Агата Кристи - Пропавшая весной (Вдали весной) Страница 7

«Да, с ним для меня весь мир словно преобразился!» — с гордостью подумала Джоанна.

Мысли ее обратились к тем дням, когда Родни рассказал ей о предложении своего дяди.

Речь шла о давнем, прочном и процветающем семейном деле, и все считали, что Родни должен войти в семейный бизнес после того, как сдаст экзамены на адвоката. Но дядя Генри предложил ему полноправное партнерство, причем на таких великолепных условиях, которые показались ей неожиданным счастьем.

Джоанна не замедлила выразить свое удовольствие по поводу ожидающих Родни перспектив; она с теплотой и радостью поздравила его, но тут же заметила, что Родни вовсе не разделяет ее восторга. Она спросила его, почему он не рад своим блестящим перспективам, и в ответ он с горечью произнес совершенно немыслимые слова:

— Если бы ты только знала!..

— Но Родни! — в недоумении воскликнула она. Она отчетливо помнила побелевшее лицо Родни, обращенное к ней. До этого дня она совершенно не понимала, насколько нервным был ее Родни. Его руки, срывавшие стебли травы — они стояли у клумбы с цветами, — дрожали крупной дрожью. В его темных глазах светилось странное выражение отчаяния и беззащитности.

— Если бы ты знала, Джоанна, как я ненавижу контору! — произнес он. — Как я ее ненавижу!

Джоанна легко впадала в сочувствие, такова была ее натура.

— Ох, дорогой мой, я так тебя понимаю! — воскликнула она. — Это в самом деле ужасно — день за днем, годами, перекладывать с места на место бессмысленные бумажки! Это такая утомительная и скучная работа! Но ведь тебе предлагают партнерство, а это, мне кажется, совсем другое! Я хочу сказать, что тебе самому будет интересно заниматься такой работой.

— Контракты, аренды, домовладение, переговоры «ввиду вышесказанного», «по причине нижеперечисленного»… — с сарказмом подхватил Родни.

Вся эта законоведческая белиберда полилась потоком, и Джоанна даже испугалась того, что поняла: по сути она очень плохо знает Родни. Но она так его любила!

— Но ведь мы все всегда считали, что после сдачи экзамена ты поступишь на работу в какую‑нибудь адвокатскую фирму!

— Да, я понимаю, я все понимаю. Но откуда я мог знать, что эта работа станет для меня такой ненавистной?

— Но… Я думала… И что же ты намерен делать?!

И тогда он заговорил, заговорил с жаром, с горячей искренностью человека, открывающего свои самые заветные желания.

— Джоанна, я хочу на ферму. Сейчас как раз на продажу выставили одну — Малый Луг. Хозяйство, конечно, в запущенном состоянии, Хорли совсем забросил его, но зато все имение будет продаваться недорого! А, между прочим, там очень хорошая земля!..

И слова хлынули из него неудержимо. Он строил далеко идущие планы, пересыпая речь сельскохозяйственными терминами, которые ее сбивали с толку, потому что она ничего не знала о сортах пшеницы и ячменя, о севообороте, о породах молочных коров и о ежедневном содержании скота.

— Малый Луг? — растерянно переспросила она, хотя прекрасно расслышала название этой фермы. — Но это же почти у самого Ашелдона! В самой глуши, за много миль от жилых мест!

— Но там очень хорошая земля, — с жаром возразил Родни. — И расположение там совсем не плохое..

И Родни снова разразился горячей речью в защиту деревенского образа жизни. Она даже не предполагала прежде, что он такой энтузиаст сельского хозяйства и может говорить о деревенских делах с таким жаром, с таким воодушевлением.

— Но, дорогой, — с сомнением сказала она. — Но, дорогой, мы хоть сможем прожить на то, что нам даст это хозяйство?

— Прожить? Да, конечно! Еще как сможем!

— Я спрашиваю об этом, потому что слышала от людей, что фермерство теперь не дает большого дохода.

— Ну что ты! Это совсем не так! — улыбнулся Родни. — Вернее, это так, если тебе совсем уж не везет в жизни, или у тебя нет никаких средств.

— Я хотела сказать, что это не совсем практично, — пояснила Джоанна.

— Напротив, Джоанна! Это очень практичная мысль. У меня есть немного своих денег, ты же знаешь. И если ферма сразу будет давать хоть какой‑нибудь доход, то все со временем образуется, все пойдет на лад. Представь себе, какая прекрасная жизнь у нас будет тогда! Это же здорово — жить на ферме!

— Прости, Родни, но я сомневаюсь, что ты знаешь, как вести хозяйство.

