Чарлз Тодд - Одинокая смерть Страница 35

День тащился медленно, и Ратлидж стал снова размышлять, почему убийства произошли именно в Истфилде.

Если инспектор Майклсон арестовал не того человека, то настоящий убийца затаился и обязательно снова нанесет удар. Это сделает из Майклсона полного профана.

Что совершил инспектор, чтобы так разозлить убийцу? Почему он стал его целью? С того времени, как Скотленд-Ярд занялся этим делом, тот, кто действовал здесь, понял, что риск быть разоблаченным стал очень велик. И конечно, устранить одного инспектора не выход. Потому что пришлют другого, еще более опытного и жесткого, чтобы его поймать.

Но что его заставило устранить Майклсона? Ратлидж сказал Норману, что Майклсон, вероятно, что-то узнал или мог узнать. Но было ли это так?

Или Кентон, стараясь уговорить Майклсона, что он не прав насчет Хопкинса, наконец потерял терпение и перешел к действиям. Так просто?

Ратлидж подошел к двери и, слегка повысив голос, настолько, чтобы его было слышно в дальней камере, позвал. Он видел, как туда носили обед, но не слышал голоса арестованного.

— Карл Хопкинс?

Молчание.

Ратлидж сделал еще попытку:

— Мистер Хопкинс. Я полицейский, работал в Истфилде до инспектора Майклсона.

— Я помню. — Пауза. — Почему вы здесь?

— На инспектора Майклсона совершено нападение. Не найдя ничего лучшего, они привлекли меня. Я его терпеть не мог. И наша неприязнь была взаимной. А пока я жду, попытаюсь себя обелить.

— Я знаю, вы проводите опыт. Задумали какой-то трюк. Но вам не повезло. Я никого не убивал. Мне не в чем сознаваться.

— Это не трюк.

Но Хопкинс замолчал, и Ратлиджу пришлось отступиться.

Я никого не убивал.

Ратлидж, сев на койку, уставился в стену, в ушах уже раздавались отдаленные залпы, потом начались разрывы артиллерийских снарядов, еще немного, и он услышит, как кричит команды своим солдатам, а потом впадет в беспамятство.

Он не знал, сколько времени прошло. Перед глазами возник ряд солдатских ботинок, выстроившихся у лестницы окопа перед тем, как лезть наверх и бежать в атаку за офицером. Картина была настолько реальной, что он ощущал гнилой запах стоялой воды окопа и слышал шепот молящихся людей, которые знали, что умрут через несколько минут. Он держал офицерский свисток и ждал команды.

Издалека пробился приглушенный гул голосов, он раздавался из коридора, становился громче. Ратлидж очнулся и увидел, что констебль отпирает дверь его камеры. Нахлынуло облегчение, но он еще с минуту боролся с видениями прошлого.

— Вас ждут в кабинете инспектора Нормана, — сказал сержант и отступил в сторону, пропуская его.

Ратлидж направился к двери. Он знал, что должен прибыть Хаббард, и сразу увидел старшего инспектора, войдя в кабинет.

— Произошла ошибка, — сказал Хаббард, — я сожалею.

Ратлидж стоял на пороге и ждал.

— Входите, — пригласил его инспектор Норман, указав на стул.

Ратлидж сел.

Старший инспектор Хаббард повернулся к инспектору Норману:

— Старший суперинтендент Боулс был дезинформирован. Инспектор Ратлидж гостил у друзей в Кенте, когда произошло убийство. Мы говорили с миссис Кроуфорд. Она заявляет, что инспектор Ратлидж не мог покинуть ее дом, съездить в Истфилд и вернуться так, чтобы этого не заметили слуги или она сама. Более того, его отъезд из Ярда был согласован до того, как он узнал о жалобе миссис Фаррелл-Смит.

Это была неприкрытая ложь.

— Она второй раз сегодня сделала заявление, — сказал Норман. — Клянется, что видела, как ночью Ратлидж разговаривал с Майклсоном у ворот церкви, потом посадил его в свою машину и увез. Что вы на это скажете?

Хаббард явно был не готов для такого заявления. Но быстро опомнился.

— Она именно это заявила инспектору Уокеру?

Норман поколебался.

— Не совсем. Нет.

— Вы послали своих людей в Истфилд искать Ратлиджа после того, как сообщили о случившемся в Ярд?

— Не видел вреда в том, что констебль Петти там кое-кого поспрашивает по горячим следам. — Он метнул взгляд на Ратлиджа и снова стал смотреть на Хаббарда.

— И миссис Фаррелл-Смит говорила об этом с сержантом Петти?

— Он все еще в Истфилде, — ответил Норман неохотно. — Не могу вам сказать. Я ее не спрашивал пока.

— Удивительно, что она бросила школу и явилась прямо сюда, к вам, когда в Истфилде была возможность заявить. Кажется, миссис Фаррелл-Смит избегает общения с нижними чинами.

— Вы не читали ее показаний, — сказал Норман, — но уже уверены, что они ложные.

— Инспектор, я поговорю с миссис Фаррелл-Смит сам, в свое время. Но хочу, чтобы вы поняли следующее. Миссис Кроуфорд клянется, что инспектор Ратлидж не покидал ее дом, а она куда более надежный свидетель, чем миссис Фаррелл-Смит.

— И кто такая миссис Кроуфорд? Я о ней ничего не слышал.

— Надежность слов миссис Кроуфорд подтверждена мистером Невиллом Фитц-Торнтоном из министерства, это имя вы, конечно, слышали. К тому же выяснилось, что миссис Фаррелл-Смит уже однажды солгала под присягой.

Ратлидж подавил улыбку. Полиция и Ярд, оказывается, отчитывались перед министерством. Интересно, откуда Мелинда знает Фитц-Торнтона? В него это известие вселило надежду, и обрадовала ее помощь. При одной мысли о дальнейшем пребывании в подвале его заливал холодный пот.

— Я считаю, что надо оставить все как есть. Пока инспектор Майклсон не станет давать показания.

— Очень хороший совет. Но мне сказали, что инспектор Майклсон в таком состоянии, что вряд ли заговорит когда-нибудь, ему предстоит операция на головном мозге.

Хаббард прекратил дискуссию с Норманом очень просто. Он был старшим здесь и мог приказать. Что он и сделал. Все вещи Ратлиджа были ему немедленно возвращены. Давая ему расписаться в получении, Норман спросил:

— А что мне делать с Карлом Хопкинсом?

Вопрос должен был поставить в затруднительное положение Хаббарда, но тот невозмутимо ответил:

— Он останется там, где находится, до следствия. И может быть, Майклсон сможет сказать сам о том, кто на него напал.

— Можно я поговорю с Хопкинсом? — впервые подал голос Ратлидж.

Хаббард заколебался.

— Не думаю, что это разумно.

— Пять минут. Можем пойти вместе. Если я вернусь к расследованию, я должен поговорить с Хопкинсом. Вы знаете, почему я был отстранен и почему теперь оказался в таком положении. Вы должны дать мне шанс.

— Здесь не время и не место выяснять ситуацию и тем более решать. По правилам…

— К черту правила. — Ратлидж повернулся и направился в подвал, ожидая в спину приказ остановиться. Его не последовало.

Карл Хопкинс лежал на узкой койке на голом матрасе, прикрыв глаза рукой. Ратлидж пожалел, что не попросил у констебля ключи от камеры. Но возвращаться было поздно. Он оглядел камеру — зеркальное отражение той, в которой сидел сам. И сразу поднялась волна удушливого страха оказаться вновь запертым.

Он был похоронен заживо при Сомме, когда их наступательный клин был накрыт артиллерийским огнем своих же, из-за недолета до германских позиций. И чудом выжил, хотя боязнь замкнутого пространства осталась с ним навсегда. Он лежал, задыхаясь, в полной темноте, придавленный чьим-то телом и слоем земли над ними, и понимал, что вряд ли кто-то сможет вовремя их откопать. Минуты текли медленно, как часы, и, когда небольшой запас воздуха, который поддерживал дыхание, иссяк и его сознание стало затуманиваться, неожиданно пришла помощь. Его откопали руками, стащили с него труп, и, хотя земля дождем осыпалась с его головы и формы, он увидел, кто его спас. Это был мертвый Хэмиш Маклауд, он подарил ему тот небольшой запас воздуха, который заполнил его одежду. Ратлидж испытал такой шок, что не мог говорить, но его спасители отнесли это на счет его состояния, близкого к полному удушью.

Когда Ратлиджа доставили на пункт медицинской помощи и он немного пришел в себя, то вдруг услышал голос Хэмиша, с тех пор не оставлявший его в покое, — голос твердил ему, что все его люди мертвы и он не имел права выжить.

Отогнав воспоминания, Ратлидж окликнул Хопкинса, и тот отвел от лица руку, сел, свесив ноги на пол, и взглянул в зарешеченное окно на двери.

Он не спал, это было ясно.

— Что вам надо? Еще один ваш трюк?

Он был высокий, худой, сутулый, с очень светлыми волосами. Но, приглядевшись, Ратлидж заметил широкие плечи. Этот человек, несомненно, обладал силой. Первый взгляд оказался обманчив.

— Мы продержим вас здесь еще несколько дней, — сказал Ратлидж, — для вашей же безопасности. Но я хочу знать следующее — что связывало вас с теми четверыми, убитыми раньше в Истфилде? Вы вместе ходили в школу?

— Меня рано определили на мебельную фабрику. Я ходил с ними в школу года три. А потом моя мать сама учила меня вечерами, когда я приходил с работы.