Лео Брюс - Дело для трёх детективов Страница 17

— Тогда это всё? — спросила мисс Стори.

Инстинктивно мы повернулись к отцу Смиту, но, очевидно, он спал.

— Монсеньор Смит... — позвал Сэм Уильямс.

— Ах, да. Вот ведь, боюсь, что я задремал. Я собирался спросить вас о звонке. Колокольчик, который звонит от парадной двери. Вы слышали его вчера вечером, мисс Стори?

— Когда?

— Когда у девушки была истерика?

— Не могу утверждать что слышала. Но тогда… я вполне могла его не заметить, даже если звонили дюжину раз. Она билась в конвульсиях, как можно выразиться. У меня не было времени, чтобы прислушиваться к колокольчикам, большим или маленьким.

Отец Смит вернулся в сонное состояние, и мисс Стори вышла.

— Я, очевидно, могу, полностью доверять готовке этой леди, — прокомментировал лорд Саймон. — Точность и осмотрительность составляют её сильные стороны.

— Она не любитель романтики, эта ваша мадемуазель Стори, — согласился месье Пико. — Интересно, была ли у неё причина не любить  романтику вообще или же какой-нибудь конкретный роман. Voyons.[24] Время покажет.

Я не мог удержаться, чтобы не спросить отца Смита. «Вы думали…» — начал я.

— Я подумал о звоне.

— Колокольном звоне?

— Нет, звуке колокольчика электрического звонка. Или, возможно, о свадебных колоколах. Или даже... — его голос стал затихать, — даже ударах колокола за упокой.

В результате всего услышанного я получил почву для множества новых сомнений. Почему мисс Стори недолюбливала остальных слуг? Кого именно она особенно не любила? Почему Феллоус обратил её внимание на время, когда уходил? И действительно ли это оказалось совпадением, что во время криков Энид, Феллоус, Столл, Стрикленд и Норрис, — все были, по-видимому, наверху, в то время как сама мисс Стори была в одиночестве на кухне, в результате чего её алиби установить было невозможно? А ведь ещё был мистер Майлз, который оказался новым и довольно зловещим человеком, и гулял где-то в этом районе, наслаждаясь своим законным выходным!

ГЛАВА 12

Столл почтительно вошёл и, казалось, смутился, когда ему предложили сесть. И, едва он это сделал, как сержант Биф, набросился на него с прискорбной грубостью.

— Итак, — почти прорычал он, — вы шантажировали миссис Терстон?

Столл неловко пошевелился. Конечно же, даже Биф не мог ожидать другого ответа на этот вопрос.

— Конечно же нет, — вот, что разумно произнес дворецкий.

— Однако всё очень походит на это, — продолжил неутомимый Биф. — Очень и очень. Она брала большие суммы в маленьких купюрах, и я не знаю, кто ещё мог быть в этом замешан, если не вы. Почему честно не признаться, а?

Такой тупой наскок, очевидно, помог Столлу прийти в себя. Его самообладание вернулось, и он спокойно посмотрел на сержанта. «Не думаю, что я должен отвечать на этот вопрос, — сказал он. — Это смешно».

— О нет, вовсе нет, — продолжил Биф, а  тем временем, как я мог видеть, три детектива, тонкое остроумие которых было грубо нарушено происходящим, начали проявлять нетерпение. — Вовсе нет. Именно вы относитесь к такому лицемерному типу, мистер Столл. Поёте в хоре, вместо того, чтобы ходить в пивную. Я больше чем наполовину убеждён, что у вас в прошлом уже было что-то по линии шантажа. Что, спрашиваю я вас, вы сделали с теми двумя сотнями, которые забрали у миссис Терстон?

— Если вы уже закончили, Биф… — вздохнул лорд Саймон.

— Ладно, попытайтесь вы. Увидите, что я был прав.

Все испытали явное облегчение, когда сержант вернулся к своему блокноту, а лорд Саймон, откинувшись на стуле, приступил к гораздо более тактичному допросу.

— Конечно же, вы знали о завещании миссис Терстон, Столл?

— О, да, милорд.

— И что вы об этом думали?

— Очень приятно, милорд, что миссис Терстон питала к нам именно такие чувства. Но нам не следовало относиться к этому делу слишком серьёзно.

— А что думали другие слуги?

— Примерно то же самое, милорд. Если я могу так выразиться, слуги сегодня более образованы, чем в старину, и вряд ли могут быть обмануты такими бесхитростными средствами.

— В самом деле. И всё же бесхитростно это или нет, дьявольская вещь, не так ли?

Столл пожал плечами. «Я мало волновался по этому поводу», — сказал он.

— Понимаю. А вы дружите с Феллоусом? Знаете как это бывает: кореша, старые добрые кореша, если вы извините мне это низкопробное выражение?