— Нет, почему же! Разве ты не помнишь, что мои родители жили в Девоншире и были богатыми фермерами? Когда мы были маленькие, то проводили у них каждое лето! С тех пор я никогда не был так счастлив, как в те дни, во время каникул, у них на ферме.

Да, верно говорят люди, подумала она тогда, мужчины — сущие дети…

— Позволь тебе заметить, дорогой, — как можно мягче сказала она, — что жизнь — это совсем не сплошные каникулы. Мы должны думать о будущем. Не забывай, что у нас есть Тони.

В то время Тони был одиннадцатимесячным младенцем.

— А может быть и еще кто‑то, — добавила она, загадочно посмотрев на мужа.

Он бросил на нее короткий вопросительный взгляд, она улыбнулась и кивнула.

— Но разве ты не понимаешь, Джоанна, что это даже еще лучше? Ферма — самое прекрасное место для детей. Там самые здоровые условия. У детей всегда будут свежие яйца, парное молоко, они будут везде бегать и веселиться, они научатся присматривать за скотом.

— Ох, Родни, но ведь есть так много вещей, о которых тоже нельзя забывать. Например, школа. Наши дети должны учиться в хорошей школе, а хорошие школы всегда дорогие. А обувь, а одежда, а зубные врачи и вообще врачи… И потом, им ведь нужны друзья, причем друзья из приличных семей. Ты не должен делать только то, что хочется тебе. Если ты дал детям жизнь, ты должен позаботишься о них. В конце концов, в этом состоит твой отцовский долг.

— Они там будут счастливы, — упрямо проговорил Родни, но в его голосе уже слышалась неуверенность.

— Это непрактично, Родни, в самом деле это непрактично. — Подумай, если ты поступишь на работу в фирму, ты будешь зарабатывать не меньше двух тысяч фунтов в год.

— Я тоже так думаю. Я без труда буду получать такие деньги. Но дядя Генри получает еще большие.

— Вот! Ты видишь! Разве можно упускать такой случай? Это было бы сумасшествием!

Она говорила очень категорично, очень убедительно. В эту минуту она решила быть твердой и во что бы то ни стало настоять на своем. Он поняла, что пришло время, когда она должна подумать за двоих. Если Родни так слеп и не видит, где ему лучше, а где хуже, то она должна нести ответственность за них обоих. Эта идея с фермой совершенно глупая и смешная. А Родни ведет себя как маленький мальчик. Она чувствовала, как в душе у нее растет сила и уверенность, испокон веков присущая материнству.

— Только не думай, Родни, что я не понимаю и не сочувствую тебе. Я понимаю тебя, но эта твоя затея с фермой — самая нелепая, самая нереальная из того, что я от тебя услышала за всю жизнь.

Он резко оборвал ее, сказав, что ферма — это вполне реально.

— Но, согласись, дорогой, это не в нашем стиле. Здесь тебя ждет прекрасное семейное дело с самыми блестящими перспективами, да еще это совершенно удивительное, очень лестное предложение от твоего дяди…

— Да, я знаю. Он предложил условия намного лучше, чем я мог ожидать.

— Тогда ты не можешь, ты просто не можешь взять и отказаться от всего! Если ты так поступишь, то будешь жалеть потом всю жизнь. Ты всю жизнь будешь говорить себе, что сделал ужасную глупость.

— Этот чертов офис! — мрачно пробормотал Родни.

— Послушай, Родни, да в самом ли деле ты ненавидишь конторскую работу так сильно, как хочешь показать?

— Ох, дорогая! Я просидел в конторе пять лет! Представляешь? Уж мне ли не разбираться в собственных чувствах по этому поводу!

— Ты еще привыкнешь, — убеждала Джоанна. — Знай, теперь все будет совсем иначе. Совершенно иначе — я имею в виду партнерство. Наконец‑то тебе предложили интересную работу, ты все время будешь среди людей. Ты сам увидишь, Родни, ты будешь совершенно счастлив!

И тогда он посмотрел на нее долгим грустным взглядом. В этом взгляде были и любовь, и разочарование, и что‑то еще, что‑то такое, отдаленно напоминающее последние проблески надежды…

— Откуда ты знаешь, что я буду счастлив? — хмуро спросил он.

— Я в этом совершенно уверена! — с убеждением воскликнула она. — Ты увидишь сам!

И она кивнула, посмотрев на него твердым, исполненным уверенности и превосходства взглядом. Он вздохнул и отвернулся.

— Хорошо, — буркнул он. — Пусть будет как ты хочешь.

Да, подумала Джоанна, это был в самом деле очень сложный момент. Какое счастье все‑таки для Родни, что она проявила твердость и не позволила ему бросить карьеру ради мимолетного каприза! Мужчина, думала она, может смело ставить крест на своей жизни, если рядом нет женщины. У женщин есть трезвость, чувство реальности…