Стюарт Палмер - Загадка персидского кота Страница 22

— Дайте сообразить. Вчера, если я не ошибаюсь, была суббота 7-го октября. Вы не заметили штемпеля на письме?

— Хорошо заметила, — заверила ее Эмилия. Оно было послано через два дня после нашего отъезда из Лондона, а именно 5-го.

—Тогда оно должно было прибыть в то же самое время, как мое письмо?

— Ваше письмо пришло с утренней почтой, а это с вечерней. Но не стоит сейчас об этом говорить. Мы завтракаем через час. Тревес проводит вас в вашу комнату.

— Не беспокойтесь обо мне, — сказала мисс Уизерс. — Пускай служитель отнесет мой саквояж наверх, а я пройдусь и проникнусь атмосферой вашего удивительного старого замка.

— Пожалуйста, — сказала Эмилия, — будьте как дома. Это действительно старое место, и я люблю его. Одному Богу известно, сколько лет моя семья владеет Динсулем.

Мисс Уизерс стала обходить замок комната за комнатой. Со стен на нее глядели фамильные портреты. Она проходила мимо окон — из них всех было видно море. Вытягивая шею, она могла разглядеть отвесную стену утеса и несколько деревьев, причудливо выросших в его расщелинах.

Пройдя через коридор, она вошла в большой зал, очевидно предназначавшийся для пиров. На стенах были нарисованы охотничьи сцены, под ними висел плакат: «Просят не прибавлять свои инициалы к стенным украшениям».

— Недурно, правда? — раздался за нею веселый молодой голос. Это был Лесли Реверсон. 

— Чудесное старое место, — сказала мисс Уизерс.

— Вы находите? По моему, немного слишком мрачно. Я содрогаюсь при мысли провести здесь остаток своей жизни. Но достопочтенная Эмилия обожает рвы, поросшие мхом стены и прочее. А я ее наследник.

Они остановились у окна. Он показал вверх:

— Это кресло Святого Августина, — объяснил он. — Существует предание, что из жениха и невесты тот будет командовать в семейной жизни, кто первым сядет в это кресло.

Мисс Уизерс выглянула из окна и увидела небольшую выбоину в отвесной скале в конце узкой крутой тропинки.

— Это, действительно, заслуга, — сказала она.

— Да, тропинка головокружительная, — сказал Лесли, смеясь. — Поэтому туристам мы говорим, что знаменитое кресло — это ямка в камне около мола. Они прямо дерутся, чтобы сесть первыми, и потом уезжают настолько же счастливыми, как если бы они посидели на подлинном кресле.

— Туристы? — спросила мисс Уизерс.

— А разве вы не знали? Только так мы и можем содержать старый замок. Три раза в неделю в него пускают публику, а мы удаляемся в несколько комнат. Берут по полкроны с головы.

— Так, — сказала мисс Уизерс.

Лесли провел ее через небольшой зал к коридору, в который выходят комнаты для гостей.

— Тут же и тетина комната, — сказал он, показывая на дверь. — А эту комнатку обнаружил я. Когда я приезжал из школы, у меня в голове были всякие романтические мысли — о сокровищах и тому подобном. Я шагами вымерял этот зал, и обнаружил, что он футов на десять длиннее, чем соседние комнаты. Мы позвали каменщиков, они разобрали стену и нашли потайную комнату. Об этом писалось в «Таймсе» — единственный случай в моей жизни, когда я попал в газету! Вы знаете, в шестнадцатом веке один владелец замка, как гласит предание — боялся, что его казнят за государственную измену, и покончил с собой, а тело свое велел замуровать в этой комнате. Оказалось, что тетя спала все время рядом со скелетом!

— Легко себе представить ее чувства.

— Конечно! Она была в восторге.

— В восторге?

— Конечно. Так трудно найти место для ванной комнаты в замке со стенами в шесть футов толщиной, а тут было готовое помещение. Он отворил дверь и показал современную ванную комнату с газовой грелкой.

Дверь из спальной отворилась и появилась достопочтенная Эмилия.

— Лесли, — сказала она, — веди нашу гостью завтракать. И так как Тревес занят на кухне, постучи заодно к Кандиде.

Кандида, по-видимому, была одновременно удивлена и обрадована появлением нового человека в замке.

За столом разговор шел о том, как трудно содержать такой старинный замок. 

— По крайней мере, — говорила Эмилия, — у меня отложена достаточная сумма для уплаты налога по наследству. Не сегодня-завтра замок достанется Лесли, а я не хочу, чтобы его продавали за уплату налогов, как это случилось со многими старыми замками.

— Ну, тетя! — сказал Лесли.

— Ко всему надо быть готовыми, — сказала Эмилия. — В один прекрасный день мое сумасбродное сердце остановится раз и навсегда. Я это давно знаю. А Пендавид должен жить в Динсуле. Я укажу в своем завещании, что Лесли должен жить в замке не менее девяти месяцев в году.

