Андрей Константинов - Выдумщик Страница 10

– Вы бы, Сергеич, хоть позвонили когда-нибудь!

– Непременно, – отвечал, усмехаясь, Назаров. – Вот когда у меня такая зарплата, как у тебя, будет – тогда мы с тобой друг дружке навстречу номера набирать станем…

Костя понимающе вздыхал и откланивался. Кстати, шутку насчет своей зарплаты майор отпускал безо всяких «тонких намеков на толстые обстоятельства» – денег с Олафсона Назаров никогда в жизни не брал. Впрочем, комитетчик не брал их не только с Олафсона – он по жизни никогда и ни с кого не брал. Да ему и не предлагали особо…

Вспомнив Костю, владевшего в Стокгольме фирмой, торгующей продовольствием, Назаров обрадовался – такой клиент вполне мог заинтересовать ребят из «ТКК».

Отыскав в своей записной книжке стокгольмский телефон Олафсона, Аркадий Сергеевич позвонил (на всякий случай воспользовавшись услугами переговорного пункта) Косте в офис. Трубку на том конце сняла, видимо, секретарша и что-то нежно щебетнула по-шведски.

«Черт!» – выругался про себя ничего не понявший майор, а вслух сказал, с трудом подбирая полузабытые английские слова:

– Добрый день… Могу я говорить с господином Олафсоном?

– Да, конечно…

Через несколько секунд мембрана отозвалась Костиным голосом:

– Олафсон.

Назаров облегченно вздохнул:

– День добрый, Константин… Угадаешь, кто тебя решился из Питера потревожить?

– Н-нет… Кто это?

Аркадий Сергеевич усмехнулся – он мог поклясться, что абонент в Стокгольме вздрогнул: а что тут удивительного? Многие эмигранты еще долгие годы вздрагивают, когда им в новый дом звонят из России, откуда, по определению, хороших новостей приходит в десять раз меньше, чем откровенно паскудных.

– Аркадий Сергеевич Назаров это, – решил больше не интриговать майор. – Не забыл еще такого?

– Фу ты! – облегченно вздохнул Костя, но через секунду снова забеспокоился: – Вас, Сергеич, забудешь, как же… А что – случилось что-нибудь?

– Нет, все нормально, жизнь у нас своим чередом идет, – хмыкнул в трубку Назаров. – Вот, хотел полюбопытствовать, как там у вас, в мире наживы и чистогана?

– Да у нас нормально все, приезжайте – увидите… Встречу как гостя дорогого.

– Спасибо тебе, Костя – добрая душа… Но пока что лучше уж ты к нам… Ты человек вольный, можешь по всему миру ездить, а меня может начальство неправильно понять. Я, кстати, чего звоню-то, как раз хотел узнать – когда ты снова в Питер собираешься?..

– А что? – снова встревожился Олафсон.

– Да ничего страшного – что ты, Константин, прямо какой-то запуганный стал! Просто хотел поговорить с тобой…

– Пуганая ворона, как известно, летает дальше и дольше, – вздохнул Костя. – А что за разговор-то, о чем поговорить хотели, Сергеич?

– Да про коммерцию, будь она неладна… Ты же с нами теперь торгуешь?

– Торгую, и что?

– Ничего. Могу по старой дружбе подсказать один интересный для тебя вариант…

– Какой?

– Ну-у, Константин, это уже не по телефону… Приедешь – поговорим, если ко мне заскочишь.

Олафсон долго молчал, и Аркадий Сергеевич, конечно, понял, какие сомнения одолевают бывшего фарцовщика. Назаров переложил трубку из правой руки в левую и сказал проникновенно:

– Да не стремайся ты так, Константин… Это раньше тебе дергаться надо было, когда ты у портовых ворот крутился… Сейчас, кстати, прежние твои занятия предосудительными не считаются. Да и к тому же ты – солидный бизнесмен теперь… Ну и, наконец, сам головой подумай: ежели бы я какую подлянку против тебя задумал – зачем мне тогда звонить? Просто дождался бы, пока ты сам приедешь… Нет, у меня к тебе просто интересный для твоего бизнеса разговор… Впрочем, неволить не буду…

– Хорошо, – решился наконец-таки Костя. – Я и по своим делам как раз в Ленинград собирался в середине февраля… Так что, думаю, через недельку буду, если ничего не изменится.

У Олафсона ничего не изменилось, и семнадцатого февраля 1994 года в отеле «Европа» состоялась историческая встреча бывшего фарцовщика Кости Сна и майора Назарова. После недолгого разговора на общие темы Назаров перешел к сути дела.

– Ну что, Константин, – спросил майор, отхлебнув джин с тоником из высокого стакана. – Как твой бизнес идет, как торгуется с Россией-матушкой?

