Эрл Гарднер - Сорвать банк Страница 20

– Но куда же он все-таки направился?

– Никуда.

– Ты хочешь сказать – вернулся сюда в отель, в свой номер?

– О, я понимаю, что ты имеешь в виду… Нет, Артур очень нервничал. Он погулял немного вокруг отеля, затем вернулся и попытался заснуть. Он делит номер с Филиппом и мистером Эндикоттом. Филипп не появляется почти до одиннадцати часов. Полиция пронюхала, что Уайтвелл – мой клиент, и подняла его для допроса с пристрастием. Ну, по поводу убийства… Бедняга, он-то тут при чем?

– Что тебе известно об этом убийстве?

– Почти ничего. Никаких деталей, подробностей. Он был застрелен. Вот и все, что я знаю.

– Какого калибра пуля?

– Не знаю.

– Они нашли в квартире оружие?

– Не думаю.

– И никто не слышал выстрела?

– Ты знаешь, что представляет собою этот многоквартирный дом. Он расположен в переулке: две соседние квартиры, о которых идет речь, находятся прямо над магазином. Магазин закрывается в шесть часов. В одной – выстрела не услышали. В другой – некто, должно быть, искал что-то на кухне. Дверцы шкафчика под раковиной там были распахнуты настежь, на полу валялась пара кастрюль. Рядом с кухонной дверью обнаружили капли крови. Все это я почерпнула из вопросов, которые задавали полицейские, – не бог весть какая информация.

– Что ж, и на том спасибо, – сказал я, – хорошо, что он убит. Он на это просто сам напрашивался.

– Дональд, не говори так.

– Почему?

– Они используют подобные слова против тебя.

– У них и без того есть что использовать против меня, хоть эта версия и вздор.

– Разве проводник не запомнил тебя, дружок?

– По всей вероятности, нет, и билет не взял.

– И даже не проверили твой предварительный заказ?

– Нет. Я просто влез в вагон, забрался на полку и уснул.

– Странно, что кондуктор тебя не разбудил, чтобы взять билет.

– Проводник меня не видел. Он не доложил кондуктору, что кто-то с билетом сел в вагон еще до девяти часов.

– Не вызовет ли это обстоятельство новые подозрения?

– Возможно.

– Ну, ладно, предположим, чертенок, что ты сможешь избежать тюрьмы. Но мы должны продолжать наше дело, должны помочь мистеру Уайтвеллу. Ты думаешь, убийство этого… Бигана… как-то связано с исчезновением Корлы Бурк?

– Пока не знаю. Многие могли прикончить Гарри Бигана – и среди них мой уважаемый друг, лейтенант Уильям Клейншмидт из полиции Лас-Вегаса.

– Не будь простофилей, Дональд, – возразила Берта. – Если бы Клейншмидт убил его, он признал бы этот факт, он выступил бы как герой… «Бесстрашный офицер полиции убивает отчаянного, готового на все преступника, который терроризировал местное население», ну и прочий вздор!

– Я сказал о лейтенанте – возможном убийце как о возможной версии.

– Да нет же, Дональд.

– Горожанам не нравится, когда полицейский чересчур легко и лихо хватается за пистолет. Клейншмидт искал Кулака… ну, Гарри Бигана. Клейншмидт был зол на него, на его кулаки, от которых досталось не только мне.

– Но Клейншмидт мог бы утверждать, что это он сделал в порядке самозащиты.

– Биган был безоружен. И находился дома. Это та деталь, которая произведет впечатление на присяжных. Предполагается, что офицер полиции в состоянии взять безоружного, не пуская в ход ничего покруче, чем дубинка.

– Но Биган ведь хороший боксер.

– Предполагается, повторяю, что офицер полиции в состоянии скрутить безоружного.

– Что заставляет тебя думать, что убийство совершил Клейншмидт?

– Я так не думаю.

– Я решила – ты так думаешь.

– Я сказал, что это возможно.

– Ладно, тогда… что заставляет тебя думать, что это возможно?

– Усердие, с которым полиция старается повесить убийство Бигана на другого.

– Например, на тебя?

– Среди прочих.

– Артур Уайтвелл взял с меня слово, что я немедленно дам ему знать, как только ты появишься в городе.

– Он знал, что Клейншмидт отправился за мной?

– Этого я не знаю. Но, в общем, предполагал, что кто-то собирается тебя перехватить в поезде.

– Ладно, позвони ему.

Я протянул Берте трубку. Она дважды откашлялась и сказала:

– Соедините меня, пожалуйста, с номером мистера Артура Уайтвелла… Доброе утро, Артур. Это Берта… О, вы льстец!.. Дональд здесь. Да, это будет прекрасно! – Она повесила трубку и подняла на меня глаза. – Он сейчас придет, – сказала она.

Я уселся, зажег сигарету и спросил:

– И когда это случилось?

– Что именно?

– Что вы называете друг друга по именам?

