Эллери Квин - Лицом к лицу Страница 18

— Я не могу бесконечно пользоваться вашим гостеприимством, — объяснил он, — как «Человек, который пришел к обеду».[36]

— Это не мое дело, Гарри, — сказал ему Эллери, — но меня мучит любопытство. Вам не нужно зарабатывать на жизнь? Или вас удерживает здесь причина, которую вы утаиваете от меня?

— В моем лондонском офисе у меня есть напарник, — ответил Берк, — который отлично может вести дела, пока я буду наслаждаться отпуском — первым за много лет. Кроме того, я чувствую определенную ответственность перед этой девушкой.

— Лоретт? Почему?

— Во-первых, она британская подданная. Во-вторых, это дело об убийстве. В-третьих, я вовлек Лоретт в это дело, разыскав ее для Глори Гилд. В-четвертых, она нравится мне все больше — напоминает мою сестру, которая четырнадцать лет назад выскочила замуж за австралийца, и которую я с тех пор не видел. Но самое главное — я беспокоюсь о ней.

— Из-за Армандо? У вас нет на это оснований. За ним следят днем и ночью.

— Не совсем из-за Армандо, хотя мне не нравится, как этот ублюдок на нее смотрит. Но Лоретт живет одна в этой квартире, похожей на музей, она неопытная двадцатидвухлетняя девушка и неожиданно унаследовала миллионы. Ей ничего не стоит стать мишенью для любого проходимца.

— Примите мои поздравления, Гарри, — искренне произнес Эллери. — Это чертовски достойно с вашей стороны.

Берк покраснел до корней рыжеватых волос.

— Я вообще чертовски достойный парень.

Эллери не сомневался в правдивости Берка, но подозревал, что у него есть еще одна причина задерживаться в Нью-Йорке, о которой он умолчал. Подозрения великого человека вскоре подтвердились. Берк регулярно виделся с Робертой Уэст. Вспоминая, как был поражен шотландец новогодним утром, когда Роберта явилась в квартиру Квинов рассказать об ужасном предложении, которое сделал ей Армандо, Эллери не был удивлен. Он в шутку упрекнул Берка за излишнюю скрытность.

— Вы и за мной шпионите? — осведомился шотландец.

Эллери впервые видел его сердитым.

— Конечно нет, Гарри. Но над этим делом работает так много детективов, что вы едва ли могли сохранить в тайне ваши встречи с Робертой Уэст.

— Тут нет никакой тайны, старина! Я просто не люблю выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение.

— Вы влюблены в нее?

— Для вас нет ничего святого. — Берк неожиданно усмехнулся и серьезно добавил: — Думаю, да. Даже уверен в этом. Я еще не испытывал таких чувств ни к одной женщине.

— И Роберта отвечает вам взаимностью?

— Откуда мне знать? Мы не обсуждали ее чувства — и мои, коли на то пошло. Наши отношения еще не достигли этой стадии. Знаете, Эллери, вы любопытны, как подросток.

— Теперь это мнение обо мне станет трансатлантическим, — шутливо отозвался Эллери.

Именно Гарри Берк познакомил Лоретт и Роберту. Однажды вечером он повел девушек обедать, и девушки сразу понравились друг другу. Потом они вернулись в пентхаус, где Роберта и Лоретт провели остаток вечера, оживленно беседуя. У них оказалось много общего — взгляды на мужчин, мораль, Вьетнам, «Битлз», журнал «Плейбой», Мартина Лютера Кинга, бикини, Фрэнка Синатру, Джоан Баэз, поп-арт и театр. В глазах Лоретт Роберта уже добилась успеха как актриса. Миллионы, внезапно свалившиеся на голову Лоретт, очевидно, не поколебали ее намерений следовать по стопам покойной тети.

— Вы обе идеально подходите друг другу, — сияя, заявил Гарри Берк. — Это подало мне мысль.

Светловолосая и рыжевато-каштановая головы повернулись к нему. Увлекшись разговором, девушки почти забыли о его присутствии.

— Лоретт, вы просто не можете жить одна в этой огромной квартире. Почему бы Роберте не поселиться с вами?

— Вот это да! — ахнула Роберта. — Что такое вы говорите, Гарри? Я думала, англичане — сама сдержанность.

— Они — да. Но я шотландец. — Он снова улыбнулся.

— Отличная идея, Роберта! — воскликнула Лоретт. — Ты согласна?

— Но, Лоретт, мы ведь только познакомились…

— Ну и что из этого? Мы нравимся друг другу, у нас общие интересы, мы обе не замужем… Какой вы молодец, Гарри! Пожалуйста, Роберта…

— Право, не знаю, — промолвила актриса. — Все это так внезапно… — Она хихикнула. — Ты уверена, Лоретт? Мне придется кому-то сдать свою квартиру — моя аренда истекает только в октябре, — и, если мы не поладим, я должна буду подыскивать другое жилье, которое могу себе позволить.

