Ник Кварри - Дон умер, да здравствует Дон! Страница 10

Она была ласкова с ним после Вегаса, но с ней было нелегко. Он считал, что это было нервное напряжение после встречи с представителями музыкальной фирмы, которую устроил Диморра. Ей обещали встречу с главой компании в Нью-Йорке. Если она понравится, фирма выпустит ее пластинки с песнями, а если она провалится, то ей будет хуже, чем раньше.

Френки было безразлично, станет она звездой, или нет. Но он понимал, как много это значит для нее.

Другое дело с письмами. Она обещала писать ему в Рим, но писем не было. Он пытался ей позвонить, но ее не было дома.

Загорелся сигнал не курить и стюардесса объявила, что они начинают посадку. Френки погасил сигарету и откинулся в своем кресле. Он сказал себе, что беспокоиться нечего. Она могла быть занята своей первой пластинкой и ей было не до писем.

Френки обнаружил, что улыбается, думая о ней и что скоро будет с ней. Он даже не будет покидать аэропорта чтобы посмотреть Нью-Йорк Он сразу же вылетит домой к Руби.

Он проходил через таможню, когда услышал объявление по радио, которое просило подойти его к справочному бюро.

Торопясь, он протиснулся через толпу пассажиров к справочному бюро. Казалось, за ним никто не следил.

Девушка из справочного бюро приятно улыбнулась ему.

— Здесь для вас письмо, — она нашла конверт и подала ему.

Повернувшись спиной к окошку, он быстро осмотрелся прежде чем открыть конверт. В нем был листок бумаги. Это была записка без подписи, напечатанная на машинке «Если ты еще интересуешься Руби Дани, то она в Нью-Йорке 26-я Восточная улица, 15, квартира 7-д. Она там живет с мужчиной».

Дрожащими руками Френки открыл маленький конверт. В нем был ключ.

Это было новое здание с фонтаном и садом. Он смотрел на дом. Он не думал. Его мозг был как замороженный. Он прошел мимо швейцара в униформе, вошел в лифт и поднялся на седьмой этаж.

В конце покрытого ковром холла была дверь с табличкой 7-д. Под кнопкой звонка была табличка с именем Руби Дани.

Френки нажал кнопку звонка. Ответа не было. Он ждал. Потом вынул ключ из кармана. Ключ к двери подошел. Войдя в маленький коридор, он закрыл дверь и огляделся.

Стены были белыми, ковры голубыми, а мебель, в основном, из скандинавского дерева. На стене висела абстрактная картина, которая раньше висела у нее в доме. Она сама ее нарисовала. На ковре стояла пара мужских домашних туфель.

Одна из стен спальни была оборудована шкафом для одежды. Френки открыл его. В основном, одежда была женская, но здесь были и мужские спортивные куртки, пижама, мужской халат, две пары туфель.

Он прошел в ванную. Среди туалетных принадлежностей Руби лежала электрическая бритва. Быстро пройдя на кухню, он нашел бутылку скотча и начал пить прямо из горлышка.

Была уже ночь, когда Руби вернулась в свою новую квартиру. Она сделала несколько шагов и замерла. Ее руки прикрыли рот, чтобы сдержать крик.

Новая кушетка была разрезана ножом, ее абстрактная картина лежала на полу, а столик был перевернут.

Френки сидел в кресле, глядя на нее. Руби потребовалось время, чтобы заговорить:

— Боже мой, Френки… — ее голос дрожал.

Прошло порядочно времени, прежде чем он заговорил:

— Ты переехала в Нью-Йорк. Я не знал.

— Я заключила контракт и мне показалось, что лучше… Я еще держу старую квартиру, но…

Он вскочил на ноги.

— Кто этот мужчина? — его голос был спокойным. Чересчур спокойным.

— Френки… послушай…

Она никогда не боялась его. Внезапно она почувствовала испуг.

Мать Френки Регалбуто, знавшая его всю жизнь, не узнала бы этого выражения его глаз…

Анжело Диморра жил в большом особняке в пригороде. Он чувствовал свою полную независимость. Местные и Федеральные полицейские были у него на содержании. За эти деньги они не перетруждались — они только предупреждали о нежелательных посетителях из полиции. Поместье было большое. Заросшая лесом территория, охраняемая боевиками семьи.

Диморра всегда чувствовал здесь себя комфортабельно. Когда он не работал, то любил купаться в озере, если было тепло, или сидеть, глядя на деревья, принадлежавшие ему.

Но Диморра не чувствовал прежнего удовольствия, находясь здесь. У него росло желание уехать в Нью-Йорк.

Когда он снял квартиру для Руби, он предполагал проводить с ней один день в неделю. Но скоро он обнаружил, что даже несколько дней вдали от нее снова делают его старым человеком. Он понял, что нуждается в ней также сильно, как и она в нем. Здесь не могло быть речи о женитьбе. Он не собирался разводиться с женой.

