Клод Изнер - Три невероятных детектива (сборник) Страница 61

Кабироль равнодушно покосился на освежеванных котов и вынес приговор:

— С душком. Даю два су.

— Прояви великодушие, дай три. Они улучшат вкус. Что сегодня стряпаешь?

— Говядину с капустой, телячью голову, овсянок. Завтра все это поступит в продажу у мамаши Фроман на улице Галанд. Ладно, держи три су.

Папаша Моску выхватил у приятеля деньги и, едва сдерживая тошноту, поспешил к выходу, но столкнулся нос к носу с лицеистом в форме. Юноша с любезным видом приподнял картуз, старик в ответ что-то буркнул.

По пути домой старик зашел выпить вина на улицу де ла Бушри. Расположившись там и убедившись, что за ним никто не следит, он снова открыл испачканный кровью медальон.

— Кто-то меня преследует… Это ты, А.Д.В.?

Откуда-то потянуло холодом, и старика пробрала дрожь. Он взглянул на дверь: она была приоткрыта, хотя никто не входил. Это обстоятельство напугало папашу Моску так, как будто он увидел привидение. Старик вскочил и, не допив вино, бегом кинулся к Сене.

Глава четвертая

Виктор с ворчанием перевернулся и прикрыл ухо подушкой. Ну почему этот осел Жожо всегда поет, когда открывает лавку?

Мари Тюрнера причесывала даму цирюльника по имени Лантерик…

Жозеф засвистел — это означало, что он забыл продолжение. Тяжелые деревянные ставни со стуком упали на пол — видимо, юный приказчик не удержал их в руках. Наступила тишина. Виктор уже готов был снова погрузиться в сладкий сон, но Жозеф громким тенором затянул новый куплет:

Я родился в Куртийе,миленьком квартале.Но сбился с путии сбежал из дома…

Виктор потерял терпение, встал с кровати, решительным шагом пересек квартиру и отвел душу, хлопнув дверью, выходящей на винтовую лестницу. Жозеф, видимо, понял, что это означает, потому что петь перестал.

Окончательно проснувшись, Виктор взглянул на Таша: девушка крепко спала, закинув одну руку за голову и свесив другую с кровати. Он устроился рядом и запустил руку под простыню. Их пальцы переплелись, Таша потянула любовника к себе и тут же оттолкнула.

— Интересно, что сказал бы твой друг мсье Мори, если б увидел нас сейчас?

— Ничего бы не сказал, потому что сейчас в Лондоне занимается тем же самым с некой Айрис.

— У нас осталось пять дней, если я все правильно подсчитала. До конца недели мне нужно вернуться в родные пенаты, так-то вот, дорогой. Так что поторопись уладить все между дамочкой в побрякушках и малышкой-горничной или найди Денизе новое место.

— Я этим обязательно займусь, только чуть позже, — пообещал Виктор и еще теснее прижался к любовнице.

Таша поцеловала его и с веселым смехом спрыгнула с кровати.

— Не позже, а сию же минуту! Мне пора к издателю, нужно показать ему иллюстрации к «Пантагрюэлю», потом я буду до восьми в «Бибулусе», зайдешь за мной? Мы где-нибудь поужинаем.

Не дожидаясь ответа, она закрылась в туалетной комнате.

Виктор оделся и зевая спустился по лестнице. На вопрос Жозефа: «Как спалось, патрон?» он ответил злобным взглядом и побрел к столу, заваленному старыми каталогами, составленными Кэндзи Мори. Виктор рассеянно перелистал их, и почему-то ему вдруг вспомнился траурный декор спальни Одетты, гулкий звон часов в пустой гостиной… Он раздраженно отодвинул каталог.

— Жозеф, мне нужно оценить одну библиотеку, это недалеко от церкви Мадлен, вернусь к обеду.

На самом деле Виктор решил расспросить Денизу о распорядке дня ее госпожи.

Семь этажей — не шутка, особенно если преодолеваешь их одним махом, и Виктор запыхался. Идя по темному коридору к мансарде Таша, он почему-то вдруг вспомнил ее бывшего соседа, сербского певца Данило Дуковича. Виктор постучал, подождал ответа. Из крана на площадке капала вода.

— Это я, Легри! — громко и отчетливо произнес он, приблизив лицо к двери.

Видимо, Денизы не было дома. Виктор достал ключи, но ни один не подошел. Он уже готов был отступиться, как вдруг понял, что перепутал и достал связку ключей от квартиры Одетты. Найдя нужный ключ, Виктор открыл дверь и обомлел. В мансарде все было перевернуто вверх дном. Рамы лежали на стульях. Матрас и подушки валялись на ковре. Простыни и одеяло висели на мольберте, прикрывая мужскую обнаженную натуру (Виктор возблагодарил Небо за то, что Таша писала портрет в три четверти, поскольку моделью был именно он!). Встроенный в стену стеллаж был пуст, книги валялись на пружинной сетке кровати — Виктор сам когда-то купил их у молодого человека, унаследовавшего библиотеку старой тетушки и жаждавшего от нее избавиться. Отодвинутый под слуховое окно стол выглядел непривычно пустым: все, что держала на нем Таша, теперь валялось на полу. Створки буфета были распахнуты, выщербленные тарелки и чашки оттуда выкинули. Ворох одежды из двух больших чемоданов лежал на белой фаянсовой печке.

