Пьер Сувестр - Пустой гроб Страница 46

Что поделывали Придурок и Пономарь?

Примерно в этот же час, в небольшой скромной квартирке, расположенной в тихой улочке недалеко от площади Звезды, мирно беседовали две дамы.

Одна из них, седая старушка в огромных очках, без устали работала вязальными спицами; другая — молодая, элегантно одетая дама с прекрасным цветом лица и вьющимися волосами без умолку болтала; старушка внимательно слушала ее, покачивая в такт головой.

Молодая дама была супругой профессора Дро, которая, возбудив против мужа дело о разводе, решила взять свою девичью фамилию и звалась теперь Амели Тавернье; она получила официальное разрешение покинуть супружеский кров и поселилась у своей тетушки, старой девы Дезире.

В тот вечер после долгих колебаний — ибо тетушка ее была подозрительна — Амели решилась исчезнуть из дому, придумав, будто отправиться на Лионский вокзал встречать подругу, которая якобы была в Париже проездом.

Тетушка Дезире поправила очки и, взглянув на племянницу, спросила:

— А как зозут твою подругу?

Взгляд был пронизывающий, и Амели слегка покраснела. Однако она быстро оправилась и назвала первое пришедшее ей в голову имя.

— Ты никогда не рассказывала мне о ней, — удивилась тетушка Дезире, — но, дитя мое, ты вольна делать, что хочешь, и вовсе не обязана докладывать мне обо всех своих знакомых. В котором часу ты вернешься?

Как раз этот момент и был самым скользким. Амели не хотелось давать точного ответа.

— Тетушка, — сказала она, — этого я и сама пока не знаю, но ни за что на свете я не допущу, чтобы вы изменили своим привычкам и легли позже обычного. Ложитесь, как всегда, в десять, а ключ суньте под коврик.

Тетушка Дезире отрицательно покачала головой.

— Никаких ключей и никаких ковриков, — возразила она, — я ведь буду волноваться! Я дождусь тебя и сама тебе открою.

Амели, которая уже успела надеть шляпку, пальто и повязать шарф, замешкалась и пробормотала что-то неразборчивое.

Наконец, собравшись с духом, она выпалила:

— Дорогая моя тетушка, я скажу тебе всю правду… Так вот… я так и думала, что ты не захочешь оставлять ключ под дверью… С другой стороны, я ни за что не позволю тебе дожидаться меня, и вот что я придумала: когда моя подруга написала мне, чтобы я пришла встретить ее на вокзал…

— Ты говорила, будто она тебе позвонила, — перебила ее тетушка Дезире.

Амели покраснела.

— Именно так я и хотела сказать, я оговорилась. Так вот, милая тетушка, когда Маргарита позвонила мне, чтобы узнать, смогу ли я придти на вокзал, я сказала, что не только приду, но и провожу ее до отеля, а чтобы вдосталь посплетничать, я даже пообещала ей заночевать в соседней комнате. Получается, тетушка, что вернусь я завтра утром.

Они помолчали, Амели с тревогой смотрела на старую деву.

Та продолжала вязать, опустив глаза, потом медленно подняла голову и лукаво взглянула на племянницу, точно собираясь ей что-то сказать.

По зрелом размышлении, старая дева сочла за лучшее оставить свое мнение при себе и удовольствовалась следующим:

— Амели, детка, ты больше не ребенок, ты сама себе хозяйка, иди же, встречай свою Маргариту, увидимся завтра утром!

Дважды повторять ей не пришлось: Амели с несвойственной ей нежностью поцеловала старушку, выказала преувеличенное беспокойство, суетясь и спрашивая, не нужно ли ей что-нибудь, и мгновенно исчезла.

Притворив дверь, тетушка Дезире задвинула засов и крикнула сбегавшей по лестнице Амели:

— Желаю не скучать с Маргаритой…

Кто была та Маргарита?

Это был Себастьян Перрон!

Несмотря на все злоключения, приключившиеся с ней после возбуждения дела о разводе, Амели часто виделась с отцом своего ребенка, первым своим возлюбленным Себастьяном Перроном.

Судья всегда встречал ее так восторженно, с таким пылом и столько раз умолял ее быть с ним поласковей, что Амели, хоть она и отказывала ему, в душе была глубоко тронута настойчивой страстностью этого человека, которого искренне любила шесть лет назад.

Дни шли за днями, происходили странные, невероятные события, и Амели жаждала не только вновь увидеться с бывшим своим любовником, но и удовлетворить свое любопытство, выведать у него загадочные подробности исчезновения сына.

