Роберт Голдсборо - Смерть в редакции Страница 24

— Сол, я встречаюсь с этой дамой завтра в три часа, — сказал Вульф. — Понимая, что времени до смешного мало, я приму как должное ваш отказ, но все же мне до встречи хотелось бы кое-что выяснить о ней.

— Выкладывайте.

Сол не стал вынимать записной книжки. Он ею никогда не пользуется, раскладывая все по полочкам у себя в черепке — система, которая работает без всяких сбоев.

Вульф допил кофе и отодвинул чашку.

— Миссис Макларен придет завтра сюда. Она утверждает, что ей известно, кто убил Хэрриет Хаверхилл. Она хочет, чтобы я разоблачил убийцу. Это смахивает на чушь, на ребяческую попытку отомстить своему бывшему мужу, к которому она, как мне кажется, не испытывает теплых чувств. Но, тем не менее, женщина возбудила мое любопытство. Прежде всего, мне хотелось бы узнать об обстоятельствах развода. Была ли процедура начата ее супругом, как можно предположить исходя из ваших замечаний по поводу Палм-Спрингс? Как были решены вопросы воспитания детей? Каковы были финансовые условия? Например, имеет ли она какую-либо долю в его газетной империи? Не затаила ли она злобы на мистера Макларена? Если вы найдете такого рода расследование таким же неприятным, каким нахожу его я, — сказал он с гримасой отвращения, — то вы имеете полное право отказаться.

— Мне приходилось заниматься и более грязными делами, — покачал головой Сол. — Я мог бы попытаться сразу ответить на некоторые ваши вопросы, но ответы частично строились бы на догадках, а догадок вам не надо. Думаю, завтра к этому времени я смогу вам что-нибудь сообщить. Я свяжусь с Арчи.

Поблагодарив за кофе, он поднялся. Провожая его к дверям, я тонко пошутил, припомнив, как при последней встрече за карточным столом сорвал хороший куш и наколол его, блефуя. Когда я вернулся в кабинет, там никого не было. Вульф удалился. Мои часы показывали одиннадцать пятьдесят, и это означало, что Вульф спустился в кухню для разработки совместно с Фрицем стратегии нашего питания на предстоящую неделю. Мне не оставалось ничего иного, кроме как привести в порядок кабинет, подготовив его к приему посетителей.

Глава 13

По сравнению с жестким расписанием будней, воскресенье в доме из бурого известняка протекает без руля и без ветрил. Иногда Вульф поднимается в оранжерею, а иногда и нет. Прием пищи происходит по принципу: хватай то, что можешь схватить. Однако сегодня, отчасти потому, что ожидались посетители, Вульф поел довольно рано на кухне. Вместе с Фрицем он провел смелый опыт, добавив помпано и морской гребешок в традиционный буйабез по-новоорлеански, и объявил свой эксперимент успешным. Меня их стряпня не вдохновила, и, соорудив сандвич из ржаного хлеба с подогретой ветчиной и налив стакан молока, я удалился в кабинет, дабы насладиться отчетом о субботней игре «Метс» и «Доджерс», красиво выигранной моими в шестнадцатом иннинге.

Приступив к этому делу в час тридцать, я с удивлением обнаружил, что поглядываю на свои часы каждые три-четыре минуты. Чтобы убить время, я поднялся к себе и занялся серьезными делами — перебрал свои вещи, размышляя, какой костюм отнести завтра в чистку. Затем я вернулся в кабинет и почистил специальной щеточкой пишущую машинку. В пять минут третьего у дверей раздался звонок.

Я посмотрел сквозь стекло на посетителей. Дэвид Хаверхилл выглядел старше своих сорока четырех лет. Он был тощ и высок — примерно на дюйм больше шести футов, волосы цвета коричневого бумажного пакета, в который складывают покупки в бакалейном магазине, спадали на одну сторону узкого лица, по-видимому, не знавшего, что такое улыбка. Во всяком случае, в данный момент он меньше всего помышлял об улыбках. Он был бледен и оставался бледным на всем протяжении беседы.

Кэролайн было вычислить несложно — Дэвид судорожно и в то же время по-хозяйски держался за ее руку. Ока была высокой блондинкой. Ее волосы были немного светлее того, что называется платиновым оттенком. Они были гладко зачесаны назад и собраны на затылке в пучок — стиль, который мне нравится менее всего. Голубые глаза на прекрасно ухоженном цвета слоновой кости лице светились самоуверенностью. Ставлю десять против одного, что это ее обычное выражение.