– Да нормально, – пожал плечами Олафсон. – Средне… У вас на таможне столько заморочек, что просто караул… Пошлины опять же… Да и очереди в порту недельные, а то и месячные. А убыстрить процесс далеко не всегда получается.

– Это да, – согласился Аркадий Сергеевич. – Бюрократия у нас сильная, потому мы и непобедимы… Но я тебе, Костя, как раз и хочу такого делового партнера предложить, для которого убыстрение процесса – не проблема.

– И что же это за партнер? – поинтересовался Олафсон после короткой паузы.

– Есть такая фирма – «ТКК» называется… Таможенные перевозки, декларирование, СВХ… Слышал, может быть?

Костя наморщил лоб:

– Что-то такое ребята говорили… А что за люди там?

– Люди надежные, – кивнул Назаров. – Наши там люди.

– В каком смысле «наши»?

– Ну, – пожал плечами Аркадий Сергеевич, – сотрудники бывшие в основном, которые в коммерцию ушли… Сам понимаешь – возможности у них солидные. Завяжешься с ними – про очереди забудешь… И вообще, они ребята порядочные, с репутацией.

– Интересно, – сказал Олафсон и залпом допил свой джин. – Интересно…

– Интересно, – согласился Назаров. – Притом они не только вопросы с прохождением грузов решают, они тебе и клиента-реализатора подсказать смогут. Тоже надежного человека.

Костя закурил, пуская дым колечками, помолчал, а потом вдруг резко наклонился через низенький столик к Аркадию Сергеевичу:

– Интересно-то интересно, да только я что-то не пойму: а вам-то какой здесь интерес, товарищ майор? У нас, в бизнесе, люди без своего интереса (хоть какого-нибудь) ничего не делают… И никто решения не принимает, пока интерес партнера ясным не станет.

Назарова этот вопрос не смутил: он ведь знал, что Костя – человек неглупый… Предвидел комитетчик, когда просчитывал предстоящий разговор, что спросит Олафсон о чем-то подобном. И решил Аркадий Сергеевич ответить честно:

– Видишь ли, Костя… Я ведь уже старый… Мне через год на пенсию пора, надо и о новой работе что-то думать… Я ответил на твой вопрос?

– Вполне, – кивнул бывший советский гражданин. – Вполне…

– Только, Константин, я надеюсь, ты понимаешь – пока-то я еще на службе, бизнесом не имею права заниматься… Просто я нашим бывшим сотрудникам помочь решил… Да и тебе – по старой памяти.

– Могила, товарищ майор, – клятвенно прижал руки к сердцу Олафсон. – Не сомневайтесь… А если все срастется – вы тоже во мне не разочаруетесь… Посреднический процент…

– Об этом и думать забудь! – не дал договорить Косте Аркадий Сергеевич. – Я пока человек государственный, а стало быть ни на какие проценты прав не имею… Вот уйду на пенсию – тогда другое дело.

Назаров говорил искренне, не мог он переломить себя и взять деньги из рук бывшего фарцовщика, бывшего своего «барабана» – пусть и не оформленного официально… Олафсон, видимо, понял или почувствовал, что настаивать бесполезно, и к вопросу о посредническом проценте больше не возвращался…

Через день Назаров свел Олафсона с Бурцевым, и Дмитрий Максимович развернул перед потрясенным шведом розовые перспективы и голубые дали. Назаров на встрече присутствовал, но в разговоре участия не принимал, сидел молча и пытался понять, о чем говорят собеседники, а понять их было трудно даже неплохо разбиравшемуся в жизни порта комитетчику – так бодро и один, и второй сыпали специальными терминами и непонятными цифрами, какими-то процентами и коэффициентами…

Расстались Бурцев и Олафсон чрезвычайно довольные друг другом, а еще через пару дней Дмитрий Максимович (уже без Назарова) представил Косте «торгового представителя» с Апраксина Двора. Перед встречей Бурцев предупредил Олафсона:

– Вы только, Константин Александрович, на внешний вид этого человека внимания особого не обращайте… У нас сейчас в Питере мода такая своеобразная появилась… Ну, и специфика работы… А человек он нормальный, бывший капитан милиции, в угрозыске работал.

Когда Костя увидел представителя «Апрашки», то понял, почему Бурцев насчет его внешности предупреждал. Представленный Олафсону некий Петр Андреевич Карташов выглядел действительно импозантно – черная рубашка под черной кожаной курткой не скрывала толстенную золотую цепь на мощной шее, пальцы господина Карташова унизывали три перстня, а прическа навевала смутные догадки о недавнем условно-досрочном освобождении ее обладателя. Хорошо вписывались в общий облик перебитый нос и шрам на квадратном подбородке… Впрочем, Петр Андреевич действительно оказался милейшим и крайне интересным Косте человеком. Минут через десять после знакомства господин Карташов легко перешел на «ты» и, показав в обаятельной улыбке три золотых зуба, заявил прямо: