Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник) Страница 57

– Он мой близкий друг.

– Вам известно, что он исчез?

– В самом деле? – На суровом лице доктора не отразилось ни удивление, ни волнение.

– Вчера вечером он ушел из своего гостиничного номера и не вернулся.

– Я не сомневаюсь, что он вернется.

– Университетская сборная играет завтра.

– Подобные детские забавы я не одобряю. Судьба этого молодого человека мне небезразлична, поскольку я его хорошо знаю, но футбольный матч меня нисколько не волнует.

– В таком случае, я думаю, вы поможете мне выяснить, что произошло с мистером Стонтоном. Вы знаете, где он?

– Нет, конечно.

– Со вчерашнего дня вы не встречались?

– Нет.

– Мистер Стонтон был здоровым человеком?

– Совершенно здоровым.

– Он когда-нибудь болел?

– Никогда.

Холмс достал и показал доктору листок бумаги.

– Тогда, может быть, вы объясните, что означает эта квитанция на тринадцать гиней, уплаченных в прошлом месяце мистером Годфри Стонтоном доктору Лесли Армстронгу из Кембриджа? Она лежала среди бумаг на его столе.

Щеки доктора гневно вспыхнули.

– Я не обязан перед вами отчитываться, мистер Холмс.

Холмс вернул листок в свою записную книжку.

– Если вы предпочитаете давать показания в официальном порядке, рано или поздно у вас появится такая возможность, – сказал он. – Я ведь уже говорил вам, что могу повернуть дело так, чтобы избежать огласки. С вашей стороны было бы благоразумнее довериться мне.

– Мне об этом ничего не известно.

– Мистер Стонтон вам писал из Лондона?

– Конечно же, нет.

– Ох уж эта почта! – сокрушенно вздохнул Холмс. – Подумать только, Годфри Стонтон еще вчера вечером в четверть седьмого отправил вам из Лондона срочную телеграмму (телеграмму, которая несомненно связана с его исчезновением), а вы до сих пор не получили ее! Безобразие! Обязательно схожу в местное отделение и напишу жалобу.

Доктор Лесли Армстронг вскочил из-за стола. Лицо его налилось кровью.

– Попрошу вас покинуть мой дом, сэр, – вскричал он. – Можете передать лорду Маунт-Джеймсу, который вас нанял, что я не желаю иметь ничего общего ни с ним, ни с его подручными. Нет, сэр, я больше ничего не хочу слышать! – Он яростно зазвонил в колокольчик. – Джон, проводите этих джентльменов!

Напыщенный дворецкий проводил нас с суровым видом до дверей, и когда мы оказались на улице, Холмс расхохотался.

– Да, этот доктор Лесли Армстронг – удивительно энергичный и решительный человек, – сказал он. – Я еще не видел более достойного претендента на опустевшее место незабвенного Мориарти, если бы он захотел пустить свои таланты в это русло, конечно. Ну что, Ватсон, мы с вами, похоже, застряли в этом неприветливом городе, где у нас нет друзей и который мы не можем покинуть, не доведя дело до конца. Вот эта небольшая гостиница как раз напротив дома Армстронга, я думаю, вполне удовлетворит наши запросы. Ватсон, пока вы будете снимать номер с окном на улицу и покупать все необходимое на ночь, я успею навести кое-какие справки.

Однако это занятие отняло у Холмса больше времени, чем он рассчитывал, поскольку в гостиницу он вернулся почти в девять часов, бледный, расстроенный, в пыльной одежде, голодный и усталый. Но на столе его ждал холодный ужин, и, после того как Холмс привел себя в порядок, взбодрился и закурил трубку, лицо его приняло то философское, с оттенком иронии, выражение, которое всякий раз появлялось, когда дела у него не ладились. Раздавшийся с улицы стук колес заставил его встать и подойти к окну. Перед дверью в дом доктора стояла освещенная голубоватым светом газового фонаря карета, запряженная парой серых лошадей.

– Выехал он в полседьмого, а вернулся только сейчас, – сказал Холмс. – За эти три часа можно было отъехать отсюда миль на десять-двенадцать. И такие поездки он совершает каждый день. Иногда по два раза.

– Обычное дело для практикующего врача.

– Но доктор Армстронг не практикует. Он читает лекции и консультирует, но к больным не ездит, должно быть, это его отвлекает от литературной работы. Зачем же он совершает эти длинные и утомительные поездки? Кого он навещает?

– Может, стоит поговорить с кучером?

– Дорогой Ватсон, неужели вы сомневаетесь, что именно к нему я обратился в первую очередь? Не знаю, то ли по причине врожденной грубости, то ли по наущению хозяина, но этот милейший человек натравил на меня собаку. Правда, вид моей трости произвел достаточное впечатление как на него самого, так и на его пса, так что все обошлось. Но отношения были испорчены и дальнейший разговор сделался невозможным. Сведения, которыми я располагаю, были получены во дворе нашей гостиницы от одного дружелюбного местного обитателя. Именно он поведал мне о привычках доктора и о его ежедневных выездах. Кстати, как раз в ту минуту в подтверждение его слов к дому доктора подъехал экипаж.