— Ваша светлость может позволить себе употреблять сленг. Нет, мы не были друзьями ни в каком смысле. Едва ли можно ожидать, что в моём положении я должен быть запанибрата с молодым парнем его типа.

— Какого типа?

— Шофёр, который до этого был моряком, милорд, если не хуже. Он — молодой человек с очень грубой речью, в прошлом которого, я уверен, не всё было гладко.

— Тогда как ваше собственное…

— Мои рекомендации уходят в прошлое на многие годы, милорд, и они безупречны.

— Вам, должно быть, потребовалось много лет, чтобы отрафинировать свои манеры, Столл. Они — своего рода лучшее, с чем мне приходилось встречаться.

— Благодарю вас, милорд.

— Было ли ещё что-либо, что вам не нравилось в этом Феллоусе?

— Я отнёсся неодобрительно к его фамильярности с горничной.

Я заметил в этот момент, что месье Пико, который с энтузиазмом выкладывал узоры из спичек, был, очевидно, очень доволен оборотом, который приняло дознание.

— А это было очень заметно?

— Я полагаю, что они дошли в своих отношениях до того, что собираются пожениться.

— Разве это так уж плохо? В конце концов, Столл, мы все бываем молоды только раз в жизни. Весна в воздухе, и всё такое.

— Но нехорошо, когда это происходит в одном штате слуг, милорд.

— А миссис Терстон об этом знала?

— Конечно нет.

— А если бы узнала, как вам кажется, она бы возражала?

В этот момент возникла небольшая пауза, и я заметил, что Столл бросил взгляд на задающего вопросы с видимой враждебностью. Однако последний вопрос казался настолько банальным, что я не мог понять почему.

— Не могу сказать, милорд, — промолвил он наконец.

— А что-нибудь ещё о домашнем хозяйстве, что могло бы нам помочь?

Столл снова сделал паузу: «Не думаю, милорд».

— Вы не заметили ничего такого, что могло бы, например, вызвать недовольство у доктора Терстона?

Снова возникла та неприятная пауза, вновь был брошен косой взгляд на лорда Саймона.

— Нет, милорд.

— Очень жаль, Столл, что, когда вы усвоили эту очаровательную манеру разговаривать, вы в то же время не привыкли говорить правду.

— Милорд...

— Вы же знаете, что я имею в виду, не так ли?

В этот момент я ещё больше зауважал лорда Саймона. Он был таким беспощадным и хладнокровным. Чувствовалось, что за его пижонской манерой  стоят огромный опыт и самообладание. Он холодно и отстранённо наблюдал за несчастным дворецким и, я увидел, как лоб Столла покрылся потом. Несколько раз дворецкий пытался избежать взгляда устремлённых на него глаз и начать говорить, но так уж случилось, что в этом соревновании молодой человек оказался сильнее более пожилого.

— У меня имелась идея, — тихо признался дворецкий.

— Вы знали, что между миссис Терстон и шофёром было нечто… скажем, нечто такое, чего не должно было быть?

Уильямс взорвался: «Послушайте, Плимсолл...»

— Простите меня. Но мы расследуем старое доброе убийство, — напомнил ему лорд Саймон. — Не берите в голову, что это было, Столл, но вы ведь знаете, что что-то всё-таки было?

— У меня были подозрения.

— И вам заплатили за то, чтобы вы держали их при себе?

Наконец мужчина взял себя в руки. Казалось, его манеры дворецкого, куда-то испарились, и он сердито повернулся к лорду Саймону. «Это неправда! — заявил он. — Этого не было!»

— Тогда, может быть, вы нам хотя бы намекнёте на правду?

— Я предупредил миссис Терстон о своём увольнении, — медленно сказал он. — Я должен был уйти через две недели.

— Почему?

— Потому что… из-за того, что вы только что сказали. Она и шофёр. Я не остался бы в доме, где  происходит такое. Я — почтенный человек.

— Ну и?

— Уход означал потерю моей доли в завещании. То есть того, что я получил бы, если бы она умерла первой. Таким образом, миссис Терстон добровольно решила дать мне некоторую компенсацию.

— От доли того завещания, к которому вы не относились серьёзно?

— Ну, поскольку я вынужден был уйти не по своей вине, миссис Терстон не хотела, чтобы я понёс убытки.

— Таким образом, она платила вам несколько раз и каждый раз в банкнотах по одному фунту стерлингов?

— Она дала мне такую компенсацию, которую посчитала целесообразной.

— Полагаю, что вам чертовски повезёт, если вы отделаетесь каторжными работами сроком менее, чем на пять лет, Столл. И там, приятель, все ваши проблемы закончатся.