В этот вечер он имел основательную причину не покидать своего имения. Френки скоро должен быть здесь. Теперь, когда они закончили дело с поездкой Френки, они могли разобраться и в личных делах.

Как считал Диморра, у Френки не должно быть оснований для обиды. Руби в действительности не принадлежала ему. Она никогда не испытывала к нему чувств, которые он испытывал к ней. При всех обстоятельствах Руби имеет право любить другого человека, так же как другой человек имеет право давать ей то, чего не дал Френки.

Френки это может не понравиться, но он должен смириться с этим. Диморра считал, что всякие претензии с его стороны будут глупы.

Когда Френки не появился и не позвонил до шести часов вечера, Диморра начал беспокоиться. Джо Люсси позвонил в аэропорт и узнал, что самолет Френки приземлился четыре часа назад. Диморра трижды звонил на квартиру Руби, но там никто не отвечал.

Диморра торопливо просмотрел, что было намечено на сегодня. Вопрос о Джони Трески — единственным из мужей его дочерей, участвующем в деле. Джони был членом банды Фарго, когда женился на младшей дочери Диморра.

Как свадебный подарок, Диморра повысил его, но Джони не очень заботился о деньгах, жил очень роскошно, разбрасывая деньги, не думая о завтрашнем дне. Сейчас он просил помощи у тестя.

Диморра согласился, но прочел зятю целую лекцию. В ответ Джони сказал:

— Ты прав, но я нуждаюсь в деньгах.

Диморра кивнул.

— Мы оба об этом знаем. Хорошо, в последний раз. Сходи к Нэду Рилею. Скажи, что я велел дать тебе денег.

Джо Люсси отвез Диморра в аэропорт. Была полночь, когда машина довезла их из аэропорта в Манхеттен. Швейцар поторопился открыть ему дверь машины. Его лицо было невеселым.

— У меня плохие новости для вас, мистер Дани, — он не знал настоящего имени Диморра. — У вас неприятности. Ваша жена…

— Что отучилось?

— Она ранена. Кто-то ранил ее.

Диморра почувствовал, как будто ему за шиворот положили кусок льда.

— Кто? — прошептал он, уже зная ответ.

Швейцар покачал головой.

— Она сказала полицейским, что не знает его. Он был в маске.

Диморра оттолкнул его, чтобы пройти.

— Ее здесь нет. Ее увезли в больницу.

— В какую?

Швейцар сказал ему Диморра и Люсси снова сели в машину Диморра назвал адрес больницы.

— Получите десять долларов, если будете там через десять минут.

Руби находилась на шестом этаже больницы. Сиделка на этаже заглянула в свою книжку.

— Руби Дани? О, да. Доктор оставил указание, что родственников можно допустить только завтра.

— Я ее дядя, — сказал Диморра. — Где она?

— Палата С. Но только на несколько минут.

— Палата? Но что она делает в палате? Почему не в отдельной?

— Но она не в состоянии была сообщить свои финансовые возможности, когда ее привезли.

— Переведите ее в отдельную палату и сейчас же!

Сиделка посмотрела на него и не стала спорить.

— Да, сэр.

Она поднялась из-за стола и торопливо пошла по коридору, чтобы подготовить отдельную палату.

Диморра поспешил к палате С. Люсси последовал за ним.

Руби не спала, но находилась под воздействием лекарств. Ее лицо было почти бесцветным, глаза закрыты. Она дышала через открытый рот. Трех зубов не хватало.

Первое чувство, испытанное Диморра, было таким глубоким, что другой на его месте обязательно заплакал бы. Он тихо позвал:

— Руби!

Она осторожно повернула голову и посмотрела на него.

— Руби, кто это сделал?

Она провела языком по пересохшим губам. Ее голос был таким тихим, что он не понял.

Она повторила:

— Френки…

— Ты поправишься, я клянусь тебе. Лучшие доктора сделают твое лицо как новое. Я скоро вернусь. Тебя переведут в отдельную палату.

Он вышел в коридор. Когда Люсси подошел к нему, он сказал:

— Езжай домой. Найди Ральфа Негри и потом найдите Френки.

Люсси кивнул.

— Вы хотите убить его или нужно привезти его к вам?

— Я хочу, чтобы он был мертв, — холодно сказал Диморра. — Я не могу видеть его снова. Убейте его!..

Ральф Негри не был похож на Люсси. Он не имел физической силы Джо. Из них двоих Джо выглядел здоровяком, а Негри более слабым. Но он убил первого человека, когда ему было шестнадцать лет, и с тех пор специализировался на этом. Убийства он мог совершать револьвером или ножом. Он не мог действовать кулаками так, как Джо. Он был слишком слабым для этого. Его аптечка всегда была наполнена лекарствами. И в свои тридцать шесть лет он был совершенно лысый. Даже ночью он носил защитные очки.