Рекс Стаут - Слишком много женщин (сборник) Страница 45

Я кивнул:

– Да уж. Моя репутация еще не терпела подобного урона. Нейлору вы не поверили. Теперь, если хотите выровнять счет, можете поверить мисс Ливси.

– Надеюсь, вы знаете, что́ делаете… что с нею может случиться.

Я снова кивнул:

– Мы присматриваем за нею.

– Хорошо. – Пайн поднял трубку с одного из аппаратов на столе. – Держите меня в курсе. Дайте знать, если она согласится на встречу с Вульфом.

Непременно, заверил я и вышел, а по дороге из приемной воспользовался телефонной будкой, чтобы сообщить Вульфу, что слова и жесты посыпались на нас уже сверху.

Весь остаток утра я раскладывал пасьянс без колоды. Сидел как приклеенный на стуле, повернутом к открытой двери, и ни одна живая душа не захотела скрасить мне день. Ожидание было монотонным и донельзя утомительным.

Эстер скрывалась за закрытой дверью. В десять пятнадцать она совершила единственную вылазку в кабинет Розенбаума, где провела более часа – видимо, писала под диктовку. Вторично я увидел мисс Ливси в час дня, когда настал ее обеденный перерыв и она вышла из кабинета в пальто и шляпке.

Мы не стали здороваться, но я спустился в том же лифте, что и она. Передал ее с рук на руки Биллу Гору в вестибюле, а сам направился в забегаловку на дальней стороне улицы, где употребил в пищу сэндвичи с молоком.

Вновь оказавшись в своей конуре, я решил, что одиночество мне опостылело, позвонил в секцию резервного персонала и объявил, что мне нужна стенографистка и только мисс Феррис способна меня выручить.

К тому времени я уже их выдрессировал, и Гвинн незамедлительно возникла на моем пороге с блокнотом в руках. Свой стул я предусмотрительно переставил так, чтобы она не сильно загораживала обзор.

– Я в первый раз буду писать под твою диктовку, – сказала она, присаживаясь. – Постарайся не слишком торопиться.

– Ну конечно, – согласился я. – У нас весь день впереди. Я буду диктовать письмо комиссару полиции. Ка-о-эм-и-эс-эс-а…

– Воображаешь себя умником, да?

– Я очень умный, даже не сомневайся. Поехали. «Дорогой мистер комиссар, я бы хотел подать жалобу. Самая красивая девушка на свете предала мое доверие. Она обещала никому не рассказывать мою тайну, но потом развязала язык. За сто минут она поделилась ею с сотней человек. Ее зовут Гвинн Феррис, и она…»

– Не буду я писать такое! Все было не так!

– Ты только не кричи, дверь же открыта, – улыбнулся я, стараясь быть обаятельным. – Я знаю, дорогая моя Гвинн, что ты рассказала всего-то пяти или шести сослуживцам и каждый божился, что ни словечка не сболтнет. Помнишь тот первый день, когда я только пришел к вам? Как замечательно ты мне тогда помогла.

Я потянулся вперед, забрал блокнот, в котором она начинала писать, вырвал страницу и вернул блокнот ей.

– Забудь про диктовку. Мне просто захотелось посмотреть на тебя. Но нам лучше поддерживать деловую атмосферу: на нас люди смотрят. Есть какие-нибудь новости?

– Конечно есть. – Гвинн закинула ногу на ногу и исполнила ритуал с одергиванием подола. – Все спорят до хрипоты, кто из вас врет – ты или Эстер.

– Надеюсь, общие симпатии на моей стороне.

– Надейся, но кое-кто предпочитает ее. Вот идиотки! Например, та глупая коротышка Энн Мерфи… Ты с ней знаком?

– Не слишком близко.

– Она грозится бросить заявление в ящик для жалоб. Дескать, ты ставишь жизнь Эстер под угрозу! Как тебе такое? И еще, да-да-да! Боже, почему я сразу не сказала? Мистер Пайн, наш президент… Он просил свою секретаршу позвонить Ливси, чтобы та явилась к нему, а Ливси сказала, что не явится, и тогда мистер Пайн сам ей позвонил, но она все равно сказала, что не хочет его видеть! Как тебе такое? Президент упрашивает ее подняться к нему в кабинет, а она ни в какую! Это так на нее похоже! Богом клянусь, теперь Ливси точно уволят!

– Не так громко. Откуда тебе все это знать? Что она отказалась встретиться с Пайном? Я не верю.

– Ты мне не веришь?

– Не-а.

– Ну и ладно, ну и не верь. Девочкам на коммутаторе, уж наверно, лучше знать. Я обедала с одной из них. Конечно, они не должны слушать разговоров, но ты же сам знаешь, как это бывает. Им ведь нужно удостовериться, что разговор кончился, чтобы разорвать соединение, правда? И ты все равно мне не веришь?

– Может, и верю. Потом расскажу. – Я потянулся вперед, чтобы похлопать Гвинн по колену, будто специально для этого созданному. – Милая, ты лучше всех дикторш, что читают новости по радио. А когда это случилось, все эти просьбы и отказы?