Сначала — и это вполне естественно — молодая женщина была удивлена и шокирована просьбой, с которой пришел к ней Себастьян Перрон. Он тогда сказал ей:

— Чтобы вызволить нашего ребенка, понадобится сто тысяч франков… У меня их нет, ты дашь мне эти деньги?

В тот момент Амели испытывала сильное потрясение, Себастьян Перрон стал ей отвратителен.

Впоследствии она убедилась, что судья не мог поступить иначе и что он отнюдь не был подлым шантажистом, выманивающим деньги у бывшей любовницы; одна только цель была у него, одно желание: найти ребенка.

Между тем Амели подозревала, что Себастьян Перрон рассказывает ей далеко не все; ей казалось, что первый ее возлюбленный скрывает от нее какие-то тайные мысли, которые она надеялась выведать во время любовного свидания.

И уж если говорить всю правду, не стоит скрывать — когда Амели Тавернье пытала свое сердечко, она отчетливо слышала, как стучит и стучит в нем прежнее чувство к Себастьяну Перрону.

Амели дрожала от счастья, при мысли, как, помолодев на шесть лет, она вновь ощутит страстное объятие человека, которому отдалась еще девственницей.

Вот тогда-то Амели Тавернье и придумала историю о вымышленной Маргарите, придумала затем, чтобы иметь в запасе целую ночь и отправиться к любовнику!..

Себастьян Перрон занимал небольшую, скромную, со вкусом обставленную квартирку на улице Мобёж, куда Амели не раз заглядывала на минутку, чтобы поговорить с судьей наедине.

В тот день она тоже навестила его днем, в шесть вечера Себастьян Перрон проводил ее до перекрестка Шатодён, и они расстались, договорившись снова встретиться ближе к ночи.

На прощание Амели сказала Себастьяну Перрону:

— Тетушка Дезире не станет меня задерживать, я выйду ровно в девять, поймаю такси и приеду. Я не прощаюсь… люблю тебя…

Влюбленные пожали друг другу руки и расстались.

Ни один из них не подозревал, что последние слова их слышал кто-то еще — этот кто-то следил за ними.

Но зачем? С какой целью?

Не угрожала ли Амели опасность?

Верная своему слову, ровно в девять Амели Тавернье спустилась по лестнице, вышла на улицу и немного прошла вперед.

Она заметила такси. Уже подходя к машине, Амели услышала, как шофер, скучавший без клиентов, обратился к ней с привычным вопросом:

— Садитесь, дамочка, куда поедем? Мотор у меня отличный, быстрый, сиденья мягкие, да и возьму недорого.

Накрапывал дождик, и Амели до смерти обрадовалась, что на такой безлюдной улице ей сразу удалось найти машину да еще с таким любезным водителем.

Такси стояло у тротуара, водитель, придерживая одной рукой руль, широко распахнул перед ней дверцу.

Амели впорхнула в машину, на ходу бросив:

— Улица Мобёж, 194.

Машина рванула с места.

Глава девятнадцатая

АВАРИЯ

— Боже мой, не так быстро… Прошу вас, поезжайте медленнее…

Тщетно Амели Тавернье просила водителя сбавить скорость. Весь путь от площади Звезды до вокзала Сен-Лазар машина проделала на полном ходу, правда, не превышая дозволенной скорости. И хоть порой Амели было не по себе на виражах, а на перекрестках у нее от страха сжималось сердце, она не проронила ни звука.

Теперь же ситуация осложнилась и стала по-настоящему опасной — водитель все увеличивал и увеличивал скорость.

Едва успели они выбраться с запруженной улицы Сен-Лазар, как водитель еще наддал газу, и автомобиль, кидаясь из стороны в сторону, точно взбесившийся зверь, ринулся к площади Трините.

Амели Тавернье занервничала, заколотила кулачками в стеклянную перегородку — водитель и бровью не повел; тогда, опустив стекло, она высунулась наружу и крикнула:

— Прошу вас, сбавьте скорость, я не хочу так мчаться, не хочу…

Прервавшись на полуслове, молодая женщина пронзительно вскрикнула. Несмотря на отчаянные призывы полицейского, водитель и не подумал сбавить ход.

Раздался страшный скрежет; такси, в котором ехала Амели Тавернье, резко тормознув, остановилось, покачиваясь, шины лопнули, и автомобиль опрокинулся, завалился на бок.

Произошла ужасная катастрофа.

Откуда ни возьмись, появилось еще одно такси, на полном ходу спустилось оно по улицам Пигаль и Бланш и, словно перестав подчиняться водителю, во весь опор летело навстречу машине, в которой ехала Амели Тавернье; казалось, столкновения не миновать.

Когда между двумя такси остались считанные метры, оба водителя, обменявшись взаимными угрозами, очертя голову разом выпрыгнули из машин, чтобы избежать увечий.