Эрл Гарднер - Дело супруга-двоеженца Страница 18

– Когда?

– Двадцать лет назад.

– А кто был другой?

– Это его сообщник по имени Коллингтон Холси. Холси и Гиллетт скрылись. Полиция выловила Гиллетта, но Холси так и не нашли… В ФБР все на уши встали, когда шеф полиции прислал им пальчики Гиллетта. Они хотят узнать, где он, потому что вдруг скажет, где Холси. Они хотят также допросить Холси по поводу убийства.

– Если он и знает, где теперь Холси, – сказал Мейсон, – то никому об этом не скажет. Он…

– Я тоже так думаю. Ты что замолчал, Перри?

– Идея! – воскликнул Мейсон.

– Что-нибудь стоящее, чтобы поделиться с нами?

– Это, конечно, просто совершенно дикая догадка… – Мейсон покачал головой. – Пойди натрави своих людей на Бакстера, чтобы следили за ним, пока я не пришлю повестку. Начинай же!

– Полицейский, который отсылал отпечатки, говорит, что ФБР не слезет с Гормана Гиллетта, пока он им не расскажет все, что знает.

– В ФБР все узнают к полудню, – пообещал Мейсон. – Первое, что сделает Трэгг и компания, – это снимет отпечатки пальцев Гиллетта на всякий случай.

– А ты-то зачем их снял?

– Тоже на всякий случай. Так за работу, Пол!

Когда Дрейк вышел из конторы, Делла Стрит спросила Мейсона:

– Можно я попробую угадать вашу идею?

– Попробуй, – согласился Мейсон.

– Джордж Белдинг Бакстер? – спросила она.

Мейсон кивнул.

– Идея завиральная, но давай, Делла, разложим все по полочкам и посмотрим, что получается. У Гормана Гиллетта был дружок, Коллингтон Холси. Они влипли. Гиллетт попал в тюрьму, Холси бесследно исчез. Что это может значить?

– Ну скажите мне, что вы думаете, шеф?

– Это значит, что Холси начал с нуля, перестал прятаться и вести преступную жизнь. Он занял положение, при котором никто и не вздумает подозревать его.

– Как вы это вычислили?

– Очень просто. У них есть отпечатки пальцев, а он ни разу им не попался. Возьми любого, кто обретается на задворках преступного мира: рано или поздно полиция заполучит его отпечатки пальцев.

– А у меня не брали отпечатков, в смысле в последнее время, – заметила Делла.

– Ты же не связана с задворками преступного мира, – ответил Мейсон. – И то у тебя иногда берут. Но всякий, кто якшается с бандитами, время от времени попадает под подозрение, и у него берут отпечатки. И эти пальцы попадают в ФБР, когда предполагаемый преступник разгуливает на свободе. А Холси исчез, как сквозь землю провалился.

– И дальше? Что дальше, шеф?

– Гиллетт отсидел срок, послал к черту преступные дела, отправился в маленький городок, приобрел себе хижину, немного браконьерствовал, питался форелью и олениной, иногда покупал муку и бекон, и вдруг в один прекрасный день два с половиной года назад ему попадается «Сэтердей ивнинг пост», а там фотография Джорджа Белдинга Бакстера, мультимиллионера… А теперь представим, что он узнал на фотографии Коллингтона Холси. Что, по-твоему, могло тогда случиться?

– Думаете, Гиллетт отыскал Джорджа Белдинга Бакстера?

– А почему бы и нет?

– Не похоже, чтобы ему много от этого обломилось.

– А ему и не нужно было много, – сказал Мейсон. – К тому времени ему только и нужно было, что мешок муки, немного бекона, кофе и соль. И он был вполне счастлив.

– А что дальше?

– Дальше его нашел сын, который не очень-то гордился своим родителем, но тем не менее заглядывал к старику. И вот однажды он заинтересовался, на какие средства живет папаша, и сделался довольно внимательным сыном, пытаясь узнать, откуда берутся деньги.

– Ну, – сказала Делла Стрит, – вы меня прямо завораживаете своими рассуждениями!

– Сама ситуация завораживает, – улыбнулся Мейсон. – Сын обнаружил, что Бакстер – это Коллингтон Холси, и начал вести двойную жизнь. Он стал двоеженцем, переезжал с места на место, занялся таинственным бизнесом, о котором никто ничего не знал, сам заполнял налоговые квитанции, то есть начал кататься как сыр в масле.

– А потом? – подала голос Делла Стрит.

– Потом, – продолжал Мейсон, – внезапно пришла смерть. Отец и сын умерли в течение двух суток. И Бакстер отчаянно спешит убраться подальше: теперь, если кому-то придет в голову снять отпечатки пальцев у его домочадцев, чтобы убедиться, что они ни при чем, никто не сможет сказать: «Разрешите, мистер Бакстер, мы снимем ваши отпечатки пальцев, просто для сравнения».

– И вы собираетесь послать Джорджу Белдингу Бакстеру повестку в суд, – заключила Делла.

Мейсон широко улыбнулся.

– Ну и в историю вы лезете! Да Бакстер вам… Шеф, вам не кажется, что вы можете получить…

– Что же? – спросил, перебивая ее, Мейсон.

– Закупорку сосудов.

Мейсон засмеялся:

– Я буду держаться подальше от доктора Эвальда Карвера, а если меня недосчитаются, то уж без вскрытия не обойдется, Делла. Черт возьми, почему у меня не хватило духу стащить из хижины Гормана «Сэтердей ивнинг пост»?

– Думаете, Трэгг уже там? – спросила Делла.

– Может появиться там с минуты на минуту. Как только увидит единственный номер «Сэтердей ивнинг пост» среди криминальных журналов, лейтенант Трэгг подумает то же, что и мы.

– Это плохо?

– Это лишит нас преимущества. Да, жаль, что «Пост» остался там.

– А теперь вы не можете его забрать?

– Боже сохрани! Это называется прятать вещественные доказательства. Так делать нельзя.

– А как можно?

– Можно что-нибудь придумать, чтобы он не так бросался в глаза, – задумчиво сказал Мейсон.

– Ну что ж, – заметила Делла, – вы же платите наличными.

Лицо Мейсона медленно расплылось в улыбке.

– Позвони-ка Мэнни Г. Болтону из похоронного бюро в Пайн-Хэвен, Делла.

Делла Стрит набрала номер. Через несколько секунд она кивнула шефу.

Мейсон взял трубку:

– Доброе утро, Болтон. Как дела?

– Все прекрасно, просто замечательно!

– Есть что-нибудь новенькое?

– Ничего. Все как вчера.

– Знаете, я все думаю про бедного старого Гормана.

– А что такое?

– Мы с вами знаем, как оно бывает, Болтон, – продолжал Мейсон. – Мы понимаем, что, когда человек одинок и любит читать, он читает что-то одно. Я бы не хотел, чтобы люди думали, будто мой дальний родственник читал только одни криминальные журналы.

– Вы скажите, что надо, и я сделаю. Вы же платите наличными.

– Мне кажется, будет не очень здорово, если пойдут слухи, что в хижине ничего не было, кроме этих журналов, и…

– Вы хотите, чтобы я пошел туда, забрал их и сжег? – спросил Болтон.

– Вовсе нет, – возразил Мейсон, – но… у вас ведь дома есть старые журналы, правда? Вы говорили, ваша жена любит читать про путешествия?

– Да, конечно, у нас их горы. Дровяной сарай забит ими.

– Может, наберете там десятка три-четыре старых журналов и положите их рядом с криминальными?

– А криминальные не забирать?

– Нет, нет. Забирать ничего не надо. Просто сделаем вид, что у дяди Гормана были более широкие интересы.

– У дяди Гормана?

– Ну да, я его так называл, – объяснил Мейсон.

– Понятно, мистер Мейсон. Я прямо сейчас этим и займусь. Сию же минуту.

– И конечно, – добавил Мейсон, – вам совсем необязательно помнить, какие именно журналы вы отнесли туда.

– Не беспокойтесь, – успокоил его Болтон. – Вы знаете, мистер Мейсон, мне кажется, вы бы прекрасно поладили с нашей публикой. Вас бы все тут полюбили. Хорошо, если бы вы приехали к нам жить, и, ручаюсь, вам не пришлось бы много платить мяснику.

– Заманчивая мысль!

– Что ж, мы здесь ценим людей, которые все понимают.

– Вот и прекрасно. Я к вам на днях заеду, мистер Болтон. До свидания!

Делла Стрит встревоженно смотрела на шефа.

– А это не преступление – подкладывать вещественные доказательства? – спросила она.

– Не знаю никакого законного установления, – сказал Мейсон, – которое запрещало бы приносить старую печатную продукцию в дом человека, умершего от закупорки сосудов. Не забывай, что врачебным заключением установлена причина смерти. Ничего подозрительного в ней нет.

– Но как же фальшивые улики? Разве это не…

– Да какие улики? И что в них фальшивого?

– Вы же делаете специально, чтобы номер «Сэтердей ивнинг пост» не выделялся так сильно.

– А это что, преступление? – поинтересовался Мейсон.

– Не знаю. Я просто спрашиваю, шеф.

Мейсон подмигнул ей.

– Мы идем на шаг впереди полиции, Делла, и это прекрасное и захватывающее ощущение. Обычно мы плетемся на шаг сзади, а они не желают нам сказать даже, который час.

– Ну а если Болтон скажет им, что принес туда старые журналы по вашей просьбе?

– Я не хотел, чтобы люди думали, будто в хижине были одни криминальные журналы, – ответил Мейсон. – Ну конечно, если Болтон запомнит журналы, которые он туда притащит, это может им помочь. Но если он скажет, что там ничего не было, кроме рассказов об истинных преступлениях, и что он принес стопку журналов из дома, то Трэгг решит, что все журналы, кроме криминальных, подложены и станет смотреть и перечитывать их, чтобы найти тот номер, который я пытаюсь скрыть.