– Проследить за ним вы не смогли?

– Браво, Ватсон! Вы меня сегодня вечером просто удивляете. Эта идея пришла мне в голову. Возможно, вы заметили, что рядом с гостиницей есть велосипедный магазин. В него я и бросился, взял велосипед и выехал еще до того, как экипаж скрылся из виду. Вскоре я догнал экипаж, и, держась на безопасном расстоянии в сто ярдов, ехал за его фонарями, пока мы не оказались за городом. Но, когда город остался уже далеко позади, произошел пренеприятнейший инцидент. Экипаж остановился (я, разумеется, тоже), из него вышел доктор и направился прямиком ко мне. Он сказал, что, поскольку эта дорога слишком узка, его экипаж затрудняет движение моему велосипеду. Он, видите ли, был бы безмерно счастлив уступить мне дорогу. Никогда еще со мной не разговаривали столь любезным тоном. Я тут же рванул с места, объехал экипаж и, никуда не сворачивая, проехал вперед на несколько миль, где, выбрав место поукромнее, остановился, чтобы дождаться экипажа. Но он так и не появился. Стало очевидно, что доктор свернул на одну из боковых дорог, которые встречались на пути. Тогда я поехал обратно, но экипажа и след простыл. И вот он вернулся, как видите, позже меня. Конечно же, пока что у меня нет оснований связывать эти его прогулки с исчезновением Годфри Стонтона. Я поехал за ним только потому, что сейчас нас интересует все, так или иначе связанное с доктором Армстронгом, но теперь, когда я увидел, как сильно его беспокоит, чтобы никто не узнал цели этих поездок, я начинаю подозревать тут что-то нечистое и не успокоюсь, пока не разберусь во всем.

– Можно будет проследить за ним завтра.

– Вы думаете? Это может оказаться не так просто, как вам кажется. Вы не знакомы с ландшафтом Кембриджшира, не так ли? Здесь очень трудно оставаться незамеченным. Все пригородные окрестности, которые я проезжал сегодня, с любой точки дороги видны как на ладони, а человек, за которым нужно будет следить, совсем не дурак, сегодня он это очень хорошо продемонстрировал. Я уже послал Овертону телеграмму с просьбой сообщать нам на этот адрес любые новости из Лондона. Пока же нам остается сосредоточить внимание на докторе Армстронге, имя которого юная телеграфистка любезно позволила мне прочитать на корешке срочной телеграммы, отправленной Стонтоном. Он знает, где находится молодой человек, я в этом уверен, а раз это известно ему, значит, только от нас зависит, сможем ли и мы это узнать. Пока что счет в его пользу, а я, как вы знаете, не привык выходить из игры при таком раскладе.

И все же следующий день ни на йоту не приблизил нас к разгадке тайны. После завтрака нам принесли записку, которую Холмс, прочитав, с улыбкой передал мне.

«Сэр, – говорилось в ней, – уверяю Вас, что, преследуя меня, Вы теряете время. Как Вы могли убедиться вчера вечером, в моем экипаже на задней стенке есть окно, так что, если Вы желаете еще раз проделать прогулку длиною в двадцать пять миль, которая приведет вас на то же место, откуда Вы выезжали, – милости прошу. Пока же позвольте заверить Вас, что слежка за мной никоим образом не может помочь мистеру Годфри и что лучшее, что Вы можете сделать для этого джентльмена, – это вернуться в Лондон и сообщить тому, кто вас нанял, что Вы не в состоянии его разыскать. Поверьте, Ваше пребывание в Кембридже – пустая трата времени.

Искренне Ваш,

– Хороший противник этот доктор, честный и открытый, – сказал Холмс. – Признаться, он разбудил во мне любопытство. И теперь так просто я его не оставлю.

Я стоял у окна, поэтому мог видеть, что происходит на улице.

– К его двери подъехал экипаж, – сказал я. – А вот и он сам, садится. Холмс, он посмотрел на наше окно. Может быть, мне сегодня попробовать за ним на велосипеде поехать?

– Нет, нет, дорогой Ватсон. При всем уважении к вашей врожденной смекалке я не думаю, что вы – достойный противник уважаемому доктору. Я думаю, что мне удастся добиться своих целей, не прибегая к прямой слежке. Боюсь, что попрошу вас пока заняться чем-нибудь другим, поскольку появление двух подозрительного вида велосипедистов на тихих пригородных дорогах может вызвать вовсе не нужную мне реакцию. Несомненно, у этого освященного веками города есть чем заинтересовать вас, я же надеюсь вечером вернуться с более благоприятными новостями.