— Об этом не беспокойся, Роберта. Я уверена, что мы отлично поладим. К тому же проживание здесь не будет стоить тебе ни цента. Представь себе, сколько денег ты сэкономишь.

— Ну, решайте это между собой, — сказал Гарри Берк, — а я пока вымою руки. — Он сделал это предложение без особой надежды, помня о стремлении Лоретт к независимости и ее робости с посторонними. Но по-видимому, грандиозные размеры апартаментов Глори Гилд внушали ей страх. Жилище было слишком огромным для одинокой девушки, и предложение поселить вместе с ней симпатичную компаньонку пришлось кстати. Берк поздравил себя.

Когда он вернулся, девушки уже обо всем договорились.

Расследование убийства шло далеко не так гладко. Несмотря на интенсивную работу, детективы инспектора Квина не смогли подобрать ключ к таинственной женщине под фиолетовой вуалью — насколько им удалось выяснить, она больше не появлялась на публике, по крайней мере в компании Армандо. В эти дни он обрабатывал свежий урожай женщин: молодых и хорошеньких — для удовольствия, пожилых и богатых — в качестве потенциальных инвесторов. Всех их тщательно проверяли на предмет отождествления с Фиолетовой Вуалью, но без каких-либо результатов.

Ничто не указывало, что кто-либо из вновь присоединившихся к liste d'amour[37] Армандо мог быть женщиной, с которой он имел дело раньше.

Не то чтобы граф пренебрегал своим прошлым. Он продолжал обхаживать некоторых бывших жен, особенно Герти Хаппенклаймер, и иногда звонил в пентхаус «узнать, как поживает моя маленькая племянница». В таких случаях Роберта находила предлог, чтобы выйти из комнаты.

— Не могу выносить звук его голоса. Меня от него тошнит, — сказала она, когда Лоретт спросила ее о причине. — Я знаю, дорогая, что это не мое дело, но как ты можешь с ним разговаривать? Ведь это Карлос повинен в смерти твоей тети.

Лоретт была расстроена.

— Я не поощряю его звонки, Роберта…

— Поощряешь, отвечая на них.

— Если я не буду этого делать, Карлос придет сюда и, возможно, устроит сцену. Кроме того, я не могу заставить себя в это поверить.

— Во что именно?

— В то, что он спланировал убийство тети Глори. Меня не заботит, что говорят Гарри Берк, Эллери Квин и полиция. Они должны сначала доказать это.

— Но, Лоретт, ведь он предлагал это сделать мне!

— Возможно, ты неверно его поняла…

— Черта с два! Неужели ты мне не веришь?

— Конечно, верю. Я верю, что ты думаешь, будто он виновен… О, я знаю, что Карлос отнюдь не ангел и что он часто вел себя скверно, особенно в том, что касалось женщин, но… убийство? — Лоретт покачала головой.

Роберта выглядела испуганной.

— Лоретт, ты, часом, не влюбилась в него?

— Что за нелепая идея! — Тем не менее светловолосая девушка покраснела. — Даже не думай об этом!

Роберта поцеловала ее.

— Не позволяй этой скотине увиваться вокруг тебя! — предупредила она.

— Конечно. — Но Лоретт отодвинулась от подруги, и между ними пробежала легкая тень. Она была мимолетной, но этим вечером обе девушки нашли предлог, чтобы лечь спать пораньше.

Это было первым облачком, предвещавшим грозу.

Глава 23

Однажды в воскресенье в середине февраля девушки пригласили Берка и Эллери на поздний завтрак. Шотландец прибыл в пентхаус на несколько минут раньше Эллери. Их впустила новая горничная — вся прислуга Глори Гилд уволилась под различными предлогами, руководствуясь невысказанным желанием оказаться как можно дальше от места убийства. Лоретт и Роберта еще одевались.

Закончив туалет, Роберта вошла в главную спальню.

— Ты готова?

— Одну минуту… — Лоретт подкрашивала губы. — Какой потрясающий крестик, Роберта! Где ты его купила?

— Я его не покупала. — Роберта прикоснулась к серебряному мальтийскому кресту на цепочке, сверкающему, как звезда. — Это подарок Гарри на день рождения.

— Ты мне не говорила, что у тебя день рождения.

Роберта засмеялась:

— Это в твоем возрасте, дорогая, можно позволить себе объявлять о дне рождения. А мне уже под тридцать.

— Только двадцать семь.

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказал Гарри.

— Никогда в жизни больше не доверю ему ни один секрет! К тому же я его слегка обманула. Мне двадцать восемь.