Эллери Куин - Смерть в Голливуде Страница 30

Доктор Катбилл заявил, что я — человек образованный и хорошего происхождения, возраст — примерно пятьдесят или чуть старше. Он сказал, что случай похож на внезапную потерю памяти. Физически я был совершенно здоров, в неплохой форме. По произношению — североамериканец. Доктор Катбилл сожалел, что у меня на теле не оказалось никаких особых примет, даже шрамов. Если не считать вырезанных миндалин и аденоидов. Скорее всего еще в детстве. Толку от этого, сами понимаете, было мало. В зубах — несколько пломб, довольно дорогих, но это — все. Никаких более серьезных примет или следов протезирования в моей ротовой полости не оказалось. В полиции меня сфотографировали и разослали снимки по всем отделам розыска в Штатах. Лейтенант, у вас тоже должны быть мои изображения.

Китс побагровел:

— Я проверю это. И не только это, — процедил он сквозь зубы.

— Конечно, конечно, проверьте, лейтенант, — добродушно улыбнулся в ответ Уоллес. — В полиции меня переодели в приличный костюм и устроили грузчиком в мотель, где я и жил. Это 711-й мотель по шоссе Роут, сразу за городом. Я проработал там около месяца, тщательно экономя скудное жалованье. Из полиции мне сообщили, что я нигде не числюсь в розыске, никто меня не хватился. Тогда я бросил работу и отправился автостопом в Калифорнию.

В апреле прошлого года я оказался в Лос-Анджелесе. Я остановился на Саутхоуп-Стрит. Странно, что вы не обнаружили мое имя в списках постояльцев. Или вы не пытались проследить мой путь? Ну, потом я решил заняться поисками работы. Я выяснил, что могу печатать на машинке и знаю стенографию, да и считаю неплохо — видимо, помимо хорошего образования у меня был опыт работы в сфере бизнеса. Поэтому когда я увидел объявление о секретаре-компаньоне для инвалида, я сразу откликнулся. Я рассказал мистеру Приаму то же самое, что и вам. Кажется, у него были сложности с работниками до меня, в последнее время они особенно часто менялись. Он навел обо мне справки и взял на месяц — испытательный срок. И вот, — тут Уоллес еще шире расплылся в улыбке, я все еще работаю.

— Он взял вас в свой дом без каких-либо рекомендательных писем? — недоверчиво произнес лейтенант. — Очень смело с его стороны!

— А он вообще всегда старается быть смелым человеком, вы разве не заметили? Впоследствии мистер Приам был очень горд своей проницательностью и способностью разбираться в людях с первого взгляда. Ведь он во мне не ошибся. Я тоже был рад, ведь до этого времени я даже толком не знал, что я за человек и на что способен.

Эллери закурил. Уоллес скептически наблюдал, как вспыхивает в темном углу огонек его сигареты. Когда Эллери выпустил большой клуб дыма, Альфред опять широко улыбнулся. Тогда Эллери резко спросил:

— С какой стати вы тогда назвались именно Альфредом Уоллесом, если ничего не помнили о себе? Или вы вспомнили свое настоящее имя?

— Нет, что вы! Я взял это имя, можно сказать, с потолка. Альфред Уоллес — самое обычное имя, а звучит лучше, чем Джон Доу.[8] Лейтенант Китс, вы будете проверять мои слова?

— Не волнуйтесь, все проверим, — заверил его Китс. — Но я заранее знаю, что полученная в результате проверки информация полностью совпадет с вашим рассказом. Имена, места, даты. Только беда в том, что все это заранее придуманная уловка. Я нутром чую. Ну, а что подсказывает вам ваше чутье, мистер Куин?

— Подвергал ли вас этот врач из Лас-Вегаса гипнозу? — спросил Эллери улыбающегося Уоллеса.

— Гипнозу? Нет, мистер Куин. Он обычный доктор.

— С тех пор вас обследовал какой-нибудь другой специалист? Психиатр, например?

— Нет.

— А вы не возражали бы, если бы вас подвергли осмотру у какого-нибудь психоаналитика?.. По выбору лейтенанта Китса?

— Боюсь, что стал бы возражать, мистер Куин, — смутился Уоллес. — Понимаете, я не уверен, что хочу узнать, кто я на самом деле. А вдруг окажется, что я вор, беглый уголовник. Или — вдруг у меня где-то есть кривобокая жена и пять детишек-дебилов? Знаете, мне сейчас так хорошо живется… Конечно, Роджер Приам — не сахар, человек с характером, но в этой работе есть свои плюсы. Я живу в роскошных аппартаментах. Получаю огромное жалованье. Приам щедр — это одна из его немногих добродетелей. И хотя эта Магз, горничная, старая дева и ханжа, у которой вечно воняет изо рта, питает ко мне необъяснимую неприязнь, — это не мешает ей регулярно убирать у меня в комнатах и до блеска начищать обувь. Ну, а помимо всего прочего мое положение разом решает и сексуальные проблемы… хотя мне, видимо, не следовало об этом упоминать… — Уоллес смущенно махнул рукой и подавленно вздохнул. — Вот длинный язык! Как-то само собой вырвалось… надеюсь, джентльмены, вы понимаете — вы ничего не слышали, договорились?

