Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти Страница 21

– И я еще добавлю пять. Тысяч долларов. – Быстро проговорила она из-за спины Ходасевича. – В конце концов, у меня теперь есть наследство. И я тоже никого не убивала.

– Подумайте, Валерий Петрович! – сказал Де-нис. – Двадцать пять тысяч долларов. Такие деньги на дороге не валяются.

– А вместе с моими получается тридцать, – пискнула домработница.

– Я не следователь. И не частный детектив, – покачал головой Ходасевич. («Черт возьми, а ведь тридцать тысяч «зелеными» – неплохая сумма. На такие деньги можно даже в кругосветное путешествие съездить».) – Хотите, я вам найду специалиста?

– Мы доверяем вам, – твердо проговорил Денис. – Именно вам, а не какому-нибудь постороннему «специалисту». К тому же вы, так сказать, в теме.

– Нет, – снова помотал головой полковник. («Соглашайся, дурак! Это ж твоя пенсия на пятнадцать лет вперед!»)

– Но, Валерий Петрович!.. Вы же взялись расследовать дело о смерти отца!

– Я взялся не расследовать, а только познакомиться с ним. И потом – он был убит в результате теракта. И следствие по делу о смерти вашего отца ведут, в том числе, мои коллеги из ФСБ. А убийство вашей мачехи – обычная «бытовуха». А к этому комитет и мои друзья не прислонятся никаким боком.

Тут истерическая «англичанка» Рита сползла со своего стула, сделала несколько порывистых шагов по направлению к Ходасевичу и вдруг – бухнулась перед ним на колени!

– Ну, пожалуйста! – артистическим шепотом проговорила она, по-театральному вздымая к Валерию Петровичу руки. – Мы все вас просим!

«Фарс какой-то», – с неудовольствием подумал полковник.

– Встаньте немедленно, – сухо бросил он женщине. И обратился к Денису: – А если выяснится, что убийца – один из вас?

– Я все равно вам заплачу, – быстро откликнулся бизнесмен. – Сам заплачу. Лично.

Он почувствовал, что оборона Ходасевича дала трещину, и стремился развить успех.

– А если убийцей окажетесь вы? – Валерий Петрович пристально глянул на Дениса.

– Я не убивал, – с улыбкой помотал тот головой.

«Соглашайся, старый дурак! Второго случая заработать такие деньги у тебя никогда больше не будет! Во всей твоей оставшейся жизни!»

– Хорошо, – неожиданно даже для себя самого откликнулся полковник. – Только я прошу вас оплатить мою работу авансом. И еще одно условие: деньги я вам не верну. Даже если окажется, что убил один из вас.

«Да что ж это я делаю?! Зачем?! Вот старый идиот!»

Денис по очереди оглядел всех собравшихся. Каждый из них ответил молчаливо-одобрительным взглядом.

– Я немедленно выпишу вам чек, – быстро проговорил Денис. – На всю сумму сразу. Потом мы сами рассчитаемся с моими родственниками и господином Инковым.

Он стремительно подошел к обеденному столу и вытащил из кармана чековую книжку. Загорелая красавица Наташа бросилась к Рите, по-прежнему стоящей на коленях, и принялась ее поднимать.

– Вот видишь, – нашептывала она ей, – он согласился и все расследует, и все будет хорошо.

А Денис начал заполнять чек на имя Валерия Петровича и отрывисто, не глядя, бросил в сторону домработницы:

– Значит, ты, Вичка, тоже в доле?

– Да, – мгновенно откликнулась она.

– Ну да, ты же у нас теперь богатая наследница, – саркастически хмыкнул Денис, аккуратно выводя в чековой книжке: «Тридцать тысяч американских долларов».

– Теперь, после смерти мачехи, мы все оказались богатые наследники, – метнула в его сторону острый взор Рита.

Денис вырвал из чековой книжки листок, помахал им в воздухе, чтобы высохли чернила, и протянул полковнику.

Ходасевич взял чек.

– Итак, с этой минуты вы приняты на работу, – почти весело сказал молодой бизнесмен.

– Коль скоро вы меня нанимаете, – сказал полковник, – позвольте дать вам один совет. Вам всем. – Он обвел взглядом собравшихся: Наташу в обнимку с Ритой, Вику, Майю, мрачно сидящую за столом и что-то рисующую чайной ложечкой на салфетке; Инкова, угрюмо утонувшего в кресле – тот за все время разговора не произнес ни звука. – Когда приедет милиция, вам следует рассказывать ментам правду, только правду и ничего, кроме правды. А если кто-то из вас и в самом деле убил Тамару и (или) своего отца, признаться операм во всем и сразу.

– С чего вдруг? – буркнул Инков.

– Потому что они убийцу все равно расколют.

– Вы так уверены? – прищурилась Наташа.