– О, не знаю… Мы просто начали называть так друг друга. Знаешь, в конце концов, мы вместе пережили все это приключение – ну, убийство и последовавшее расследование.

– А Уайтвелл Ф.?

– Я не видела Филиппа, разве что мельком, когда полиция задавала вопросы.

– Мистер Эндикотт уехал в Лос-Анджелес?

– Нет. Он здесь, но хочет уехать.

– И Уайтвелл А. тоже намерен уехать?

– По крайней мере, не в ближайшие дни… Угости-ка меня сигаретой, дружок!

Вскоре явились Уайтвелл Артур и Эндикотт.

– Какие, однако, случаются неожиданности, – сказал Уайтвелл, пожимая мне руку. – Сознайтесь, что мы с вами такого не предвидели, а, Лэм?

Эндикотт пожал мне руку, но ничего не сказал. Уайтвелл навис над креслом Берты, улыбаясь ей.

– О, никак не могу понять, как вам это удается, Берта.

– Что?!

– Не спать, в сущности, всю ночь, а выглядеть при этом такой свежей, будто вы проспали с десяти вечера до утра. Не перестаю восхищаться вашей жизнерадостностью.

– Ах, если б ваши слова хоть на десять процентов соответствовали истине, – засмущалась Берта.

Я не мог больше терпеть этот обмен любезностями и громко спросил:

– Вы все побеседовали с Клейншмидтом?

Оба мужчины согласно кивнули.

– Вы еще о нем услышите. Настойчивый парень. Более того, может быть опасным.

– Да, полагаю, что вы правы, – после паузы произнес Эндикотт.

– Тогда, возможно, стоит еще раз подумать, что же произошло.

Мне пришлось замолчать, потому что в коридоре послышался стук каблуков; в дверь постучали, и я как бы подвел итог:

– Деньги на бочку – вот что такое закон в наши дни!

И пошел открывать дверь. В номер стучал Клейншмидт.

– Входите, лейтенант, – пригласил я. – Правда, мы собрались пойти позавтракать…

– Ну, конечно, – сказал Уайтвелл. – Отличная мысль, разумеется. А, доброе утро, лейтенант.

Клейншмидт не стал ходить вокруг да около.

– Мне нужно кое-что проверить дополнительно, – сказал он. – Уайтвелл, вы ведь не все мне рассказали о событиях прошлой ночи.

– Боюсь, не понимаю, о чем вы…

– Не находились ли вы на углу улиц Вашингтона и Бука около девяти часов вчера вечером?

Уайтвелл заколебался. Это было видно, как говорится, невооруженным глазом.

– Как мне с вами найти общий язык, лейтенант? Похоже, вы настойчиво добиваетесь от меня…

– Давайте пока не будем препираться, – настаивал на своем Клейншмидт. – Вы там были или вас там не было?

Уайтвелл сердито посмотрел на него:

– Нет!

– Вы уверены?

– Совершенно уверен.

– Вас там не было, скажем, в промежутке от восьми сорока пяти до девяти пятнадцати?

– Ни тогда, ни в какое-либо другое время этим вечером.

Клейншмидт сделал шаг назад, рывком открыл дверь, выглянул в коридор.

Я сказал:

– Держитесь, Уайтвелл.

Мы услышали быстрые шаги в коридоре, и в дверях появилась незнакомая девушка.

– Проходите, прошу, – вежливо пригласил Клейншмидт. – Посмотрите на людей в этой комнате и скажите мне, не видели ли вы кого-нибудь из них вчера вечером?

Девушка, и это было видно, очень следила за собой – за лицом, фигурой, руками, со вкусом одевалась.

Но в ее манере держаться было что-то нарочитое, как если бы она наперед знала, что все равно дела оборачиваются против нее, а поэтому – уж лучше вести себя вызывающе. Ах, ее подняли ни свет ни заря, чтобы притащить на очную ставку! Так я вам покажу, всем своим видом покажу, что вообще не ложилась, что привыкла засыпать на рассвете… На ее лице было многовато косметики, а линия рта выглядела жесткой: человек научился быть начеку.

То, что она собиралась сказать, можно было угадать заранее. Она оценивающе скользнула взглядом вокруг и остановилась на Уайтвелле. Но прежде чем она успела что-то произнести, Берта Кул наклонилась вперед, едва не упав с кресла.

– Нет, так не пойдет, – заявила она Клейншмидту. – Я вам не позволю заниматься подтасовкой. Если собираетесь провести опознание, то вы должны рядом с интересующим вас человеком поставить другого, приблизительно того же возраста и телосложения…

– Кто здесь командует? – с наигранным негодованием сказал Клейншмидт.

– Может быть, и вы, но я вам повторяю, лейтенант, как вы должны по закону действовать, если хотите, чтобы результаты вошли в протокол.

– Я запишу ваш совет… Этот человек здесь присутствует?

Незнакомка указала пальцем на Уайтвелла. Клейншмидт с удовлетворением констатировал: