Джон Карр - Ночь у Насмешливой Вдовы Страница 42

После того первого момента и первого звука, который был похож на треск надломившейся веточки, больше не было смысла соблюдать тишину.

И Г.М., и Гордон Уэст услышали хруст гравия — кто-то очень быстро, с отчаянной скоростью бежал, словно испытывал смертельный страх. Бег сопровождался безумным криком.

— Помогите! Помогите! Ради бога, помогите! — Крик внезапно прекратился — видимо, бегущий выбился из сил.

— Это голос Корди! — воскликнул Уэст.

— Спокойно, черт вас дери! Куда он бежит?

Хруст приближался.

— Он на средней дорожке, которая ведет в замок, — объяснил Уэст, нервы которого были напряжены до предела. — Только он бежит от замка к главным воротам!

— Прекратите болтать!

— В чем дело?

— Вы сумеете поймать его, если побежите через заросли. Но если упадете, то не догоните. Бегите по ближней тропинке; она извилистая, зато открытая… Ради бога, вперед!

Сэру Генри Мерривейлу редко приходилось бегать; исключением являлась гонка с чемоданом или еще один случай, известный как «Погоня в террариуме». С усилием косолапя на кривых ногах, он бросал ужасные взгляды на своего спутника. Еле переводя дух, он на бегу отдавал распоряжения Уэсту:

— Когда Корди добежит до главных ворот, он направится прямиком к Насмешливой Вдове… — Из груди его вырывалось тяжелое дыхание, с присвистом. — Попытайтесь перехватить его, пока он не добежит до Вдовы. Ясно?

— Да!

— А если он туда… уф… попадет…

— Скорее!

— И полезет на Вдову, вы должны остановить его, пока он не добрался до головы. Точнее, до глазниц!

— До чего?!

— До глазниц! — Еще один рывок и тяжелый выдох. — Я выбываю из игры. Скорее, вперед!

Уэст пустился в погоню, а бегун он был неплохой. Торопясь вперед, он на некоторое время перестал слышать Корди, и ему пришлось приостановиться, чтобы определить, где находится сапожник. Судя по звуку шагов, Корди бежал не от самых ворот замка. Он рванул вперед, находясь в метрах в пятидесяти-шестидесяти от дома Сквайра.

Вдруг Уэст услышал, что за Корди кто-то гонится. Сапожник промчался мимо по параллельной дорожке и снова закричал. Уэст и предположить бы не смог, как быстро способен нестись человечек, который умеет балансировать на надгробных плитах и ходить колесом, словно профессиональный акробат.

Собрав последние силы, Уэст рванулся вперед, ему казалось, будто воздух совсем не поступает в легкие. Ничего не замечая вокруг, он завернул за угол и помчался вдоль низкой ограды парка. Когда Корди выбежал в распахнутые ворота, Уэст отставал от него всего метров на пять-шесть.

— Остановись, дурак ты этакий! Погоди!

Вот что хотел прокричать Уэст. Удалось ли ему четко выговорить все слова или вообще произнести хоть что-то, он потом так и не сумел вспомнить.

Яркая луна освещала во всех подробностях развернувшуюся перед ним картину. Корди, как и предсказывал Г.М., по диагонали пересек Главную улицу и стрелой понесся к обрыву, под которым находился луг. Совсем недалеко от них из тумана зловеще скалилось черное изваяние Вдовы.

Корди бежал, опустив голову; щетина у него на голове встала дыбом. Уэст отчетливо видел пиджак с заплатами и вельветовые брюки.

— Я тебе покажу! — послышался чей-то высокий голос.

Сзади кто-то дважды выстрелил из револьвера.

Уэст уже знал, кто стреляет, однако, не поворачивая головы, продолжал бег. Он понял лишь одно: его самого пуля не задела. Корди бежал так, словно его тянула вперед непреодолимая сила. Вот он оказался в метре от обрыва… А потом исчез.

«Подстрелили!» — подумал Уэст; нечеловечески громкие выстрелы по-прежнему звенели у него в ушах.

Однако сапожника не подстрелили. Либо стрелявший промахнулся, либо пули так легко его ранили, что он не обратил на них внимания. Скатившись с обрыва, сапожник быстро поднялся и побежал дальше по сырой траве. Туман, особенно у земли, был такой густой, что скрывал ноги сапожники до колен. Корди кинулся прямиком к Насмешливой Вдове.

Невольно замедлив темп, Уэст успел сообразить: стреляли либо из-за низкой ограды парка, либо от ворот. Он ринулся вниз — и совершил первую ошибку.

Он хотел сэкономить время, спрыгнув с дороги прямо на луг, но забыл, насколько здесь высоко. Пятки спружинили о мягкий дерн, и Уэст с глухим стуком упал на землю; ему показалось, будто от удара ребра прошили брюшину, а мозги вышибло из головы. Но, будучи настроен решительно, он приказал себе не думать о боли. Спустя секунду-другую он уже бежал дальше.

