Лео Брюс - Дело для трёх детективов Страница 18

Достаточно странно, что именно в этот момент  самоуверенность Столла, казалось, вновь возвратилась. «За то, что я принял подарок от леди, когда оставлял службу, милорд? Не думаю».

— За шантаж, — кратко сказал лорд Саймон. — Пико, свидетель ваш.

Маленький человек проворно вскочил на ноги, едва сдерживаясь от нетерпения: «Вы сказали, что между шофёром и горничной было то, что вы называете романом, так?»

Столл выглядел высокомерным: «Если вам нравится формулировать это так».

— Они были привязаны друг к другу, эти двое?

— О, да.

— И между шофёром и мадам, также было некоторое взаимопонимание, n'est-ce pas?[25]

— Я не знаю, что там было. Но что-то было.

— Тогда разве у горничной при виде, что её возлюбленный нашёл некоторое понимание с её хозяйкой, не вспыхнула ревность?

— О, она знала, с какой стороны её хлеб намазан маслом. — Было странно слышать, как величественные манеры Столла пошли прахом и истинная сущность вышла наружу. Теперь он был дерзким, естественным и немного грубым.

— Её хлеб? Простите, но какое отношение к этому имеют хлеб и масло?

— Это значит, что она знала то, что ей выгодно. Она не хотела, чтобы он потерял работу именно теперь.

— Bien.[26] Таким образом, она позволяла ему, как вы это называете, флиртовать с мадам?

— Я не говорю, что ей это нравилось. Но ей приходилось с этим мириться.

— А вы циник, месье Столл.

— Я видел достаточно. Она со своими крысами! Что ещё ей надо было, если не поговорить с ним?

— О, это интересно. Итак, ловушка для маленькой крысы — это был блеф, да? Договорённость? Rendez-vous?[27]

— В конечном счёте, да.

— Voila! Теперь мы продвигаемся. Итак, вчера вечером, когда мадам сказала шофёру, чтобы он поставил ловушку, она подразумевала, чтобы он пришёл с ней поговорить?

— Я бы не удивился.

— А девушка, она об этом тоже знала?

— Мне это неизвестно.

— Теперь об этом небольшом подарке, который мадам столь любезно и совершенно по собственной воле сделала вам. Когда вы его получили?

Опять показалось, что у Столла затронули больное место. Он молчал.

— Ну же? — мягко поощрил его месье Пико.

— Я пытаюсь вспомнить.

— Но ведь, mon ami,[28] не каждый же день вы получаете по двести фунтов. Неужели это так обычно для вас, что вы уже забыли?

— А кто говорил о двухстах фунтах?

— Разве сумма была другой?

Столл выглядел мрачным: «Не знаю. Это была пачка банкнот. Я ещё не сосчитал их».

— Voila! Перед нами действительно незаинтересованный человек! Но давайте же,  мой друг, когда вы их получили?

На сей раз ответ был кратким: «В четверг днём».

— В какое время?

— Сразу после ланча.

— В четверг? То есть, позавчера?

— Правильно.

Лорд Саймон испустил вздох отчаяния, но месье Пико уже оставил эту тему.

— Чем же тогда вы занимались после того, как столь резко покинули мисс Стори вчера вечером?

— Лёг спать.

— Прямо в кровать?

— Да.

— Вы были в кровати, когда услышали крики?

— Да.

— И вы сразу же спустились на этаж ниже?

— Да.

— И в это время ничего не слышали?

— Нет.

— Ваша комната рядом с комнатой шофёра, так?

— Правильно.

— Вы слышали, как он лёг спать?

— Нет. У меня болела голова, и я хотел спать.

— Вы спите с открытым окном?

— Нет. С закрытым.

Лорд Саймон застонал. «Так пренебрегать своим здоровьем», — пробормотал он.

Но именно сразу после этого я испытал шок от удивления. По-моему, то же самое почувствовал  и Столл. Потому что месье Пико выстрелил в него следующим экстраординарным вопросом.

— Откуда раздались крики? — спросил он, глядя прямо на дворецкого.

— Откуда? Что вы имеете в виду?

— Précisément[29] то, что говорю. Вы услышали крики из своей комнаты. Где, как вам показалось, кричали?

— Я… я не думал об этом. Я наполовину спал. Я помню только, что услышал три крика.

— Да, но откуда? Откуда?!

— Но ведь из комнаты миссис Терстон, полагаю.

— Вы полагаете! Но какое дело мне, Амеру Пико, до того, что вы там полагаете? Вы уверены, что крики шли именно из комнаты миссис Терстон?

Столл казался изумлённым. «Ну… я об этом не думал».

Издав огорчённый иностранный звук, месье Пико отвернулся от него.

