Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты Страница 24

— Ясно, — кивнул Кингсли.

— Поэтому будьте постоянно начеку. Вам начнут задавать вопросы, еще не сообщив о смерти Лоури и еще до того, как мне позволят связаться с вами. Не попадитесь в ловушку. Если такое случится, я уже не смогу ничего выяснить. Меня просто посадят.

— Но вы могли связаться со мной до звонка в полицию, рассудительно заметил Кингсли.

— Конечно. Но тот факт, что я этого не сделал, пойдет мне на пользу. Перво-наперво они проверят все телефонные звонки. А если я скажу, что звонил вам из какого-нибудь другого места, то очень легко допустить, что я с вами встречался.

— Ясно, — повторил Кингсли. — Можете на меня положиться, я не подведу.

Мы пожали друг другу руки, и я покинул спортивный клуб.

18

Трелор-билдинг находился в полуквартале от спортивного клуба, на противоположной стороне. Я перешел улицу и зашагал на север. На том месте, где лежали каучуковые плиты, уже закончили укладку розоватого бетона. Участок этот был огорожен, оставался только узкий проход для входа в здание. Сейчас он был забит конторскими служащими, возвращавшимися с ланча.

Приемная компании «Гиллерлейн» выглядела еще безлюднее, чем накануне. Маленькая блондинка так же пряталась в углу за коммутатором. Она быстро улыбнулась мне, а я поприветствовал ее на бандитский манер: вытянул в ее сторону указательный палец, согнув под ним три остальных, покачивая большим, как ковбой, жмущий на револьверный курок. Она весело рассмеялась, не издав при этом ни единого звука. Для нее моя шутка оказалась самым большим развлечением за всю неделю.

Я показал на пустой стол мисс Фромсетт, блондинка кивнула, щелкнула тумблером и что-то произнесла. Дверь открылась, мисс Фромсетт, элегантно покачиваясь, прошла к своему столу, села и подняла на меня холодные вопросительные глаза.

— Да, мистер Марло? Боюсь, мистера Кингсли на месте нет.

— Я только что отчего. Где бы нам поговорить?

— Поговорить?

— Я должен кое-что вам показать.

— Ах, вот как? — Она задумчиво осмотрела меня. Наверняка существовала масса людей, желавших показать ей разные вещи, в том числе гравюры.[16] В другое время я и сам бы не отказался рискнуть.

— Это по делу, — сказал я. — По делу мистера Кингсли.

Мисс Фромсетт встала и открыла дверь в кабинет.

— В таком случае мы можем пойти в его кабинет.

Я кивнул. Она придержала передо мной дверь. Проходя мимо нее, я принюхался. Сандаловое дерево.

— «Королевский Гиллерлейн. Шампанское духов»? — спросил я.

Придерживая дверь, мисс Фромсетт слабо улыбнулась.

— На мою зарплату?

— О вашей зарплате я ничего не говорил. Вы не похожи на женщину, которой некому подарить духи.

— Но это так, — сказала она. — И если хотите знать, я терпеть не могу душиться на работе. Это он требует.

Мы вошли в сумрачный кабинет. Мисс Фромсетт села в кресло за столом, я сел туда, где сидел накануне. Мы посмотрели друг на друга. Сегодня на ней было коричневое платье с пышным жабо. Смотрится чуть теплее, но до жара прерий все-таки еще далеко.

Я предложил ей одну из сигарет Кингсли. Она взяла, прикурила от его зажигалки и откинулась в кресле.

— Не будем терять время на хождение вокруг да около, — сказал я. — Вы уже знаете, кто я такой и чем занимаюсь. И если вы не узнали этого вчера днем, так только потому, что Кингсли нравится строить из себя важную персону.

Мисс Фромсетт посмотрела на свою руку, лежавшую на колене, подняла глаза и почти смущенно улыбнулась.

— Он отличный человек, — сказала она. — Хотя из-за своего, поста любит важничать. Но если в конце концов он кого-то и дурачит, то только себя. Если бы вы знали, сколько ему пришлось вытерпеть от этой ненормальной… — Она махнула рукой. — Ладно, лучше не будем об этом. По какому поводу вы хотели поговорить со мной?

— Кингсли сказал, что вы были знакомы с Алморами.

— Я была знакома с миссис Алмор. Точнее, виделись с ней раза два.

— Где?

— У друзей. А что?

— В доме Лоури?

— Вы, надеюсь, не собираетесь дерзить мне, мистер Марло?

— Я не понимаю, что вы подразумеваете под этим словом.

Я хочу поговорить о деле и по-деловому, а не в стиле международной дипломатии.

— Ну хорошо. — Она кивнула. — Да, в доме Лоури. Был период, когда я часто бывала у него. Он устраивал вечеринки с коктейлями.

— Значит, Лоури был знаком с Алморами или по крайней мере с миссис Алмор?

Мисс Фромсетт слегка порозовела.

