Эрл Гарднер - Дело дважды неразведенного Страница 18

– Откуда вы об этом знаете?

– Мне показывал письмо сам Хастингс.

– Что в нем было написано?

– Это был правильный шаг с ее стороны. В нем она закладывала основу для выгодного для себя раздела имущества. Она писала, что чувствует себя старой клячей, что сперва он гордился ею, а сейчас выбрасывает на помойку.

– Раздел имущества произведен с выгодой для Минервы?

– Я считаю – да. Она не согласна с этим.

– Кто готовил соглашение о разделе имущества, местный адвокат или кто-то из Невады?

– Нет. Соглашение вырабатывали она и Хастингс.

– Это довольно необычно, – заметил Мейсон.

– В подобных делах Хастингс всегда вел себя довольно необычно. Он смотрел на вещи как банкир. Он считал, что первая ошибка – это самая большая ошибка, и если приходится платить, то надо платить щедро и с хорошим настроением.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Представим дело таким образом: кто-то очень изобретательный, безжалостный и мстительный имел ключ от дома Хастингсов или смог заполучить его. Поскольку Аделла – ваш друг и моя клиентка, пока исключим ее из наших рассуждений. Поэтому ключ, о котором мы ведем речь, очевидно, находился в офисе Хастингса. Если из револьвера Аделлы ее мужа не убивали, а вы взяли револьвер из моего стола и спрятали его в своем офисе, и если кто прознал об этом, логично допустить, что этот револьвер будет заменен на другой, из которого стреляли в Гейрвина Хастингса. Видите, какая ситуация?

Бейсон смущенно нахмурился.

– Вы, мистер Мейсон, мыслите исключительно отрицательными категориями, – сказал он. – Надеюсь, вы не возражаете против этих слов. В конце концов, я запаковал револьвер и опечатал упаковку. Никто бесследно не может вскрыть ее. Я специально спрятал револьвер в таком месте, где его трудно найти.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Мы…

В это время коротко зазвонил телефон. Мейсон снял трубку.

– Ты все еще за коммутатором, Делла? – спросил Мейсон.

– Пока еще да. Герти скоро должна возвратиться. Звонит Хантли Бэннер, заявляет, что у него важное дело. Будешь говорить с ним?

– Да. Переключи его на меня, – ответил Мейсон. – Добрый день, мистер Бэннер. Что у вас?

– Я хотел сказать вам, – начал Бэннер, – что мне очень неприятно сознавать, что вы воспользовались имевшимися у вас преимуществами во время того телефонного разговора.

– Какими преимуществами?

– Вы ведь хорошо знали, что в ответ на ваши слова я скажу, что связывался со своим клиентом.

– Я даже в мыслях не допускал, – ответил Мейсон, – что вы пойдете на обман.

– Меня не так уж и волнует то, как вы это сделали, – сказал Бэннер. – Неприятно, что я сам попал в эту западню.

– Вы звоните мне только для того, чтобы сообщить, что вам неприятно? – спросил Мейсон.

– Нет, я звоню по другому вопросу. Но я одновременно хотел сказать вам, что мне не нравится, когда меня втягивают в различные игры.

– Что у вас за вопрос? – спросил Мейсон.

– Я предполагаю, что Аделла Хастингс будет вашей клиенткой, – сказал Бэннер.

– И что?

– Она недолюбливает меня, – сказал Бэннер. – Сейчас речь, несомненно, пойдет о большом состоянии. Я в курсе всех дел Гейрвина Хастингса, и я, очевидно, буду заниматься вопросом о его наследстве. Я, конечно, понимаю, что при сложившихся обстоятельствах, если Аделла Хастингс будет наследницей, шансов быть ее адвокатом у меня нет. Мне только что позвонила Минерва Хастингс. Если вы не знаете, то это вторая жена Гейрвина Хастингса, с которой он развелся. Она хочет, чтобы я представлял ее интересы. Что я и делаю. Я просто хотел поставить вас об этом в известность.

– Представлять Минерву в чем? – спросил Мейсон.

– В вопросах, связанных с состоянием Гейрвина Хастингса.

– Разве не было развода с разделом имущества? – осведомился Мейсон.

– Я особо и не обольщаюсь, – сказал Бэннер. – Но, как адвокат, вы, несомненно, знаете положения закона о том, что убийца не может быть наследником имущества убитого, вне зависимости от того, какие бы у него ни были юридические права на наследство.

– Я понял вас, – сухо сказал Мейсон. – Итак, вы намереваетесь доказать, что миссис Аделла Хастингс виновна в убийстве своего мужа, не так ли?

– Пусть это делает полиция, – ответил Бэннер. – Я представляю интересы Минервы Хастингс. Этому не препятствует закон, это не противоречит этике, и я собираюсь принять любые шаги для защиты ее интересов. Я просто из вежливости ставлю вас об этом в известность.

