Найо Марш - Убийство в частной лечебнице Страница 20

— Простите, пожалуйста, — сказал Аллейн. — Я не слышал, как вы вошли. Садитесь, прошу вас.

Он предложил ей ближайшее из отвратительных кресел, развернув его к окну. Уже смеркалось, по углам и под потолком сгущалась холодная темнота. Джейн Харден села и сжала шишечки подлокотников изящными длинными пальцами, которые не сделала красными даже работа сиделки.

— Как я понимаю, вы знаете, почему я здесь? — спросил Аллейн.

— Что оказалось… вскрытие закончено? — Она говорила довольно спокойно, но словно слегка задыхалась.

— Да. Он был убит. Гиосцин.

Она напряглась и стала совершенно неподвижной.

— Поэтому объявлено расследование, — сказал спокойно Аллейн.

— Гиосцин… — прошептала она. — Гиосцин. Сколько?

— По меньшей мере четверть грана. Сэр Джон влил ему одну сотую, как он мне сказал. Так что кто-то еще дал пациенту чуть больше одной пятой грана — шесть двадцать пятых, если быть точным. Конечно, могло быть и больше. Не знаю, можно ли полагаться на вскрытие с точки зрения точности дозы.

— Я тоже не знаю, — сказала Джейн.

— Я должен задать вам несколько вопросов.

— Да?

— Боюсь, что для вас это очень тяжело. Вы лично знали сэра Дерека, верно?

— Да.

— Мне очень жаль, что я вынужден вас беспокоить. Давайте как можно скорее с этим покончим. Касательно инъекции сыворотки. К концу операции сэр Джон и мистер Томс попросили принести шприц с сывороткой. Сестра Мэриголд сказала, чтобы это сделали вы. Вы подошли к боковому столику, где нашли нужный шприц. Он действительно был полностью приготовлен?

— Да.

— На предварительном следствии выяснилось, что вы немного замешкались. Почему?

— Шприцев было два. Мне было нехорошо, и какой-то миг я не могла сообразить, который шприц мне нужен. Потом Бэнкс сказала: «Большой шприц», и я принесла его.

— Вы замешкались не потому, что вам показалось, что с большим шприцем что-то не так?

— О нет! Ну что вы! С чего бы мне так подумать?

— Шприц приготовила сиделка Бэнкс?

— Да, — кивнула Джейн.

Аллейн с минуту помолчал. Потом встал и подошел к окну. С того места, где она сидела, его профиль казался черным, словно размытый силуэт. Инспектор смотрел из окна на чернеющие крыши. Внезапно он передернул плечами, словно от отвращения. Потом засунул руки в карманы брюк и резко обернулся. Он казался тенью, неестественно крупной на фоне желтоватого оконного стекла.

— Насколько хорошо вы знали сэра Дерека? — вдруг спросил он. Голос его прозвучал неожиданно резко в этой комнате, полной мягких и пышных тканей.

— Очень хорошо, — ответила она, помолчав.

— У вас были близкие отношения?

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Вы часто встречались… как друзья, скажем так?

Джейн уставилась на его потемневшее лицо. Ее собственное, слабо освещенное светом, падавшим из окна, казалось осунувшимся и скрытным.

— Иногда.

— А в последнее время?

— Нет. Не понимаю, какое отношение к делу имеет мое знакомство с сэром Дереком.

— Почему вы упали в обморок?

— Я была… мне было нехорошо. Я очень измучена.

— Это имело какое-то отношение к личности пациента? Не потому ли вы лишились чувств, что сэр Дерек был так серьезно болен?

— Естественно, это меня опечалило.

— Вы когда-нибудь писали ему?

Девушка сжалась в кресле, словно он ее ударил.

— Вы можете не отвечать на мои вопросы, если не хотите, — объявил он. — Но тогда, разумеется, мне придется отправиться за ответом к другим людям.

— Я не причинила ему никакого вреда, — сказала она громко.

— Нет. Но вы когда-нибудь писали ему? Я, если помните, задал вам именно этот вопрос.

Джейн долго не отвечала. Наконец прошептала:

— О да.

— Как часто?

— Не знаю…

— Недавно?

— Сравнительно недавно.

— Письма с угрозами?

Она покачала головой, словно сгустившаяся темнота ей чем-то угрожала.

— Нет, — ответила Джейн.

Теперь он увидел, что она смотрит на него с ужасом. Он привык к таким взглядам, но, будучи человеком чувствительным, не мог с ними примириться.

— Мне кажется, будет лучше, — медленно произнес он, — если вы расскажете мне все. Ведь не нужно же мне вам объяснять, что вы входите в число людей, которых я обязан рассматривать как подозреваемых? Ваше присутствие в операционной автоматически включает вас в их число. Естественно, мне нужны объяснения.