Счастлив сообщить, что Донна Палмер имела со своим братцем весьма мало общего. В ней было вместе с каблуками не более пяти футов четырех дюймов. В водительском удостоверении Донны скорее всего записано, что волосы у нее «темнокаштановые», хотя я назвал бы их черными. Они опускались до плеч, обрамляя овальное лицо с зелеными глазами. Носик ее был чуть вздернут, а форма губ говорила о том, что они умеют улыбаться, хотя сейчас ей было не до улыбок. И если бы Лон не сообщил мне, что ей тридцать девять, я дал бы ей не больше тридцати двух.

— Мистер и миссис Хаверхилл? Миссис Палмер? Прошу вас, входите, — произнес я, распахивая дверь и отступая в сторону.

Дэвид недовольно скривился. Донна помрачнела, а Кэролайн сохранила свой самоуверенный вид, лишь чуть более выдвинув вперед подбородок. Ни один из них не промолвил ни слова. В прихожей я уловил тонкий запах «Мадам Роша», исходящий от Донны. Я не без удовольствия окинул взглядом ее фигуру, которая была заметно полнее, чем у Кэролайн, и гораздо больше соответствовала моему вкусу. Проведя Донну к красному кожаному креслу и указав парочке на желтые, я обошел вокруг большого стола и нажал кнопку звонка.

— Мистер Вульф сейчас будет. Не желаете ли что-нибудь выпить?

— Благодарю вас, нет, — буркнул Дэвид от имени всей команды. Держу пари, что к этому времени он уже успел пропустить пару стаканчиков.

Я обратил взор на обеих женщин, задавая им взглядом тот же вопрос. Обе отрицательно качнули головами, при этом Донна чуть было не улыбнулась, а Кэролайн осталась все такой же непоколебимо суровой.

Я направился к своему месту, и в этот момент в кабинет вступил Вульф. Пройдя мимо гостей и обойдя свой стол, он уселся в кресло и начал:

— Миссис Палмер, мистер и миссис Хаверхилл, — эти слова он сопровождал еле заметными кивками, — я высоко ценю то, что вы нашли возможность прийти сюда. Теперь, если…

— Мы вовсе не в восторге от встречи с вами, — чуть ли не выкрикнул Дэвид. — Мы явились только потому, что Карл выкрутил нам руки. Впрочем, может быть, не только поэтому, — тут же поправился он, бросив взгляд на супругу, ответившую ему величественным кивком. — Мы также желаем знать, почему вы трубите на весь город, что наша мачеха была убита. Нам достаточно тяжело и без всех этих беспардонных выходок!

Произнося эту тираду, он выдвинулся вперед, а закончив, демонстративно откинулся на спинку кресла, смахнув непокорную прядь с лица и воинственно выставив подбородок. Интересно — когда этот человек злится, у него дергается нос.

Вульф молча смотрел на него несколько секунд, потом перевел взгляд на женщин.

— Не желаете ли вы что-нибудь сказать, прежде чем я начну говорить?

— Я согласна с Дэвидом, — произнесла Донна миролюбивым, но достаточно строгим тоном, скрестив прекрасной формы ножки и разглаживая на коленях свое голубое платье. — То, что произошло с Хэрриет, достаточно трагично и без этих сплетен об убийстве… Мне известно, что вы друг «Газетт», но понять вас я все же не в состоянии.

Вульф повернулся к Кэролайн, и та одарила его подобием улыбки.

— У меня есть кое-какие идеи, но предварительно мне хотелось бы выслушать вас, — произнесла она с хрипотцой в голосе.

Это уже интереснее, сказал я себе. Гладко зачесанные волосы и все такое… Кажется, я начинал понимать, почему Кэролайн сумела произвести хорошее впечатление на Хэрриет и Лили.

Вульф откинулся на спинку кресла, его взгляд обратился на Донну, затем перешел на Дэвида и окончательно задержался на Кэролайн.

— Уверен, вам известно о том, что в прошлую среду этот дом посетила миссис Хаверхилл в сопровождении мистера Дина. Она…

— Это было результатом вашего глупого объявления в «Таймс», — прошипел Дэвид.

— Надеюсь, мне будет позволено продолжить? — сузив глаза, произнес Вульф. — Да, ко мне ее привело мое открытое письмо. Мы провели вместе достаточно времени, чтобы я смог убедиться в том, что она не из тех, кто кончает жизнь самоубийством.

— Гениально! — воскликнул Дэвид. Он снова наклонился вперед, как будто собирался вскочить на ноги. — Проведя с ней десять минут, вы стали величайшим в мире знатоком характера Хэрриет Хаверхилл.

— Я не претендую на то, чтобы считаться экспертом в отношении характера миссис Хаверхилл, — Вульф начинал сердиться. — Однако я использовал свою незаурядную наблюдательность. Скажите, вы полностью согласны с заключением, что ваша мачеха покончила с собой?

— Абсолютно. И полиция, кстати, тоже, — без колебаний заявил Дэвид.

Вульф повернулся к Донне.

— Тот же вопрос я задаю и вам.