Жорж Сименон - Мегрэ в «Пикреттс» Страница 5

— Фред сейчас спустится.

— Вы спросили у него?

— Только одно: видел ли он двоих мужчин. Не помнит. И даже почти уверен: за этим столиком двоих мужчин не было. Это четвертый. Мы обозначаем столики номерами. За пятым сидел американец — он выпил почти целую бутылку виски, за одиннадцатым — веселилась компания с женщинами. Дезире, официант, может вам вечером подтвердить.

— Где он живет?

— Где-то в пригороде. Точно не скажу. Утром уезжает домой с вокзала Сен-Лазар.

— Кто еще у вас работает?

— Кузнечик. Он и зазывала, и рассыльный, и проспекты при случае раздает. Еще музыканты, девочки.

— Сколько девочек?

— Кроме Арлетты — Бетти Брюс — акробатический танец, ее фотография слева — и Таня. До и после своего номера она играет на пианино. Больше никого. Заходят, конечно, девочки с улицы выпить стаканчик или подцепить кого-нибудь, но они чужие. Мы же — одна семья. У нас с Фредом нет амбиций — поднакопим деньжат и уедем на покой к себе, в Буживаль. А вот и он!

Из кухни, надевая пиджак на рубашку без воротничка, вышел мужчина лет пятидесяти, невысокий, коренастый, моложавый, темноволосый, с серебристыми висками. Вероятно, он схватил первое, что попалось, поскольку к брюкам от смокинга надел шлепанцы на босу ногу. На вид спокоен, даже, пожалуй, больше, чем его жена. Разумеется, он слышал о Мегрэ, но видел его впервые и поэтому шел медленно, желая доставить себе удовольствие рассмотреть комиссара.

— Фред Альфонси, — представился он, протягивая руку. — Моя жена вам ничего не предложила?

Как бы для очистки совести он подошел к столику номер четыре, провел по нему рукой.

— Вы правда ничего не хотите? Не возражаете, если Роза приготовит мне чашечку кофе?

Отправив супругу на кухню, он сел напротив комиссара и, локти на стол, выжидательно молчал.

— Вы уверены, что сегодня ночью за тем столиком не было посетителей?

— Послушайте, господин Мегрэ. Я вас знаю, а вы меня — нет. Возможно, прежде чем прийти сюда, вы навели справки у своих коллег из отдела светской жизни. Вот уже несколько лет эти господа изредка заходят ко мне по долгу службы. Если они вам еще не сказали, то наверняка скажут: никогда и ничего незаконного здесь не было, а я — человек безобидный.

Забавно было смотреть, как он — расплющенный нос и уши старого боксера — произносит эти слова.

— Если я говорю, что за тем столиком никого не было, значит, там никого не было. Заведение у меня скромное. Нас в кабаре всего несколько человек, я же здесь постоянно — за всем глаз да глаз нужен. Могу вам точно сказать, сколько посетителей побывало у нас прошлой ночью: достаточно проверить в кассе жетоны с номерами столиков.

— Арлетта с молодым человеком сидели за пятым столиком?

— За шестым. Справа четные номера: второй, четвертый, шестой, восьмой, десятый, двенадцатый. Слева — нечетные.

— А за следующим?

— За восьмым? Около четырех утра было две пары, парижане, раньше они к нам не заходили. Видно, не знали, куда деться, но быстро поняли, что ошиблись адресом. Взяв бутылку шампанского, они ушли, а мы почти сразу закрылись.

— Значит, ни за этим столиком, ни за другим вы не заметили двух мужчин — один пожилой, чем-то похож на вас.

С улыбкой понимающего человека Фред Альфонси ответил:

— Будь вы со мной откровенны, может, и я был бы вам полезен. Вам не кажется, что игра в кошки-мышки затянулась?

— Арлетта убита.

— Ну да?

Он подскочил. Взволнованно крикнул в глубину зала:

— Роза! Роза!

— Сейчас иду.

— Арлетта убита!

— Да ты что!

Она вернулась с удивительной для ее полноты быстротой.

— Арлетта? — повторила она.

— Задушена сегодня утром у себя на квартире, — продолжал комиссар, глядя на обоих.

— Вот-те на! Что же за негодяй?..

— Именно это я и хочу узнать.

Роза высморкалась. Казалось, еще чуть-чуть — и она заплачет. Взгляд ее был прикован к фотографии на стене.

— Как это произошло? — спросил Фред, направляясь к бару.

Он долго выбирал бутылку, наполнил три рюмки, подал сначала жене. Старый коньяк. Ненавязчиво поставил рюмку и перед Мегрэ, тот пригубил.

— Сегодня ночью здесь она случайно подслушала разговор двоих мужчин о какой-то графине.

— Что за графиня?

— Я ничего не знаю. Одного из мужчин зовут Оскаром.

Фред ухом не повел.

— Выйдя отсюда, Арлетта пошла в комиссариат квартала, чтобы сообщить об услышанном, а оттуда ее доставили на набережную Орфевр.