— Мне показалось, что… моя печаль… послужила бы вам достаточным объяснением, — прошептала девушка, и он увидел, как ее бледность уступила место мучительной краске. — Понимаете, я его любила, — добавила Джейн.

— Это я, кажется, понимаю, — отрывисто сказал Аллейн. — Мне чрезвычайно жаль, что эти чертовы обстоятельства заставляют меня влезать в столь болезненные вопросы. Попробуйте представить меня чем-то вроде автомата, неприятного, но совершенно безличного. Как вы думаете, получится это у вас?

— Видимо, я должна попробовать.

— Спасибо. Прежде всего: было ли между вами и О'Каллаганом что-либо, кроме обычной дружбы?

Она сделала легкое движение.

— Нет… — она помолчала и затем добавила: — На самом деле, нет.

— Мне кажется, вы собирались сказать: «сейчас уже нет». По-моему, в прошлом что-то было. Вы говорите, что писали ему. Может быть, эти письма и прекратили вашу дружбу?

Она обдумала его вопрос и неловко сказала:

— Виновато, наверное, второе письмо.

Он подумал: «Два письма… интересно, что же случилось с первым».

Вслух он сказал:

— Я полагаю, вы знали сэра Дерека давно — это была старая дружба между семьями. В последнее время эта дружба превратилась в более близкие отношения. Когда это произошло?

— В июне… три месяца назад.

— И как долго это продолжалось?

Руки ее взлетели к лицу. Словно устыдившись этого жалобного жеста, Джейн опустила руки и произнесла внятно и громко:

— Три дня.

— Понимаю, — мягко сказал Аллейн. — Тогда вы видели его в последний раз?

— Да… вплоть до операции.

— Вы поссорились?

— Нет.

— Совсем нет?

— Нет, — она откинула голову и быстро-быстро заговорила: — Все произошло по взаимной договоренности. Люди поднимают столько шума из-за половых отношений. Это ведь всего-навсего обычное физиологическое ощущение, как жажда или голод. Самое разумное — удовлетворить его естественным путем. Так мы и поступили. Не было никакой необходимости встречаться снова. Мы оба приобрели некоторый опыт — и все.

— Бедная деточка! — воскликнул Аллейн.

— Что вы хотите сказать?!

— Вы отбарабанили все это, словно заучили наизусть страницу из учебника «Первые шаги в сексе». «О новый и отважный мир!» — как сказали бы Миранда и мистер Хаксли! Но у вас, мисс Харден, получилось совсем не так, как было сказано в рецепте?

— Все получилось!

— ТОГДА ПОЧЕМУ ВЫ НАПИСАЛИ ЭТИ ПИСЬМА?

Джейн приоткрыла рот. Выглядела она жалко и смешно, в этот миг она даже не была красива.

— Вы их видели… вы их…

— Боюсь, что да, — ответил Аллейн.

Она всхлипнула — странно, без слез — и подняла руки к высокому воротничку халата, словно он душил ее.

— Сами видите, — сказал Аллейн, — лучше для вас будет сказать мне всю правду, право слово.

Она разразилась горькими рыданиями.

— Я не могу… простите… это было так ужасно… я не могу.

Аллейн снова повернулся к окну.

— Ничего-ничего, — сказал он оконному стеклу. — Не обращайте на меня внимания. Помните, я только автомат.

Она довольно быстро взяла себя в руки. Он услышал еще одно-два сдавленных всхлипыванья, затем шуршание, словно она сделала какое-то резкое движение.

— Так лучше, — произнесла она наконец. Когда он снова повернулся к ней, она сидела, глядя прямо на него, словно их беседа не прерывалась.

— Осталось совсем немного, — начал он приветливым деловым тоном, — никто вас ни в чем не обвиняет. Мне просто нужно проверить все связанное с операцией. Вы не видели сэра Дерека с июня до тех пор, пока его не привезли в лечебницу. Отлично. Кроме этих писем вы никак больше с ним не общались? Понятно. Значит, вы появились на сцене единственный раз, когда принесли шприц с тем самым противовоспалительным зельем. Вы замешкались. Потом упали в обморок. Вы уверены, что принесли нужный шприц?

— Да, конечно. Он был намного больше остальных.

— И прекрасно. С вашего разрешения, я потом на него взгляну. Как я понимаю, пузырек, бутылочка или мензурка с сывороткой…

— Это была ампула, — поправила Джейн.

— Ну да… а горшочек-пузыречек-графинчик с гиосцином находился на столе. Могли вы в расстроенных чувствах или от нездоровья набрать в шприц гиосцин вместо сыворотки, по ошибке?

— Но вы не поняли: инъекция была приготовлена, — раздраженно сказала она.