П. Никитин - Загробный гость: Приключения Шерлока Холмса в России. т. 1 Страница 4

— На сегодня довольно! — произнес шепотом Шерлок Холмс, отходя от окна. — Как вы находите, Ватсон, это явление?

— Очень странным, — ответил я. — Во всяком случае, кто-то устраивает очень оригинально эту иллюминацию.

— В том, что кто-то ее устраивает, я не сомневаюсь, — произнес Холмс, — и нам предстоит главная задача: выяснить эту личность.

— Я думаю, дорогой друг, мы выбрали не совсем удачное место для наблюдений, — перебил я.

— Вы совершенно правы, Ватсон, говоря это. Завтра мы постараемся выбрать местечко на крыше соседнего дома и тогда, может быть, узнаем немного больше. А пока мы можем преспокойно спать.

Встали мы на следующий день довольно поздно. Напившись чаю, мы вышли на двор с целью изучить соседние постройки, и к величайшей радости Холмса нашли, что соседняя постройка, необходимая для наших наблюдений, находится в нашем дворе и представляет из себя не что иное, как высокую конюшню с не менее высокой крышей, под которой помещался сеновал.

Профланировав целый день по городу и пообедав в ресторане, мы вернулись к вечеру домой и, дождавшись одиннадцати часов, тихо вышли на двор, захватив с собою бурав.

Взобраться на сеновал не предстояло никакого труда. Дверь в конюшню была отперта и оттуда мы легко перебрались на сеновал. Оставалось только найти слуховое окно, но, несмотря на самые тщательные поиски, мы не могли найти ни одного, которое выходило бы на улицу.

— Я это предвидел! — прошептал Холмс.

— И для этого запаслись буравом? — спросил я, невольно удивляясь его предусмотрительности и находчивости.

— Совершенно верно! Именно буравом, — ответил он. — Ведь я еще утром заметил, что крыша здесь деревянная.

С этими словами он подошел к той части крыши, которая спускалась к улице, и принялся сверлить сквозное отверстие на грудной высоте от пола чердака.

Просверлив несколько таких отверстий, Холмс передал инструмент и я, в свою очередь, провертел себе несколько таких же отверстий.

Сквозь них я прекрасно мог видеть весь дом, забор, ворота и часть соседних построек.

— Удобно ли вам стоять, дорогой Ватсон? — спросил меня Холмс.

Я ответил утвердительно и мы заняли каждый свой пост. В работе мы, вероятно, не обратили внимания, когда пробило половина двенадцатого, и очнулись только тогда, когда соборный колокол отсчитал двенадцать ударов.

Я знаю только то, что до этого момента таинственный дом был погружен в безусловный мрак.

И снова, как и вчера, с последним ударом колокола, я почувствовал, как по всему моему телу пробегает легкая, нервная дрожь.

Смутный, голубоватый свет едва заметно осветил третье окно верхнего этажа. Но теперь я уже мог видеть и внутренность комнаты.

Туманный свет, казалось, исходил из задней стены и с каждым мгновением усиливался.

Наконец в комнате стало настолько светло, что можно было ясно увидеть на противоположной окнам стене большую, высокую дверь. Она была отворена настежь и сквозь нее видна была часть другой комнаты, из которой, собственно говоря, и брал начало этот странный, все усиливающийся голубоватый свет.

И вдруг… страшное зрелище представилось нашим глазам… Весь укутанный голубоватым дымком, который как бы вытекал из светящихся ровным голубым цветом костей, из-за двери медленно и плавно выдвинулся человеческий скелет. Белый саван, небрежно накинутый на его плечи, открывал не только всю голову и часть грудных костей, но и все конечности. Он двигался медленно и торжественно, словно внимательно осматривал комнату, а его оскаленные зубы улыбались могильной улыбкой.

Среди ночной темноты и в этом таинственном доме, где еще так недавно нашли человека с перерезанным горлом, отвратительный светящийся скелет произвел на меня ужасное впечатление.

Словно сама смерть вышла из мрака бездны, чтобы осмотреть свое царство.

Скелет медленно вошел в переднюю комнату, волоча за собою шлейф своего ужасного савана, и остановился немного дальше середины комнаты, ближе к одному из двух окон, распространяя кругом себя дымчатый голубоватый свет.

В ту же минуту с улицы донесся испуганный крик человека и до нашего слуха донесся топот бегущего человека. Вероятно, кто-нибудь из прохожих увидел страшное привидение и испуганно бросился бежать.

Простояв секунду неподвижно, привидение тихо описало полукруг и медленно удалилось в заднюю комнату, унося за собою тот голубовато-дымчатый свет, который испускали его кости. И как только погас последний отблеск этого могильного света, передняя комната вдруг сверкнула тонкими переплетающимися зигзагами блестящих молний и снова все замерло в непроницаемой тьме…

Подождав еще около часу, Шерлок Холмс покинул свой наблюдательный пост и, подойдя ко мне, тронул меня за руку.

— Видели? — спросил он шепотом.

— Да, — ответил я так же тихо, щипнув себя за руку для того, чтобы убедиться, не сплю ли я.

— Не правда ли, поразительно?!

— Меня более всего поражает совершенно самостоятельное движение скелета! — ответил я, ясно припоминая, что ужасный скелет двигался без какой-либо сторонней помощи. — Еще немножко и я начну верить в чертовщину!

— Надеюсь, мне раньше удастся проникнуть в эту тайну, нежели вы успеете дойти до такого абсурда, дорогой Ватсон, — тихо проговорил Шерлок Холмс, слезая первым с сеновала и поджидая меня внизу.

Тихо разговаривая, мы вошли в свое помещение, в котором окна были прикрыты наглухо портьерами, и стали раздеваться.

— Завтра нам предстоит экскурсия в область таинственного, дорогой Ватсон, — произнес с улыбкой мой друг, закуривая сигару. — И… Бог даст, нам удастся разъяснить кое-какие подробности.

— Очень рад за вас, — ответил я. — Вероятно, вы имеете уже какие-либо предположения?

— Конечно, — согласился Холмс. — Теперь я более чем уверен, что преступник находится в самом доме, и меня сильно интересует личность дворника этого дома. Впрочем, сейчас об этом говорить не стоит.

Он бросил сигару, завернулся в одеяло и, проговорив: — «спокойной ночи», — повернулся набок.

Утром Шерлок Холмс казался очень озабоченным, и лишь хозяйка, явившаяся к нам сообщить страшную вещь, немного развеселила его.

Кучер хозяйки доложил своей барыне, что на сеновале каждую ночь бродит домовой. Оказывается, он даже видел его. Домовой, с козьими ногами, хвостом и рогами, кубарем скатился с сеновала на спящего кучера, видимо, бывшего в сильном градусе, и наверно переломал бы ему ребра, если бы он не успел прочесть «Отче наш», уткнувшись физиономией в солому.

Слушая рассказ перепуганной хозяйки, мы еле сдерживались, чтобы не покатиться со смеху.

— Черт возьми, Ватсон, — сказал Холмс, когда мы остались одни. — Мы попали с вами в домовые! Вероятно, он сильно хлебнул, если принял наши ноги за козлиные и рассмотрел у нас даже хвосты и рога! Впрочем, это к лучшему. Мы поступили крайне неосторожно, не узнав, что кучер сам спит в конюшне.

— Теперь, я думаю, он бросит надолго эту привычку, — сказал я.

— Вероятно! — произнес, смеясь, мой приятель.

И он снова погрузился в бездны своего дорожного чемоданчика.

Последовательно вынул он оттуда револьвер, пачку патронов, плоскогубцы, молоток, клещи, комочек воска и кусок свернутой толстой железной проволоки. Затем на столе появились увеличительное стекло, мерка и фотографический аппарат с приспособлением для вспышки магния.

Я с любопытством следил за всеми этими приготовлениями.

Заметив мой взгляд, Холмс кивнул головой на револьвер.

— Советую вам, дорогой доктор, запастись сегодня этим инструментом. Возможно, что он нам сильно пригодится. Кроме того, вы сегодня понадобитесь мне для очень важного дела.

— Вы знаете великолепно, что помогать вам доставляет мне чрезвычайное удовольствие, — ответил я. — Могу ли я узнать свою роль?

— О, без сомнения! — воскликнул Холмс. — Во-первых, вы сходите на телеграф и отправите написанную мною депешу, а затем, когда возвратитесь, мы пойдем гулять. Недалеко от таинственного дома я представлюсь сильно пьяным и вы, так сказать, будете изображать из себя моего трезвого товарища. Поддерживайте меня, но если я буду прислоняться к стенам или подъездам, не отрывайте меня от них сразу.

— Прекрасно. Пишите телеграмму и я пойду.

Подойдя к письменному столу, Холмс взял бланк и написал:

Москва. Срочно.

Большая Московская, Черепанову.

Пришли надежного человека сегодня же.

Приписав затем свой адрес и поставив подпись «мама», он подал мне листок со словами:

— Этого будет достаточно. Он поймет.

Когда я, отправив депешу, возвратился домой, Шерлока Холмса не было. Он пришел только спустя час и казался в прекрасном расположении духа.