– Днем, перед обедом. Не знаю, когда точно. Я думаю, в ней совесть заговорила, а ты?

– По-моему, молчит пока. Еще новости были?

– Боже, ну конечно. Мистер Хофф вчера не отвечал на письма, просто оставил конверты на столе и даже не вскрывал их, наверное. А старик Берч, ну, ты помнишь, тот контролер корреспонденции с бородавкой на носу…

Гвинн умолкла, потому что я вдруг вскочил с места.

– Ты меня прости, – поспешно извинился я. – Забыл кое о чем! Мне срочно нужно позвонить. Совсем из головы вылетело.

– Я тут подожду.

Я попросил ее не беспокоиться, на сегодня с диктовкой покончено. Выскочил за дверь, метнулся по проходу к телефонной будке в углу и набрал номер Вульфа. Трубку поднял Фриц, который переключил меня на самого Вульфа.

– Вы сами говорили, – сказал я ему, – что хотите получать новости с пылу с жару. Можете сразу бросить ее в урну, но эта новость первая за долгие часы, и я боялся, что вы голодаете. Этим утром Пайн велел секретарше связаться с мисс Ливси и пригласить ее… К нему, к Пайну… А мисс Ливси отказалась. Тогда Пайн позвонил ей сам, чтобы лично вызвать мисс Ливси в свой кабинет, но она и тогда не подчинилась. Это все. Очевидно, она расстроена и не отвечает на приглашения, откуда бы те ни поступали. Что кажется странным, ведь она говорила, что нуждается в работе и что ей тут нравится. Или нравилось.

– Ты уже видел ее? Говорил с ней?

– Нет. В противном случае я сообщил бы вам.

Молчание затянулось. Оно длилось минуту, две, три, пока я не спросил:

– Алло, вы еще там?

– Да. Откуда это известно?

– Одна из моих здешних подружек, Гвинн Феррис, услыхала об этом от некоей девочки с коммутатора. Нарочно такое не придумаешь. Да что там, за подобные сведения я сам готов платить звонкой монетой.

– Откуда звонишь?

– Из будки.

– Хорошо. Выслушай свои инструкции.

Он снабдил меня указаниями. Несложно было сообразить, что́ задумал Вульф, и раз уж те три-четыре лжи, что от меня требовались, не делали опасную ситуацию еще опаснее, я не стал ему возражать. Распоряжения были довольно сложными и зависели от того, какой оборот примут события. Мне даже пришлось просить Вульфа повторить их, чтобы убедиться: я все верно запомнил.

Выйдя из кабинки и решив, что вполне могу заранее подготовиться к одному из возможных оборотов, я сначала зашел к себе в кабинет за шляпой и плащом и лишь потом пересек зал, направляясь к Эстер. Дверь была закрыта. Я вошел, прикрыл за собою дверь, уселся на стул и положил на колени плащ и шляпу.

Эстер перестала стучать по клавишам и воззрилась на меня. Она уже не была той женщиной, с которой судьба свела меня две недели назад. Тогда нас разделяла тысяча миль, не меньше. Теперь она была рядом, вся целиком. Я что-то значил для нее, это точно, и она вглядывалась в мое лицо, чтобы понять, что́ я задумал, явившись без спроса. Она не поинтересовалась, чего я хочу. Ни слова не произнесла.

– У меня сложное положение, – буднично заговорил я. – Там, за этой дверью, полно людей, которые желают знать, кто из нас врет – вы или я. Все бы ничего, я и брыкаться бы не стал, но у них хватило наглости превратить меня в мальчика на побегушках. Впрочем… – Тут я развел руками. – Если я правильно понял, мистер Пайн, президент этой компании, приглашал вас к себе этим утром, но вы отказались с ним встретиться.

Эстер и бровью не повела.

– Я правильно понял, не так ли? – переспросил я.

Она все-таки заговорила:

– Да. Я… да.

– Не желаете встретиться с ним сейчас? В моем присутствии? Или без меня?

Она ответила не задумываясь:

– Нет.

Я насупился:

– Есть одно обстоятельство, которое я не совсем уяснил. На вас кто-то пробовал надавить? С тех пор, как вы отказались встречаться с Пайном?

– Нет.

– В таком случае меня не обманули. Прекрасно. Такова уж их позиция, и она довольно логична, вы должны это признать. Я сказал им, что вы признались мне, будто вам известно, кто убил Уолдо Мура. Потом им сообщили, что вы отказываетесь от этих слов. Они уже поговорили со мной, а теперь хотят говорить с вами. Еще бы не хотели… Вряд ли вам удастся уйти от этого разговора. Но если не желаете говорить с Пайном, можно устроить встречу еще с кем-нибудь. Когда я говорю «они», это не значит, что на вас накинется вся орава. Хватит и одного, сгодится любой из трех. Вы готовы встретиться с кем-то из вице-президентов?