— Поэтому ее и убили?

— Возможно.

— Ты видела двоих мужчин, Роза? — Нет, не видела. Оба и впрямь были ошарашены и удручены.

— Клянусь, господин комиссар, если бы двое мужчин были в «Пикреттс», я знал бы и непременно сказал вам. Нам-то чего хитрить между собой? Вы же в курсе, что представляют собой заведения вроде нашего. Сюда не ходят посмотреть необыкновенные номера или потанцевать под звуки великолепного джаза. И до изысканного салона нам далеко — вы видели рекламный проспект.

В поисках чего-нибудь возбуждающего идут сначала в другие заведения. Тех, кому удается подцепить девицу, здесь вы не увидите. А уж те, кто не нашел что хотел, в конце концов оказываются у нас и всегда здорово навеселе.

Я сумел столковаться со многими водителями ночных такси и неплохо им приплачиваю. Да и портье крупных гостиниц подсказывают своим клиентам, куда пойти.

Большинство наших посетителей — иностранцы, которые надеются на что-то сногсшибательное.

А сногсшибательное — всего лишь раздевающаяся Арлетта. На какой-то миг, пока падало платье, она оставалась голой. Чтобы избежать неприятностей, я наказал ей сбрить волосы — так вроде поприличнее. После этого мало кто не приглашал ее за свой столик.

— У нее были мужчины? — медленно спросил Мегрэ.

— Во всяком случае, не здесь. И не в рабочее время. Я не позволяю девочкам выходить, пока заведение открыто. Они лезут из кожи вон, чтобы подольше задержать посетителей, предлагают им выпивку и, видимо, обещают встретиться после закрытия.

— И встречаются?

— А как вы думали!

— Арлетта тоже встречалась?

— Вероятно.

— И с молодым человеком, который был сегодня ночью?

— Ни в коем случае. Этот молодой человек, скорее, для души. Однажды вечером он случайно зашел к нам с приятелем и влюбился в Арлетту. Потом приходил еще несколько раз, но никогда не оставался до закрытия — наверно, рано вставал на работу.

— У нее были постоянные клиенты?

— Постоянных у нас почти не бывает, уж вы-то должны понимать. Здесь же проходной двор. Все, конечно, одинаковые, но лица всегда другие.

— А друзья у нее были?

— Чего не знаю, того не знаю, — ответил он довольно холодно.

Мегрэ неуверенно посмотрел на жену Фреда.

— Не приходилось ли вам?..

— Можете продолжать. Роза не ревнива, ее это уже давно не волнует. Да, приходилось, если вам так интересно.

— У нее?

— Я никогда не был у нее. Здесь. В кухне.

— Он такой, — вмешалась Роза. — Зайдет на кухню — и тут же возвращается. А за ним — девица, отряхивается, словно курица.

Она рассмеялась.

— Вы ничего не слышали о графине?

— О какой графине?

— Ладно, оставим. Не дадите ли адрес Кузнечика? Как его настоящее имя?

— Тома… Фамилии нет: он из приютских. Где ночует, не могу сказать, но днем пропадает на скачках. Скачки — его единственная страсть. Еще рюмочку?

— Спасибо.

— Как вы думаете, газетчики придут?

— Возможно. Когда узнают.

Трудно было понять, радуется Фред предстоящей рекламе или недоволен этим.

— В любом случае я в вашем распоряжении. Пожалуй, мы все-таки откроемся сегодня вечером. Если зайдете, можете переговорить со всеми.

Когда Мегрэ добрался до улицы Нотр-Дам-де-Лоретт, машина прокуратуры уже уехала, отъезжала и «Скорая» с телом девушки. У дома стояла кучка зевак, не столь значительная, однако, как ожидалось.

Жанвье в привратницкой звонил по телефону. Повесив трубку, он доложил:

— Пришло сообщение из Мулена. Леле, отец и мать, живут с сыном, банковским служащим. Их дочь, Жанна Леле, маленькая курносая брюнетка, ушла из дому три года назад и с тех пор не подает признаков жизни. Родители даже слышать о ней не хотят.

— Приметы совпадают?

— Ничуть. Она на пять сантиметров ниже Арлетты и вряд ли удлинила нос.

— Что нового насчет графини?

— Ничего. Я опросил жильцов корпуса Б. Их довольно много. Толстая блондинка, которая видела нас на лестнице, содержит гардероб в театре. Утверждает, что совсем не интересуется происходящим в доме, но слышала, как кто-то прошел за несколько минут до девушки.

— Значит, она слышала и как девушка поднималась? Как же она ее узнала?

— Говорит, по шагам. На самом-то деле она все время торчит возле дверей.

— Она видела мужчину?

— Нет, не видела, но поднимался он медленно — или очень грузен, или сердце больное.

— А как он спускался?

— Нет.

— Она уверена, что это не мог быть кто-то из жильцов с верхних этажей?