– Абсолютно, – безапелляционно произнес полковник. – И еще я вам категорически советую: не надо ничего скрывать от меня. Иначе получится, что вы просто выбросили деньги на ветер.

– Я готова к вашему допросу, даже с пристрастием, – кокетливо проговорила «туземка» Наташа.

– Потом, – любезно кивнул Ходасевич. – После милиции.

И тут, как по заказу, на подъездной дороге к дому раздались вскрики милицейских «крякалок».

– Давай, Вичка, иди открывать ворота, – распорядился Денис.

Полковник Ходасевич мысленно подводил итоги дня.

День выдался странным, нелепым, сумбурным.

После того как убралась восвояси милиция (а произошло это только в восьмом часу вечера), Ходасевич по первому разу побеседовал с каждым подозреваемым. А далее на семейном совете было решено: всем, включая Инкова и полковника, оставаться в доме. Ужинать здесь, ночевать, завтракать, и так вплоть до той поры, покуда Валерий Петрович не найдет и не изобличит убийцу. Или хотя бы не выйдет на его след. Особенно на этом настаивал Денис. Сестры, Наташа и Рита, его горячо поддержали; Майя, тихонькая мышка, промолчала; Инков и Вика сдержанно согласились.

И вот Ходасевич снова устроился в гостевой комнате. Она для него уже стала привычной – Валерий Петрович быстро обживал любой номер в любой гостинице.

Пепельница. Стол, мягкий свет лампы, балкон. Ручка, блокнот, ванная, стакан остывшего чаю. Диктофон. Отдаленное покряхтываенье лягушек с водохранилища. Тишина. Что еще нужно для того, чтобы размышлять – думать, вспоминать, анализировать…

Вспомнить все события сегодняшнего дня. Все произнесенные слова. Проанализировать каждую мелочь. Обсосать детали.

Валерию Петровичу повезло: минут через пятнадцать после ментов на место преступления приехал самолично его старинный приятель из конторы полковник ФСБ Ибрагимов.

Благодаря присутствию Ибрагимова менты отнеслись к Ходасевичу весьма лояльно, допросами его не мучили, больше того: делились с ним информацией касательно преступления, и даже в избытке.

Другое дело, что информация эта ни Ходасевичу (ни, похоже, самим ментам) ничего пока не давала. Осмотр места преступления, опросы свидетелей, осмотр дома – сведений были горы, но располагались они сейчас в памяти полковника, словно хлам на старом чердаке: все навалено вперемешку, и непонятно, что нужно, что нет, и вообще: имеется ли в этом собрании фактов хоть что-то по-настоящему важное.

И теперь, поздним вечером, за столом, под светом лампы, куря одну за другой вонючие сигареты «Ту-134» (по четыре рубля за пачку), над листом блокнота – Ходасевич занимался тем, чем занимался всю жизнь: сортировал и анализировал информацию.

Первое, записал он, – место преступления.

Откинулся в кресле, закурил, задумался.

Комнату для гостей в особняке Конышевых, которую ему отвели для ночлега, так и хотелось назвать «номером»: удобная, но стандартная и безликая до невозможности. Всего метров восемь площадью: кровать, шкаф, стол, кресло. Лампа, пепельница. Все. Правда, есть ванная. И балкончик.

Полковник встал, распахнул дверь на балкон и выбрался наружу. Дожди прекратились, ночь выдалась звездной, а где-то на юге полыхала розоватым заревом Москва. Балкончик был настолько маленьким, что едва вмещал полковника. Странно, но эта гостевая спальня была одной обалконенной во всем доме. Рядом светили огни другой гостевой: там (как и вчера) поместился Инков. Еще чуть дальше была спальня, где расположилась Наташа. Куда-то на другую сторону дома выходили окна Дениса с Майей, а также Риты и Вики.

Классический детектив. Шестеро под одной крышей. Один – сыщик, а один – убийца.

«Итак: кто убил? И почему?.. Как же пока мало о них обо всех удалось узнать! Может, это каждый из них по разу ударил ненавистную мачеху ножом – как у Агаты Кристи в «Восточном экспрессе»? Ведь в теле Тамары менты насчитали пять ран. Пять ударов ножом, по числу гостей…»

Полковник вернулся в комнату, закрыл за собой дверь – не дай бог, комары налетят.

«А почему бы нет? Каждый может оказаться убийцей. У каждого из них есть мотив. У каждого из Конышевых: и у Наташи, и у Риты, и у Дениса. И у Инкова – тоже. И у Майи.

И мотив грандиозный: наследство. Речь идет о миллионах долларов. За такие деньги многие убить за честь почтут. Вот только… Почему мачеху убили именно сейчас? Почему – так скоропалительно? Как говаривал Гамлет, не успевши башмаков износить, в которых шли на похоронах… Почему убийца не выждал, не затаился, не подготовился – а потом не нанес удар чужими руками? Как убрали самого Конышева?