— Простите, что вмешиваюсь, — произнёс отец Смит. — Но человек может перестать издавать звуки и замолчать, а колокольчик может начать издавать звуки и зазвенеть. Столл, колокольчик звенел?

— Когда?

— Когда у девушки была истерика?

— О, тогда. Позвольте подумать. Да. Колокольчик от парадной двери. Это был викарий.

Отец Смит замолчал, и в этот момент Сэм Уильямс дал знак дворецкому покинуть комнату.

— Свидетель, который на данный момент смог пролить наибольший свет на это дело, — прокомментировал лорд Саймон.

— Он, конечно же, пролил некоторый свет на предмет, — согласился месье Пико.

— Но колокол, который звонит, может быть сигналом к затемнению, — пробормотал себе под нос отец Смит.

ГЛАВА 13

Именно в этот момент появились «холодные закуски», обещанные нам компетентной мисс Стори. Столл вкатил две в тележки и поставил перед нами еду так учтиво, как будто и не думал огрызаться несколькими минутами ранее. Его манеры вновь были безупречны, и было очевидно, что такое слово, как шантаж просто не могло достичь его ушей, почти лишённых мочек.

Еда также, была превосходна. Я вспоминаю, что съел три пирожка с омарами с таким удовольствием, как если бы сама бедная Мэри Терстон уговаривала меня съесть ещё кусочек. И запил я это всё напитком, который предпочитаю всем другим, хотя гурманы утверждают, что во время еды о нём следует забыть, — неизменным виски в большом стакане, заполненном до краёв содовой.

Я увидел, как передёрнуло при этом лорда Саймона. «Мой дорогой друг, — он не мог сдержать слов, —  но ведь это же смерть. Абсолютно дьявольская смерть».

— Мне это никогда не вредило, — усмехнулся я. Я уже понял что, как ожидалось, играю роль некоего простачка, на фоне которого изящество каждого из детективов способно проявиться особенно ярко.

— И я полагаю, что поверх  всего этого вы закурите сигару? — он дышал так тяжело, как будто эти слова причиняли ему физическую боль.

— У меня твёрдое намерения поступить именно так.

— Тогда спаси Бог ваш желудок. А что вы на данный момент думаете о нашем деле?

Мои заключения на тот момент представляли собой мешанину пустяковых мыслей. И когда под доброжелательным взглядом лорда Саймона я попытался выразить их словами, они действительно не звучали убедительно. Я был достаточно уверен только в одном: Столл знает больше, чем рассказал. Иначе зачем бы ему лгать о времени, когда он получил деньги? Он сказал «в четверг», но несколько крошек его нюхательного табака были обнаружены на туалетном столике, когда мы его осматривали. У туалетного столика — стеклянная поверхность. В доме, в котором так тщательно следят за чистотой, как в этом, у столика не было никакой возможности избежать тряпки Энид в пятницу утром. Но почему же тогда Столл солгал? Конечно, он, может быть, и не совершал убийства, поскольку прибыл к этой запертой двери почти одновременно с нами. Но это справедливо и для всех остальных.

В этот момент я увидел, что слабая улыбка чуть тронула аристократические губы чуть выше подбородка, напоминающего Джека Хулберта.

— Всех? — спросил лорд Саймон.

— Ну, всех кроме викария и нового подозреваемого, Майлза. В целом, думаю, что это, вероятно, один из них, хотя и не вижу, как это может оказаться викарий или где он находился, когда мы ворвались в комнату? А вот умный вор-домушник Майлз, наверное, мог залезть или вылезть из того окна. Но если он каким-то образом и использовал один из тех канатов, чтобы перелезть в верхнее окно, как же он смог это сделать незамеченным и как он ускользнул из отеля после десяти тридцати? Кроме того, какой у него мог быть мотив?

— Обескураживающе, не так ли? — сказал Лорд Саймон.

Я вновь погрузился в размышления. Я задал себе вопрос о поварихе. Она была решительной женщиной и, очевидно, с сильными предубеждениями. И у неё не было никакого алиби на время убийства. Или Норрис. Что относительно Норриса? Никто, казалось, не обращал на него никакого внимания. Он появился на сцене довольно быстро. Но это говорило в его пользу. В конце концов, у него не могло быть потайной  двери и у него не было времени, чтобы пройти тайным ходом. Или Стрикленд? Его спальня расположена по соседству. Это, конечно, было подозрительно. Но он вышел из своей комнаты очень быстро. И не было никакого выступа, вдоль которого он мог пройти до окна. Затем был Феллоус. Сильный парень и, как теперь стало известно, с повадками Дон-Жуана. Шашни с Энид и что-то вроде того с Мэри Терстон.