Виктор перешагнул через лужу и пробрался в маленький закуток, служивший кухней и ванной. Множество горшочков, обычно стоявших на этажерке, перекочевали к трем составленным одно в другое ведрам. Ничего не было сломано или разбито, но капавшая с потолка вода залила весь пол. Виктор пришел в бешенство. Как можно быть таким доверчивым! Догадка, пришедшая ему в голову при осмотре квартиры Одетты, подтвердилась: Дениза — воровка. Он поискал глазами и не нашел ее узелка. Она действительно сбежала. Остается понять, что она украла. Какую-нибудь картину? Но холсты Таша пока не имеют коммерческого успеха, за них не дадут и пяти франков. В мансарде не было ничего ценного — ни драгоценностей, ни побрякушек. Одежда? Кружевные перчатки, которые Таша привезла из России? Возможно, маленькая бретонка ограничилась несколькими нарядами?

Виктор пребывал в растерянности, не зная, стоит ли рассказывать о случившемся Таша. Нет, только не это, она ужасно разозлится и будет во всем винить его. Он начал расставлять мебель по местам. Через полчаса, устав от непривычных хлопот, он взглянул в висевшее рядом со стеллажом мутное зеркало и не сразу узнал себя в разгоряченном мужчине с всклокоченной шевелюрой. Виктор пригладил волосы и оглядел результаты своих трудов. Кошка легко отыскала бы здесь своих котят, но вот Таша свой дом не узнает и будет в ярости. Внезапно у него возникло сомнение: Дениза упорхнула, это бесспорный факт, но комнату могли обыскать и после ее ухода.

Он спустился вниз, пересек двор и постучался в дверь привратницкой. Ему открыл мсье Ладусетт, на кудрявых седых волосах которого красовалась серая шапочка. Старик помахал мятой газетой, как будто хотел стряхнуть с нее крошки.

— Добрый вам денек, мсье Легри, уж простите мое волнение — не каждый день видишь свое имя пропечатанным в газете. Здесь написано обо мне: вчера вечером я выгуливал Шупетту на улице Мартир, и официантка из «Бульона Дюваля»…

— Я хотел бы узнать, кто поднимался к мадемуазель Херсон вчера или сегодня ут…

— Иду, иду, — раздался женский голос из глубины помещения.

А мсье Ладусетт все бубнил и бубнил, словно и не слышал возгласа жены.

— …вылила ведро жирной воды ей на лапы. Какой-то высокий бородатый тип шел нам навстречу и…

В этот момент к ним присоединилась маленькая хрупкая женщина с острым, как у ласки, личиком. Она коснулась руки мужа и кивнула Виктору:

— Проклятье! Мой ревматизм всегда разыгрывается к похолоданию. Да, кто-то приходил — вчера, в конце дня, я как раз чистила картошку. Это был телеграфист, он спросил, на каком этаже живет мадемуазель Таша, и я послала его на седьмой.

— …он поскользнулся на тротуаре и брякнулся к моим ногам. Взбесился, конечно, и кинулся на девушку с ножом. Тогда Шупетта…

— Да замолчи же, ты утомляешь мсье Легри! — крикнула жена прямо ему в ухо. — Не сердитесь, в битве при Седане рядом с ним выстрелила пушка, и он с тех пор плохо слышит. Мсье Легри спрашивает о мадемуазель Херсон! — рявкнула консьержка, обращаясь к мужу.

— Мадемуазель Беккер сказала, что мадемуазель Херсон пустила в свою комнату кузину вашего приказчика. Она надолго останется? Я должен знать — из-за почты и всего прочего.

— Не надоедай мсье Легри, Аристид. — Мадам Ладусетт посмотрела на Виктора: — Девушка ушла, ей предложили место.

— В котором часу она покинула дом? — спросил он, чувствуя, что у него начинается мигрень.

— Сегодня утром, около семи, я как раз выносила мусор. Но почему вы спрашиваете? Она ведь оставила ключ мадемуазель Таша под ковриком, так она мне сказала.

— Да-да, именно там, — поспешил подтвердить Виктор.

— Вы меня успокоили, мы ведь отвечаем за квартиры.

— Девушка сказала, куда направляется?

— Конечно. Мы немного поболтали, бедняжка выглядела потерянной, друзей у нее в Париже нет. Когда прислуживаешь другим, на себя времени не остается. Она спросила, как добраться до моста Альма, там находится бюро по найму, где ей назначили встречу. Последняя хозяйка малышки, как я поняла, была не слишком добра к ней. Я посоветовала ей сесть в омнибус — путь до моста неблизкий. «О, у меня много времени! — ответила она. — Встреча назначена на полдень. Я пройдусь пешком, посмотрю город». По-моему, ей не слишком нравилась мысль о новом месте.