Эрл Гарднер - Дело о светящихся пальцах Страница 23

– Пол, давай дальше и по сути.

– Дневная сиделка показала полиции, что миссис Бейн вскоре заснула, но затем начала ворочаться и стонать, как будто от сильной боли. Сиделка подумала, что ей снятся какие-то кошмары, и, имея четкие инструкции не будить пациентку, страдающую сильной бессонницей, так как любой час сна был для нее благом, тихо сидела на своем стуле, боясь потревожить больную. Она даже не стала делать обычную утреннюю уборку. Это очень важно, так как все следы в комнате остались нетронутыми.

– Продолжай, продолжай, Пол. Что же дальше?

– Около девяти часов миссис Бейн проснулась и сразу ощутила резкую боль в желудке. Появились другие внешние признаки отравления. Дневная сиделка оказалась дипломированной сестрой с большим опытом и почувствовала неладное. Она тут же позвонила лечащему врачу и сказала, что подозревает отравление. Тот приехал около половины десятого и сразу же поставил точный диагноз – отравление мышьяком. Доза мышьяка оказалась очень большой, к тому же миссис Бейн была слишком слаба, чтобы попытаться вызвать искусственное отторжение яда из желудка; о том, чтобы перевезти ее в больницу, не могло быть и речи, и поэтому Элизабет Бейн была обречена. Она умерла около половины двенадцатого. Виктория Брэкстон вернулась домой без пятнадцати минут одиннадцать. К этому времени Элизабет Бейн уже начала догадываться, что умирает. Увидев свою сестру в таком состоянии, Виктория Брэкстон заявила, что хотела бы остаться с ней на несколько минут наедине, и удалила всех из комнаты. Доктор разрешил, и Виктория Брэкстон уединилась со своей сестрой на пять минут. Никто не знает, о чем они беседовали.

– А может, это не мышьяк?

– Да нет, Перри, сомнений быть не может. Патологоанатомы провели вскрытие и исследовали все внутренние органы, а лаборатория выдала результаты анализа содержимого желудка покойной. Другого мнения быть не может.

– А как по времени? – спросил Мейсон. – Совпадает?

– Совпадает, Перри.

– И врачи так считают?

– Врачи не говорят ни слова, контактируют только с полицией, но у меня есть свои источники информации.

– Что же сообщают твои источники?

Дрейк еще раз перелистал свои записи и продолжил:

– Прежде всего, ссылаются на «Медицинскую токсикологию» профессора Глейстера. Он утверждает, что симптомы отравления мышьяком обычно проявляются в течение часа. Лишь в одном случае, когда желудок был пустым, симптомы проявились после двух часов. Разумеется, были такие уникальные случаи, когда симптомы отравления проявлялись через семь-десять часов.

– Сколько мышьяка попало в организм покойной? – спросил Мейсон.

– Пятнадцать гран,[1] по оценке патологоанатома, – ответил Дрейк.

– А пятнадцать гран мышьяка – это смертельная доза?

– Еще какая – быка можно свалить. Профессор Глейстер утверждает, например, что был зарегистрирован фатальный исход, когда мышьяка было всего два грана. Исследования показывают, что трех гран мышьяка достаточно, чтобы убить мужчину среднего веса. Разумеется, были случаи, когда и большие дозы мышьяка не приносили вреда, но это происходило тогда, когда здоровый желудок отторгал яд вместе с рвотой и он не попадал в кровеносную систему.

Последние слова Дрейка прервал резкий телефонный звонок. Он поднял трубку.

– Да… А-а, это ты! Конечно, он здесь. О’кей, передаю ему трубку. Это Делла, она хочет с тобой поговорить.

– Черт возьми, – Мейсон взглянул на часы. – Должно быть, что-то срочное, если Делла звонит мне в такое время.

Он подошел к телефону и услышал громкий от возбуждения голос Деллы Стрит:

– Шеф, я не хочу называть фамилии по телефону, но помните клиента, который консультировался с вами о завещании?

– То, в котором не было точки в конце?

– Правильно.

– Да, я ее помню. Что с ней?

– Она сейчас у меня. Ее ищут, но она не желает никого видеть, пока не переговорит с вами. Она даже может выехать к вам и встретиться там, где вам будет удобно.

– Не надо. Я возвращаюсь. Как она себя ведет? Юлит, что-то пытается скрыть, боится?

– Нет, она просто считает, что ей хотят пришить это дело, и поэтому…

– Хорошо, – прервал ее адвокат, – передайте ей, что я ее скоро увижу, но чтобы она никому и ничего не говорила. Делла, ее можно куда-нибудь пристроить на это время?

– Наверное. Думаю, что да.

– Прекрасно, я вылечу рейсом в 13.45.