– Что ж, – ответил Мейсон, – будем считать, что вы поставили меня в известность.

– И для вашей информации, мистер Мейсон. Чем больше я думаю о фокусе, который вы проделали со мной, тем меньше он мне нравится.

– Я просто хотел выяснить, – сказал Мейсон, – насколько вы честны.

– Ладно, – рявкнул Бэннер. – Я надеюсь, что вы довольны.

– Да, я все выяснил, – усмехнулся Мейсон.

– Я не думал, что это так будет истолковано, – сказал Бэннер.

– А как бы вы истолковали это иначе? – рассмеялся Мейсон, положил трубку на место и повернулся к Бейсону: – Это был Хантли Л. Бэннер. Он сказал, что собирается представлять интересы Минервы Хастингс. Очевидно, все взвесив, Минерва быстро взялась за дело.

– И он собирается представлять ее интересы? – спросил Бейсон.

– Именно так сказал Бэннер.

– Не сомневаюсь, что он представлял ее все время.

– Что вы хотите сказать?

– Да… я думаю… Я думаю, что у меня для этого нет каких-либо веских доказательств, поэтому мне лучше помолчать.

– Однако у вас есть какие-то основания для такого заявления? – поинтересовался Мейсон.

– Я никогда не доверял Бэннеру, – сказал Бейсон.

– Да, он, кажется, доверия не внушает, – ответил Мейсон, – однако Хастингс все дела передал в его руки.

– Я не думаю, что это ошибка только Гейрвина Хастингса. К этому приложил руку Коннел Мейнард. В отсутствие Хастингса при возникновении юридических вопросов он всегда консультировался с Бэннером. Постепенно Бэннер вошел в курс всех дел.

– Может, вы мне расскажете о Коннеле Мейнарде? – попросил Мейсон. – Особенно о том, что заставляет вас относиться к нему с подозрением.

– Я не должен говорить вам это, – сказал Бейсон, – но вы обладаете способностью выворачивать людей наизнанку.

– Вы хотите помочь Аделле, не так ли?

– Да.

– Она в беде и я не смогу помочь ей, если у меня не будет необходимой информации. Сейчас мне ясно, что вряд ли кто, кроме вас, может сообщить мне нужные сведения. Итак, кто такой Мейнард?!

– Мейнард, – сказал Бейсон, – это второй человек в фирме. Он надо мной. Возможно, сейчас, когда Хастингса нет в живых, он примет все дела. Во всяком случае, до тех пор, пока вы не сделаете так, чтобы дело взяла в свои руки Аделла.

– Хастингс владел корпорацией? – спросил Мейсон.

– Нет, это принадлежащий ему одному концерн, – ответил Бейсон.

– Это означает, что до решения суда никто не может вступить во владение им, – заключил Мейсон.

– Я тоже так думаю, – сказал Бейсон. – Но Мейнард резкий, агрессивный человек, и он имеет подробную информацию о состоянии дел в фирме.

– Вы также располагаете детальной информацией, не так ли? – спросил Мейсон.

– Нет, не совсем. Однако это справедливо в отношении бизнеса.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Вернемся к Бэннеру. Что вы думаете о нем?

После некоторого колебания Бейсон спросил:

– Вы когда-либо встречались с Элвиной Митчелл, секретаршей Бэннера?

– И что вы скажете о ней?

– Она близкий друг Коннела Мейнарда. У них дружеские отношения уже довольно длительное время.

– Я думал, что она ведет интрижку с Бэннером, – сказал Мейсон.

– Возможно, но я так не думаю. Мне кажется, что она влюблена в Мейнарда.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – продолжайте, пожалуйста.

– Она, конечно, хочет, чтобы Бэннер занимался делами Хастингса. По некоторым делам Хастингс консультировался с двумя-тремя адвокатами, но обычно он любил решать вопросы сам. Кроме того, у него возникало не так уж много юридических вопросов. Так, например, появились сложные аспекты, когда Хастингс был в отъезде. Мейнард связался с ним по телефону и посоветовал нанять адвоката. Хастингс дал на это свое согласие. Мейнард сразу же обратился к Бэннеру. С тех пор он и ведет юридические дела фирмы. Он упорно пытается взять все в свои руки, советует Хастингсу, что следует делать и от чего лучше отказаться. Внушает Хастингсу, что без адвоката он может попасть в серьезную неприятность. В конце концов он изменил методы, которыми Хастингс вел свои дела. Вместо того чтобы делать то, что он считал правильным, решать дела так, как считал нужным, Хастингс все больше и больше полагался на Бэннера.

– Все это создает очень интересную ситуацию, – задумчиво произнес Мейсон. – И сейчас Бэннер собирается представлять интересы Минервы. Было бы хорошо, если бы вы не трогали револьвер, находившийся в ящике моего стола.