Майлз Бридон - Рональд Нокс Страница 22

таинственный и возбужденный. А приехав сюда, он изо всех сил старался вести себя как обычно. Для отвода глаз распорядился разбудить его пораньше, оставив как бы недописанное письмо, положил у изголовья роман, завел часы, вставил в рубашку запонки — короче, сделал все, чтобы создать впечатление (по его расчетам, вполне удовлетворительное для коронера), будто здесь произошло что угодно, только не самоубийство. Кое в чем он хватил через край: к примеру, оставил в книге отзывов запись с пробелом для даты отъезда, хотя это совершенно не принято; загодя оснастил удочку мухами, но, по словам Поултни, совсем неподходящими. Вдобавок принял меры — через Бринкмана, миссис Дэвис или еще как-нибудь, не знаю, — чтобы после того, как все будет кончено, газ в его комнате закрыли — это полностью исключит вердикт о самоубийстве. Затем он выпил снотворное, открыл газ и лег в постель. Я был уверен во всем этом еще до поездки в Пулфорд, до телеграммы из Лондона. Я не мог понять только мотива, а теперь и это ясно как божий день. Моттрам решил отказать полмиллиона пулфордской епархии и таким манером обеспечить себе уютное гнездышко на том свете. Он знал, христианская мораль не допускает самоубийства, но считал, что все в порядке, ведь он-то творил зло во имя добра. А заодно избавлялся от мучений, связанных с болезнью, и, как ему казалось, гарантировал себе радушный прием на том свете, если таковой существует.

— Вот, значит, какая у тебя версия. Не отрицаю, логика тут есть. Однако все упирается в два момента, и, по-моему, роковым образом. Раз Моттраму так приспичило одарить пулфордскую епархию, то почему он завещал большую часть своего состояния какому-то дурацкому муниципалитету, а епархии оставил малую толику, которой им не видать, если присяжные вынесут вердикт о самоубийстве? Далее, допустим, он постарался найти человека, который закроет газ и тем самым замаскирует самоубийство, но почему тогда велел ему запереть дверь и оставить ключ изнутри? Придется тебе решать эту задачку.

— Видит бог, полной ясности у меня пока нет. Так, набросок, в самых общих чертах. А теперь давай послушаем proxime accessit[16] версию.

— Прямо хоть прощения проси. Даже совестно, что я до такой степени прав. Но ты сам этого добивался. Понимаешь, главная сложность в этом деле — явный обман: то вся история выглядит как самоубийство, замаскированное под несчастный случай или убийство, то, наоборот, как убийство, замаскированное под самоубийство. Но один факт просто кричит, и никуда от него не скроешься — отключенный газ. Самоубийца газ закрыть не мог, для убийцы же это поступок до крайности бессмысленный, потому что он начисто исключает возможность вердикта о самоубийстве. Только вчера перед сном меня осенило: убийца закрыл газ нарочно, чтобы показать — здесь не самоубийство, а убийство. Он как бы нарочно написал об этом огромными буквами. Дескать, думайте что угодно, только не считайте это самоубийством; самоубийство тут совершенно исключено.

— Что ж, моя версия тоже позволяет сделать такое допущение, — заметил Бридон.

— Не спорю. Но ты безнадежно запутываешься в психологических домыслах. По-твоему, человек совершает самоубийство, оставляя сообщника, который потом закроет газ. Удивительно, как мы, люди, обожаем стороннее вмешательство, и все-таки я не верю, что у самоубийцы могут быть сообщники. Кроме разве что всем известных «соглашений о смерти». Ведь попробуй скажи кому-нибудь, что надумал покончить с собой, и он не только постарается тебя отговорить, но и предпримет тайком шаги, которые помешают тебе исполнить задуманное. Здесь у самоубийцы не иначе как был сообщник; стало быть, это не самоубийство, а убийство. И все же убийца, ничуть не стремясь выдать свое деяние за самоубийство, очень хотел однозначно показать, что это не самоубийство. Странная ситуация, верно? Странные и таинственные ситуации, — продолжал Лейланд, — однако же не из тех, какие труднее всего разгадать. Можно продолжить поиски убийцы, уповая на то, что именно он непременно останется в проигрыше, если будет вынесен вердикт о самоубийстве. Я вчера вечером долго размышлял об этом и не сумел обнаружить такого лица. Между нами говоря, я склонен был подозревать Бринкмана, но при всем желании не вижу причин, толкнувших его на убийство, и уж тем более не могу разумно объяснить, зачем бы ему акцентировать, что это не самоубийство. Бринкман не наследник, страховка на дожитие не имеет к нему касательства.

Сведения, полученные сегодня утром, выводят меня на совершенно иной след. Есть на свете человек, причем один-единственный, в чьих интересах убить Моттрама, и непременно так, чтобы не возникло ни малейших подозрений насчет самоубийства. Я имел в виду, разумеется, молодого Симмонса. Он, скорее всего, думал, что убийство Моттрама в его интересах, ведь если Моттрам доживет до шестидесяти пяти, страховка будет аннулирована. Это был для Симмонса предпоследний шанс, учитывая, что ежегодные визиты Моттрама в Чилторп предоставляют оптимальную возможность с ним разделаться. Через два года Моттраму стукнуло бы шестьдесят пять, и полмиллиона — тю-тю. Были и другие причины для спешки: как знать, вдруг Моттраму взбредет на ум составить новое завещание? И Симмонс рассудил, что достаточно отделаться от одинокого, заскорузлого старого холостяка, уготовив ему безболезненную смерть, и он, ближайший родственник, спокойненько положит в карман пятьсот тысяч. При этом не должно возникнуть ни малейших подозрений насчет самоубийства, поскольку любое подозрение такого рода означало бы, что ваша Компания откажется выплачивать страховку и полмиллиона опять же исчезнут как дым.

Когда молодой Симмонс через окно первого этажа проник в «Бремя зол», он боялся только одного — неправильного вердикта. По натуре он не способен на хладнокровное убийство. С развитием цивилизации преступления вообще делаются все более изощренными: человеку все труднее убить другого своими руками. Симмонс мог бы дать своему родичу яд, но нашел более надежный способ и отравил его газом. Однако оружие, к которому он прибег, имеет изъян — оно может подвести коллегию присяжных к ложному выводу. Поэтому нужно было не просто убить жертву, но оставить улики, подтверждающие факт убийства. И вот, открыв газ в комнате спящего, он часа два выжидал снаружи, затем вернулся, распахнул окно, чтобы проветрить комнату и закрутить газовый вентиль, предварительно убедившись, что жертва умерла.

Как он проделал фокус с дверью, я не знаю. Со временем выясним. А пока для твоего сведения: один из приятелей, которых я завел вчера вечером в баре, сообщил, что после закрытия Симмонс отирался возле гостиницы, хотя в баре не появлялся (он трезвенник). И было это как раз в ночь убийства. Вот тебе один — ноль в мою пользу. Есть