Эрл Гарднер - Сорвать банк Страница 21

Незнакомка указала пальцем на Уайтвелла. Клейншмидт с удовлетворением констатировал:

– Так… Подождите теперь за дверью.

– Погодите минуту, – вмешался Уайтвелл. – Я желал бы знать…

– Выйдите за дверь, прошу вас.

Девушка кивнула и вышла из номера: плечи развернуты, подбородок задран, подчеркнуто покачивающиеся бедра как бы говорили за нее: я знаю, что вы думаете про меня, но мне на это наплевать.

Дверь закрылась.

Уайтвелл начал было что-то говорить.

– Погодите минуту и вы… – прервал я его.

Он взглянул на меня, вопросительно изогнув брови: слишком хорошо воспитан, чтобы выразить удивление как-то иначе.

– Вы уже утверждали, что вас там не было. И к этому нечего ни добавить, – тут я сделал многозначительную паузу, – ни убавить!

– Адвокат? – обернулся ко мне Клейншмидт.

Я промолчал.

– Потому что если вы таковым не являетесь, – угрожающе сообщил Клейншмидт, – скажу вам: полиции не нравится, когда люди занимаются юридической практикой без разрешения, по крайней мере в нашем штате. А раз вы осмеливаетесь давать совет человеку, которого обвиняют…

– В чем? В совершении преступления? – спросил я.

Теперь лейтенант мне не ответил.

Внезапно Клейншмидт повернулся к Эндикотту:

– Вас зовут Пол С. Эндикотт?

Эндикотт кивнул.

– Вы связаны деловыми отношениями с Уайтвеллом?

– Я у него работаю.

– Кем?

– Я замещаю его, когда он бывает в отъезде.

– А когда он на месте, чем вы занимаетесь?

– Слежу, чтобы дела шли гладко.

– Что-то вроде заместителя по общим вопросам?

– Да, я полагаю, что так.

– Сколько лет вы вместе работаете?

– Десять лет.

– Вы были знакомы с молодой женщиной по имени Корла Бурк?

– Да, я встречал ее.

– Разговаривали с ней?

– Два-три слова.

– Где?

– Однажды вечером, когда она пришла в наш офис.

– Вы знали, что она и мистер Филипп Уайтвелл должны пожениться?

– Да.

– Когда вы сюда приехали?

– Вчера днем.

– Как добирались?

– Вместе с Филиппом. В его машине.

Эндикотт вел себя уверенно. Без враждебности и без робости. В его взгляде читалось безразличие к полиции, пожалуй, еще немного иронии, может быть, даже легкого презрения. Да, таким и должен быть настоящий бизнесмен. Он вникает в детали, но при этом видит путь целиком и смело принимает решения. Он не похож на человека, которого можно смутить или напугать. Он уже и в этом деле решил, как надо действовать, и, видимо, начал проводить в жизнь свой план.

Двое мужчин стояли, глядя друг другу в глаза. Клейншмидт понял, на кого он нарвался, и отказался от своей напористой манеры – долбить подозреваемого вопросами.

– При данных обстоятельствах, Эндикотт, вы должны понять, почему мне бы хотелось знать, что вы делали прошлым вечером.

– В какое именно время?

– Ну, например, около девяти часов.

– Я был в кино. В кинотеатре «Каса-Гранде».

– Когда вы пришли в этот кинотеатр?

– Я не знаю точно, примерно без четверти девять. Может, чуть раньше… Да, пожалуй… сразу после половины девятого.

– И сколько вы там пробыли?

– Пока не досмотрел фильм до конца. Фильм шел часа два.

– А когда вы впервые узнали об убийстве?

– Мне о нем сказал мистер Уайтвелл сегодня утром.

– Что же он сказал?

– Что ему, возможно, придется здесь задержаться. В этом случае я на самолете улечу в Лос-Анджелес.

– Такая спешка?

– Бизнес есть бизнес.

– Могу ли я быть полностью уверен, что вы и впрямь пришли в кинотеатр в указанный вами промежуток времени? То есть от восьми тридцати до без четверти девять?

Эндикотт ответил, что тут он бессилен помочь уважаемому лейтенанту.

– О чем был фильм?

– Легкая комедия, что-то о разведенном муже, который возвращается, как раз когда его бывшая жена собирается выйти замуж вторично. Несколько довольно интересных эпизодов.

– Полагаю, у вас… случайно не сохранился ли корешок билета?

Эндикотт принялся методично шарить по своим карманам. Из правого жилетного карманчика он извлек несколько клочков бумаги, выбрал один: «Похоже, вот это».

Клейншмидт подошел к телефону, поднял трубку.

– Утром кинотеатр еще закрыт, – заметил Эндикотт.

– Я звоню домой директору.