На лице Дрейка появилось удивление:

– Перри, но ведь ты же знаешь, что этим же рейсом вылетает Бейн, и это…

Мейсон остановил его кивком головы и подтвердил Делле:

– Да, я попытаюсь успеть на этот рейс. А пока сделай все, чтобы ничего не произошло до моего приезда, ты понимаешь, что я имею в виду?

– Постараюсь, шеф.

– Отлично, Делла, – сказал Мейсон. – Скоро увидимся.

Он не успел опустить трубку, как раздался еще один резкий и нетерпеливый телефонный звонок. И на этот раз трубку взял Дрейк.

– Дрейк, – сказал он и, услышав громкий сбивчивый монолог на другом конце провода, нахмурился и сосредоточенно уставился в одну точку. Чем дольше говорил невидимый собеседник, тем сильнее хмурился детектив. Выслушав его до конца, Дрейк лаконично сказал: – Спасибо вам, ребята. Я этого не забуду. С меня причитается.

Повесив трубку, он повернулся к Мейсону.

– Ну что там еще? – спросил тот.

– Это были ребята из детективного агентства, которых мы нанимали для слежки за Нелли Конуэй. У них, оказывается, хорошие связи с местной полицией. Так вот, они выяснили, что полиция Калифорнии, заинтересовавшись местонахождением твоей бывшей клиентки, быстро установила, что та вылетела в Новый Орлеан под именем Норы Карсон. Они позвонили своим коллегам из Нового Орлеана и попросили найти ее. Те опросили таксистов, обслуживающих местный аэропорт, и довольно быстро установили ее по тому адресу, где ты уже побывал. Следить за ней они начали как раз в тот момент, когда ты выходил из этого дома. Они, как полагается, довели тебя до гостиницы, а затем уже взялись за нее. Перри, тебя засекли, и поэтому нужно быть готовым к любым неожиданностям.

– Слушай меня внимательно, Пол. – Мейсон посмотрел на свои наручные часы. – Я должен обязательно улететь этим самолетом в 13.45, но я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом. Ты закажешь билет на свое имя, затем поедешь в аэропорт, выкупишь билет, пойдешь в автоматическую камеру хранения, найдешь там свободную ячейку, положишь в нее билет, закроешь на ключ и отдашь его девушке в газетном киоске. Скажешь ей, что за ключом придет твой друг, которого ты в силу каких-то обстоятельств не сможешь увидеть лично. Опиши меня поподробнее. Главное, чтобы она без лишних слов отдала мне этот ключ.

– А как ты узнаешь, в какой именно ячейке находится билет?

– А очень просто. Ведь номер ячейки отштампован на самом ключе, так что проблем здесь не будет.

– Перри, а почему тебе не взять билет на свое имя? – спросил Дрейк. – Пускай даже они тебя выследили, но ведь перед ними ты же чист. Ты всегда можешь сказать, что работаешь по поручению клиента.

– У меня в кармане пятьсот долларов, принадлежавших не так давно Натану Бейну, а эти деньги могут оказаться такими «горячими», как раскаленная кухонная плита. Возьми их, положи в конверт и отправь заказным письмом на свой адрес. Потом рассчитаемся. Кроме того, я не хочу, чтобы этот билет лежал у меня в кармане, так как не желаю, чтобы кто-нибудь вообще знал, что я вылетаю именно этим рейсом. У меня нет времени на долгие объяснения, но я, судя по всему, попал в очень серьезный переплет, и неизвестно…

Мейсон не успел закончить фразу, как раздался громкий нетерпеливый стук в дверь. Бросив многозначительный взгляд на Дрейка, он аккуратно засунул конверт с пятьюстами долларами под матрас и открыл дверь. На пороге стояли двое в штатском.

– Кто из этих двоих нам нужен? – спросил один из них, постарше.

– Именно этот, что открыл нам дверь, – ответил второй, бесцеремонно тыча пальцем в адвоката.

Тот, что постарше, расстегнул пиджак и показал Мейсону полицейский жетон.

– Пойдемте-ка, мистер, с нами. С вами хочет поговорить один очень важный человек.

Глава 12

Такси остановилось у полицейского участка. Мейсона провели в комнату дежурного офицера, где уже находилось несколько человек. В ней царила стандартная обстановка и особый, присущий, наверное, только полицейским участкам застоявшийся запах помещения, в котором круглые сутки находятся люди.

– Нездешние шустрые типы, врывающиеся в нашем городе в частные квартиры честных граждан и демонстрирующие свои мускулы, нам очень не нравятся, – прорычал дежурный полицейский. – Итак, фамилия?

– В таком случае я – нездешний Джон Доу,[2] – спокойно парировал Мейсон.

– Ах вот так, мы еще и умничаем, а? Поговори-ка у нас еще. Мы тебя запишем Джоном Доу, засадим в каталажку, вывернем все твои карманы и обязательно найдем что-нибудь, что бы указывало на твою личность, например водительские права, но записан у нас ты будешь как Джон Доу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ну так как?