Разговор заглох и оживился только за десертом. На этот раз заговорила Кандида.

— Вы здесь не для удовольствия, — сказала она. — Будем говорить прямо. Думаете ли вы, что полиции удалось добраться до объяснения событий, случившихся на пароходе и в Лондоне?

— Не думаю, — сказала мисс Уизерс, — они действуют путем исключения.

— А как ваши поиски? — спросил Лесли. — Горячее?

— Знаете, — сказала мисс Уизерс. — Я пришла к одному заключению: круг убийств, видимо, закончился. О тех, кто был убит, особенно жалеть не приходится...

— А Розмери?! — воскликнула Кандида.

— Розмери Фрезер не была убита, — сказала учительница.

Кандида ахнула. Лесли Реверс схватил ее руку под столом. Она была холодна как лед.

— Холодные руки — горячее сердце, — прошептал он.

Она засмеялась.

В эту минуту вошел Тревес и сообщил, что мистер Старлинг просит хозяйку к телефону.

— Этот маленький Хаммонд наверное подожжет Тентон-Холл, — заметила Эмилия, поспешно вставая.

Но дело оказалось не столь серьезным.

— Простите, сударыня, — говорил Стерлинг. — Тут у меня сидит некий мистер Хаммонд. Он очень взволнован и что-то с ним не в порядке. Он заявляет, что он отец мальчика, которого вы привезли в прошлый вторник, и хочет взять его с собой. Не знаю, что мне делать?

— Хм, — сказала Эмилия, — я тоже не знаю. А вы бы чего хотели?

— Сбыть его и сказать «слава Богу», — ответил Старлинг. — Но мать его поручила его нашему попечению. Я знаю, что родители разошлись...

— Понимаю ваши колебания, — ответила Эмилия. — Скажите этому человеку, чтобы пришел завтра, и уведомьте мать.

— Благодарю вас, сударыня. Она в Париже. Я ей сейчас же напишу, и он повесил трубку.

— Я полагаю, — сказала мисс Уизерс, — что вам вскоре придется иметь дело с разгневанным отцом.

— От Тентон-Холл сюда несколько миль, — заметил Лесли.

— Так я поеду туда, — сказала мисс Уизерс. — Сию же минуту поеду. Мне кажется, я вижу проблеск света.

— Что же, — сказала Эмилия. — Сейчас отлив, я скажу шоферу, он приведет лимузин.

Эмилия проводила мисс Уизерс в переднюю.

— Эти двое составляют милую парочку, — сказала она, оглядываясь через плечо. — Конечно, она немного старше Лесли, но ему нужен человек энергичный.

— Наполеон был моложе Жозефины, — заметила мисс Уизерс. — Хотя, впрочем, у Наполеона не было недостатка в энергии.

Через час мисс Уизерс уже сидела в кабинете мистера Старлинга. 

— Так вы хотите видеть Джеральда Хаммонда? — спрашивал он с удивлением. — Может быть, вы его родственница?

— Может быть, — ответила мисс Уизерс. — Нечто  вроде тетки.

— Отлично. — Он позвонил и сказал служителю: — Приведите сюда Хаммонда. Вам, сударыня, я предоставлю на полчаса свой кабинет в полное распоряжение. Если вам понадобится помощь, кликните служителя.

Мистер Старлинг, улыбаясь, удалился. Через несколько мгновений в комнате появился ужасный Джеральд.

— Вы лгунья, — начал он. — Вы совсем не моя тетка, у меня нет теток. 

— Что же, я пока сойду за тетку, — сказала мисс Уизерс ровным тоном. Молодой Хаммонд с удивлением увидел, что она подошла к пюпитру учителя и взяла с него легкую тросточку.

— Э-э! — крикнул Джеральд и бросился к двери. Но мисс Уизерс оказалась проворнее. Она повернула ключ в дверях и крепко схватила за шиворот гордость дома Хаммондов. — Сюда, молодой человек, сказала она, толкая его к стулу около окна. — Теперь мы будем иметь с вами приятный разговор. По крайней мере, я надеюсь. что он будет приятный.

— Я не хочу, — рычал Джеральд.

— Тише, — сказала мисс Уизерс. — Джеральд, вы видите эту трость? Знаете вы, для чего она у меня?

Джеральд знал.

— Да, — мрачно ответил он.

— Отлично, — сказала мисс Уизерс. — Тогда мы скоро придем к соглашению. Вы только что сказали, что я лгунья. Не будем на этом настаивать, так как я не ваша тетка. Но речь идет об одной лжи, которая причинила большой вред. — Она взмахнула тросточкой, рассекая со свистом воздух. — Джеральд, будьте со мной откровенны. Какую ложь вы рассказали про вашего отца?

— Я не говорил никакой лжи, а если вы меня ударите я вам отплачу во сто крат!