— Да. Довольно близко.

— Как и со многими другими женщинами? В этом я не сомневаюсь. Миссис Кингсли тоже была знакома с ней?

— Даже лучше, чем я. Вы ведь знаете, миссис Алмор умерла. Покончила самоубийством года полтора назад.

— То, что это было самоубийство, сомневаться не приходится?

Мисс Фромсетт вскинула брови, но подобное выражение лица показалось мне наигранным: чисто внешняя реакция на мой вопрос.

— А у вас есть какие-то причины сомневаться? — спросила она. — Я хочу сказать, имеет ли это какое-то отношение к тому… к тому, чем вы сейчас занимаетесь?

— Я думал, что не имеет. Но вчера доктор Алмор вызвал полицейского только потому, что я смотрел на его дом. Предварительно он узнал по справочнику, кто я такой. Только из-за того, что я там находился, полицейский вел себя довольно строго. Зачем я там, он не знал, а я не стал объяснять ему, что приехал с визитом к Лоури. Но об этом, судя по всему, знал доктор Алмор. Он видел меня перед домом Лоури. Так с какой стати он решил вызвать полицейского? И почему полицейский попытался сострить, сообщив мне, что последний человек, поднявший руку на доктора Алмора, плохо кончил? И почему полицейскому потребовалось спросить меня, не ее ли люди — ее люди — это, я подозреваю, люди миссис Алмор, — наняли меня? Если бы вы смогли ответить хотя бы на один из этих вопросов, я, может быть, понял бы, имеет ли все это хоть какое-то отношение к моему делу.

На минуту мисс Фромсетт задумалась, бросила на меня быстрый взгляд, но тут же снова отвернулась.

— Миссис Алмор я видела всего два раза, — медленно проговорила она. Но думаю, что смогу ответить на ваши вопросы, на все. Последний раз, как я уже говорила, мы встретились дома у Лоури, народу в тот раз было довольно много. Много и пьяно болтали. Женщины пришли без мужей, а мужчин было немного, и они были без жен. Там был один человек по фамилии Броунвэлл, так вот он сильно напился. Я слышала, что сейчас он служит на флоте. Он подсмеивался над миссис Алмор по поводу медицинской практики ее мужа. Мысль, насколько я помню, была такая, что доктор Алмор из тех врачей, которые носятся ночи напролет с саквояжем, полным шприцев, и все это для того, чтобы у определенной части местного населения не возникали за завтраком зеленые чертики. Флоренс Алмор сказала, что ей абсолютно безразлично, каким образом ее муж зарабатывает деньги, лишь бы зарабатывал их много, а она могла бы их тратить. Она тоже была пьяна, но, как я поняла, и в трезвом виде она была не из приятных. Одна из тех хищных роскошных дам, которые слишком много смеются, а в кресле разваливаются так, чтобы как можно больше обнажить свои ноги. Очень светлая блондинка с ярким румянцем и огромными светло-голубыми глазами. Ну, Броунвэлл сказал ей, что она может не беспокоиться: такая практика всегда будет прекрасным источником дохода — всех дел на пятнадцать минут, а выручка — от десяти до пятидесяти долларов за визит. Вот только интересно, добавил он, откуда врач может доставать столько наркотиков, не имея связей с преступным миром. И он спросил, много ли симпатичных гангстеров приходят в их дом обедать. Миссис Алмор выплеснула ему в лицо стакан со спиртным.

Я усмехнулся; мисс Фромсетт сохранила серьезность. Она потушила в медно-стеклянной пепельнице сигарету и серьезно посмотрела на меня.

— Недурно, — сказал я. — Если нет возможности ответить хорошим ударом, то почему не поступить так?

— Да. Несколько недель спустя Флоренс Алмор нашли мертвой в гараже. Ворота гаража были закрыты, а мотор машины работал. Мисс Фромсетт замолчала на секунду и облизала губы. — Нашел ее Крис Лоури. Он возвращался домой под утро. Миссис Алмор лежала в пижаме на бетонном полу, голову она накрыла одеялом, которое набросила и на выхлопную трубу. Доктора Алмора дома не было. Газеты написали лишь о скоропостижной смерти, никаких подробностей не сообщалось. Дело замяли.

Мисс Фромсетт чуть приподняла сжатые кисти рук и снова уронила их на колени.

Я спросил:

— Значит, что-то было не так?

— Об этом поговаривали, но ведь так всегда бывает. Вскоре я услышала то, что называется «факты». На Вайн-стрит я повстречала этого самого Броунвэлла, и он предложил мне пойти куда-нибудь выпить. Он не вызывал у меня симпатии, но мне надо было убить полчаса, и я согласилась. Мы пошли в бар Леви, и он спросил, помню ли я ту малышку, которая плеснула ему в лицо. Я ответила, что помню. И тогда состоялся примерно такой разговор. Я его хорошо запомнила.