Спустя мгновение Клейншмидт произнес в телефонную трубку:

– Фрэнк, это Билл Клейншмидт. Прости, что поднял тебя с кровати, но стакан горячей воды с каплей лимонного сока, а также быстрая пешая прогулка принесут твоей талии большую пользу. Так, погоди, не злись. Я хочу кое-что выяснить у тебя насчет твоих билетов. У меня в руках корешок билета, который был продан вчера вечером. На нем есть номер. Можно как-нибудь определить, когда именно был продан билет? Значит, можно. Погоди, не клади трубку. – Клейншмидт поднес корешок билета к глазам: – Номер шесть-девять-четыре-три. И что это значит? Да, имеются. Две буквы: В и Z. О, ты уверен? Отлично, большое спасибо. Боюсь, вам придется немного пересмотреть расписание ваших поездок, – обратился лейтенант к Эндикотту.

Эндикотт постучал кончиком сигареты по ногтю большого пальца, стряхивая пепел.

– Извините, я не могу этого сделать.

– На этих билетах есть условные обозначения. Их наносит автомат, соединенный с часами, – тоном лектора сообщил нам Клейншмидт. – Буква А значит семь часов вечера, В – восемь часов, С – девять часов, D – десять часов. А X, Y и Z – это пятнадцатиминутные интервалы. Одна только буква В на билете означает, что он был продан в интервале от восьми часов до восьми пятнадцати. В плюс X означает, что билет продан в интервале от восьми пятнадцати до восьми тридцати. В и Y – от восьми тридцати до восьми сорока пяти, а В и Z указывают нам на интервал продажи, осуществленной от восьми сорока пяти до девяти.

– Простите, – прервал лектора Эндикотт, – но я смею думать, что был в кино до восьми сорока пяти.

– Очень хорошо. В таком случае, дождавшись восьми сорока пяти, вы могли встать и уйти из кинозала.

На лицо Эндикотта медленно наползла улыбка.

– Боюсь, лейтенант, что на сей раз я не смогу вам угодить. Мне, выходит, повезло. Но если вы справитесь в кинотеатре о событиях вчерашнего вечера, то выясните, что фильм закончился около восьми пятидесяти пяти, а сразу после него состоялась лотерея. Объявили номер билета. Почему-то я неверно определил свой номер, посчитал его выигрышным и направился к сцене. Потом я заметил, что ошибся. Надо мной посмеялись. Вы можете это проверить.

– Да ну? – иронически заметил лейтенант Клейншмидт.

В голосе Эндикотта появился свойственный воспитанному человеку процент иронии:

– Видите, лейтенант, как вы удачно выражаетесь – да ну.

– Я рассмотрю и эту точку зрения, мистер Эндикотт. Мне снова нужно будет с вами побеседовать.

– Если возникнет необходимость, приезжайте в Лос-Анджелес.

– Вы не уедете в Лос-Анджелес, пока я вам не разрешу.

Эндикотт уже в открытую рассмеялся.

– Сэр, вы еще хотите задать мне вопросы? Тогда спрашивайте сейчас, потому что менее чем через два часа я буду уже держать курс на Лос-Анджелес.

– Подчеркиваете свою независимость?

– Нисколько, лейтенант. Так уж случилось, что во мне глубоко укоренилось убеждение – я не имею права пускать под откос наш бизнес только потому, что кому-то заблагорассудится, хоть и вам, задержать нас в Лас-Вегасе, пока вы не закончите свое следствие… Я вполне понимаю ваше положение, лейтенант, и ваши заботы, но у меня свои заботы и свои обстоятельства.

– В таком случае мне придется использовать право вызвать вас повесткой на суд коронера[2].

Эндикотт, подумав, отчеканил:

– Я ошибся, лейтенант, у вас действительно есть такое право.

– И вы все же не сможете уехать до окончания следствия… А не пойти ли нам на компромисс? – вдруг предложил Клейншмидт. – Если я не буду сейчас препятствовать вашему отъезду, приедете ли вы добровольно из Лос-Анджелеса по моему вызову?

– Да, при двух условиях. Первое – если это действительно окажется необходимо; второе – если я приведу свои дела в порядок настолько, что смогу уехать. – И Эндикотт направился к двери. И, обратившись к Уайтвеллу, сказал: – Артур, вы не против, если я уеду, не дожидаясь десяти часов утра? Тогда я успею попасть в контору после полудня.

Уайтвелл утвердительно кивнул:

– Да, Артур, вы же хотели написать письмо с одобрением сделки.

– Да, да, – перебил его Уайтвелл, беспокоясь, как бы детали сделки вдруг не стали известны непосвященным.

Эндикотт отвел руку от дверной ручки и кивком указал на письменный стол.

– Да нацарапайте пару строк, Артур. Все, что от вас требуется, – это упомянуть о сделке. Датируйте ее шестнадцатым числом прошлого месяца.

Уайтвелл быстро набросал записку и размашисто расписался. Клейншмидт наблюдал за каждым движением обоих бизнесменов.

– Здесь нет марок, – вдруг сообразил Эндикотт. – Я спущусь в вестибюль и куплю несколько штук. Там стоит автомат…