Разрыв между Уэстом и Корди, теперь уже с трудом ковылявшим по мокрой траве, постепенно сокращался. Когда Корди подбежал к подножию изваяния, писатель находился всего метрах в двух позади. И тогда…

Насмешливая Вдова стояла лицом к Главной улице, чуть наискосок от нее, на лице изваяния играла вечная насмешливая ухмылка. Фред Корди подпрыгнул и стал взбираться наверх — осторожно, но вместе с тем ловко, как обезьянка.

«Все кончено!» — промелькнуло в мозгу Уэста, хотя он уже преодолел последние метры, отделявшие его от каменного истукана.

Если не произойдет чуда — хотя бы самого маленького, — ему, Уэсту, конец. Корди с его любовью к акробатическим трюкам окажется наверху, прежде чем Уэст сосчитает до десяти. Тем не менее Уэст тоже ухватился рукой за выступ каменной глыбы и подтянулся. Издали поверхность валуна казалась совершенно гладкой. Однако время и ветер проделали в камне множество трещин и глубоких разломов, за которые можно было ухватиться руками.

Взбираться следом за Корди Уэст не мог. Один удар по голове подкованным ботинком — и он упадет. Уэст карабкался по валуну сбоку.

Ему показалось, прошла вечность, прежде чем он одолел половину пути. Для человека, который никогда в жизни не занимался альпинизмом, самое трудное — найти опору для ног, встать так, чтобы они не соскользнули и не пришлось болтаться над обрывом, вцепившись в крохотный выступ и дрожа всем телом.

Уэсту проще было подтягиваться на руках. Подъем оказался очень трудным. Было такое чувство, что Насмешливая Вдова, накопившая за более чем тысячу лет много злобы, дрожит и протестует. Иногда руки соскальзывали, и приходилось прижиматься к скале и двигаться ползком.

Сверху упал камень.

В отчаянии Уэст решил, что Корди уже побывал на вершине — то есть у глаз каменного чудовища — и теперь спускается. Добравшись до относительно безопасного места, он попытался обойти изваяние кругом. Если бы только увидеть Корди…

И тут он его увидел.

Маленький сапожник стоял прямо над ним — метрах в трех. Уверенно держась руками за выступы в камне, Корди сверху вниз смотрел на писателя.

Злобное личико Корди, которое то закрывала тень, то освещала луна, было мертвенно-бледным; нос еще больше заострился. Уэст слышал, как тонко, с присвистом, дышит сапожник.

— Фред! — крикнул писатель, стараясь не показывать, насколько он выбился из сил. — Вы меня не узнаете? Я Гордон Уэст!

Корди оскалился; сверкнули белые зубы.

— А, мистер Уэст! — почти любезно проговорил он. — Я вас узнал. Или вы решили, что нет?

— Что вы там делаете?

Улыбка Корди, казавшаяся безумной, ясно выражала его чувства.

— Будто сами не знаете!

— Раз уж на то пошло, — продолжал Уэст, — что мы оба тут делаем? Спускайтесь, хорошо? Я ваш друг, разве вы не знаете?

Корди задумался. В его глазах мелькнуло подобие мысли, но вдруг сапожник хитро осклабился, отчего вид его стал еще страшнее.

— Лично против вас я ничего не имею, мистер Уэст. Ей-богу, вы мне по душе! — Отпустив правую руку, Корди едва не ткнул ею в писателя. — Вот почему мой вам совет: спускайтесь. Уходите отсюда! Тогда у вас еще есть шанс. Скорее!

— А если я не уйду?

— Тогда я покажу вам, кто тут главный! — хрипло каркнул маленький уродец.

Правая рука Корди исчезла из поля зрения. Уэст догадывался, что тот ищет. Какой-нибудь достаточно тяжелый камень — небольшой, но увесистый.

Найдя то, что искал, сапожник замахнулся. Уэст увидел, что камень летит прямо ему в лицо. Инстинктивно пригнувшись, он невольно отпустил одну руку и повис над обрывом на другой руке, вцепившись всеми пятью окровавленными пальцами в крошечный выступ. Едва не задев его, пущенный Корди камень с глухим стуком упал на луг.

Уэст поднял вторую руку и стал нашаривать выступ или трещину, за которую можно было бы ухватиться. Мимо просвистел еще один камень, но Корди был в такой ярости, что опять промахнулся.

— Вы за это ответите, Фред!

— Вы так думаете?

— Можете долезть доверху. Можете даже забраться в глаза, — последнее слово Уэст намеренно выделил, — но вам рано или поздно придется спуститься, и тогда я вас достану.

Уэст перестал обращать внимание на сапожника. Он прижался к скале, лоб и запястья стерлись до крови; он осторожно продвигался вверх. Один шаг, два, три, четыре, пять. Корди, с нечеловеческой живостью лавировавший по скальным плоскостям, должно быть, уже почти добрался до вершины.