Китс вскочил, как ужаленный. Эллери услышал свой надтреснутый голос:

— Уоллес. Что вы имели в виду? Договаривайте до конца.

— Джентльмены, мистер Куин, не подобает настаивать на подобных вопросах, — заявил Уоллес, чуть растерянно улыбаясь. Затем он взглянул на Китса:

— Лейтенант, я обязан отвечать на этот вопрос? Китс медленно произнес:

— Вы не обязаны ни на что отвечать. Но вы сами заговорили об этом, Уоллес. Мне нет никакого дела до вашей — черт бы ее побрал! — сексуальной жизни, если только она не имеет отношения к расследуемому нами делу. Но если имеет… тогда лучше вам рассказать все как есть.

— Не имеет конечно, лейтенант. Что за нелепость!

— Кто знает…

— Отвечайте на вопрос, — попытался как можно любезнее сказать Эллери.

— Кажется, мистер Куин более заинтересован, чем вы, лейтенант.

— Отвечайте на вопрос, — еще любезнее сказал Эллери.

Уоллес пожал плечами:

— Что ж, хорошо. Но вы свидетель, лейтенант, что я до последнего момента старался не впутывать сюда имя… леди. — Внезапно Альфред поднял глаза на Эллери, и тот увидел в них искорки откровенного смеха. Холодного смеха. — Мистер Куин, мне выпала редкая удача разделять ложе моего хозяина. Так сказать — непреодолимый порыв души… Hу, плоть слаба, а миссис Приам самая ослепительная женщина в этом ослепительном штате. Поэтому эти самые… порывы души случаются довольно регулярно, несколько раз в неделю. И так продолжается уже почти год. Я полностью ответил на ваш вопрос, мистер Куин?

— Постойте, Уоллес, — услышал Эллери голое Китса.

Перед лицом Куина выросла фигура лейтенанта, как раз между ним и Уоллесом. Китс заговорил быстрым шепотом:

— Куин, слушайте, дайте мне действовать самому. Зачем вы вмешиваетесь?

— Зачем? — машинально переспросил Эллери.

Китс стоял неподвижно. Потом вскинул голову и отступил в сторону.

— Вы лжете, — сказал Эллери, глядя на Уоллеса. — Вы рассчитываете на то, что порядочный человек никогда не станет проверять вас и не решится задавать подобные вопросы порядочной женщине. И ваша ложь никогда не откроется. Я не знаю, какие грязные цели вы преследуете, но я этого так не оставлю. Китс, передайте мне вон тот телефон.

Все время, пока он произносил эту речь, Эллери прекрасно осознавал, что каждое слово Уоллеса — правда. Он понял это сразу, как только Альфред проронил первое слово на эту тему. История с потерей памяти была правдой — в той части, что касалась внешних событий. Уоллес ловко расчистил себе путь, умело использовав полицию Лас-Вегаса и недалекого доктора. Теперь все концы в воду. Но и все остальное тоже было чистой правдой… Он знал, что это так, и готов бы растерзать этого рослого мужчину, который небрежно сидел на стуле и улыбался своей ледяной улыбкой.

— Я не думаю, чтобы это что-нибудь решило, — остановил Китс Эллери. — Она будет все отрицать. Так вы ничего не добьетесь.

— Он лжет, Китс, — твердо сказал Эллери.

Тогда Уоллес сказал с вежливой издевкой:

— Я рад, что вы так твердо стоите на своем, мистер Куин… Конечно же, я лгу. Я могу идти, лейтенант?

— Нет, Уоллес, — стиснул зубы Китс. — Теперь я не могу отпустить вас, не узнав все до конца. Вы сказали, что наставляете Приаму рога уже год. Это значит, что Делия в вас влюблена?

— Не думаю, — сказал Уоллес. — О себе я тоже этого сказать не могу. Просто это устраивает всех.

— Но ведь некоторое время назад все это кончилось, не так ли? — в голосе Китса появились особые характерные нотки — мол, между нами, мужчинами, говоря… — То есть ваши отношения прекратились?

— Конечно, нет. А с чего бы им прекращаться?

Китс сгорбился:

— Что ж, вам, Уоллес, есть чем похвастаться. Вы умудрились есть пищу человека, попивать его вино, тратить его деньги и спать с его женой. Пока он, беспомощный, сидит в своем кресле этажом ниже. Инвалид, который не в состоянии отплатить вам по заслугам, если он вообще знает, что происходит…

— Как, лейтенант, неужели я сразу не сказал? — еще шире улыбнулся Альфред Уоллес. — Приам прекрасно знает, что происходит. Скажу больше — в последнее время мне стало ясно, что он с самого начала сам все и подстроил.