Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович Страница 10

Ползет время. Вынужденное бездействие раздражает Дубровского. Он пробует взяться за другие дела и не может. Сверлит желание самому куда-то пойти, что-то предпринять. Трижды нудно бьют часы. Последний удар, затихая, повис в комнате тонкой комариной ноткой. Ее забивает телефонный звонок. В трубке радостный голос Казакова: «Задержан. Да, пришел к себе домой. И еще кое-что есть. Выезжаем».

И вот Владимир Пахомов сидит против майора. Кудластые с рыжинкой волосы спадают на лоб. Парень круглолицый, с упрямой, крутой переносицей. Роста пониже среднего, зато удался в плечах — таких называют «крепышами».

Поначалу молотобоец возмущался, даже кричал: на каких это основаниях смеет милиция его задерживать? Утверждал, что об ограблении кассы он и слышит-то впервые. Больше того, спросил, когда и как это случилось. Но нахальства хватило не надолго. Вскоре Пахомов присмирел. Он отвернулся к стене, отвечая отрывисто и всем своим видом как бы заявляя майору: «Думайте, что хотите, мне безразлично. Известно, милицию не переспоришь».

— Вы отказываетесь признать, что отточили фомку и взломали ею сейф? — задает вопрос Дубровский.

— Ничего я не взламывал…

— И ломик этот вы тоже не узнаете? А между тем отковали-то его вы, Пахомов!

— Мало ли когда я чего отковал. Все помнить не обязан.

— Хорошо. Ну, а где вы сегодня были, это помните?

Молотобоец, кашлянув, внимательно осматривает носок своего ботинка:

— Так… По улицам гулял…

— Вы же больны, на бюллетене и вдруг решили погулять? Без всякой причины?

Молчание.

Дубровскому знакома эта политика «ничегонезнания» и наигранного равнодушия. Здесь замешан кто-то еще, кого парень старается скрыть. Майор спрашивает спокойно, тихо. Он наступает, медленно подводя Пахомова к тому краю, где тот должен сорваться.

— Что вы делали в субботу после того, как расстались с Рябининым?

— Кино смотрел…

— Допустим. Почему же трамвай, на который вы вскочили, повез вас в другую сторону? Отвечайте-ка лучше честно, какого дружка вы встретили?

Молотобоец тревожно дернулся, поднял голову, столкнулся с майором взглядом. Почувствовал: Дубровскому известно больше, нежели он предполагал. И в замешательстве Пахомов понес уже явную чепуху. Был он якобы в кино один. Потом погулял по улицам — тоже один. Потом, зная, что соседи рано ложатся спать и не откроют ему дверь, поехал с последним трамваем на вокзал, где и переночевал. И все один.

— Довольно, — прервал его майор. — Сами ведь понимаете, что городите чушь. В рабочем пальто вашем, которое в коридоре висело, найдено письмо — вот оно.

Дубровский прочел вслух: «… Увидимся, Володька, 2-го числа у ресторана „Волга“ в восемь. Помнишь, о чем мы говорили там? Тогда жду. Ты мне очень нужен. А пока прощай. Твой друг Левка».

— Ну, Пахомов, теперь будете откровенным?

Молчание. Молотобоец сидит неподвижно, словно каменный. Он ясно, до мелочей вспомнил сейчас все, что произошло в субботу.

…В ресторане они заняли последний свободный столик. Выпили за встречу, за успех. Играла музыка, вокруг смеялись, чокались, танцевали: ему стало легко и весело. А Левка вдруг приуныл. «Да не распускай ты слюни, все обойдется!» — подбодрил Пахомов дружка. «Трудно это небось, а?» — спросил тот. Владимир наполнил себе и Левке рюмки. — «Чудак ты, даже смешно. И вовсе не трудно. Делай, что я тебе скажу, зато после заживешь, как человек! Значит так, слушай. Главное…» Но тут за столик подсел какой-то толстяк, и поговорить им не удалось. Потом они расплатились и покинули ресторан. На улице крепчал мороз, вьюжило. Левка поднял воротник. «Ладно, айда!..» Они завернули за угол, в переулок. А дальше…

— Самое разумное — отвечать начистоту, — перебил майор мысли Пахомова. — Итак, кто такой этот Левка?

Парень смяк, выдавил глухо:

— Не грабил я кассы. А больше ничего не скажу, хоть режьте.

И молотобоец на все последующие вопросы Дубровского, действительно, не проронил ни слова. Майор поднялся.

— Хорошо, — голос его был по-прежнему спокоен. — До утра можете наедине подумать о своем положении. Только, Пахомов, таким вот упрямством вы себе же делаете хуже. Честно говоря, этой глупости я от вас не ожидал.

По распоряжению Дубровского два милиционера отвели молотобойца в камеру предварительного заключения, а сам он пошел на доклад к подполковнику.

— Вот, Александр Алексеевич, какая обстановка, — закончил майор свой рассказ. — Новая личность объявилась — некий Левка. И еще нам надо докопаться, связан ли Пахомов с кассиром или сторожем этим, Глинским…

Спрятав в сейф бумаги, Борисов снял с вешалки пальто.

— Не трудись, — заметил он, — я сам сегодня копался. Ни тот ни другой к краже не причастны. Просто вислоухие растяпы, вот и сыграли бандюге на руку. Ну да скоро мы эту кашу расхлебаем. А сейчас по домам — уже одиннадцать. Одевайся, я на машине подброшу.

В автомашине они молчали, оба изрядно устали. И только когда «Победа» подкатила к дому Дубровского, подполковник, любивший шутку, доверительно сказал на ухо своему заместителю:

— Кстати, жинка твоя мне звонила. Пропал, сообщила, муж из виду. Подозревает, верно, что ты, Семен Тимофеевич, за эти дни роман завел. Из мужской солидарности я, конечно, пока ее успокоил. А вообще опасайся, как бы она того… развод тебе не предложила. — И уже серьезно добавил: — Работки завтра полно. Приходи пораньше и прямо — ко мне.

…Наутро подполковник распорядился никого к себе не впускать. Больше двух часов что-то обсуждал он с Дубровским и старшим лейтенантом Казаковым. Первым из кабинета торопливо вышел начальник угрозыска, немного погодя — майор. «Постарайся закруглиться быстрей!..» — уже в коридоре нагнал его голос Борисова. Сбежав по лестнице, Дубровский сел в машину и куда-то уехал.

Вернулся майор к пяти часам, почти в одно время с Казаковым. Подполковник выслушал своих офицеров, зашагал довольный по комнате, потирая ладони:

— Уф, спихнули-таки с плеч это дело! А я начал было подумывать, что пороху в нас маловато, — он наклонился к Дубровскому, лукаво подмигнул, — хотел даже нового заместителя себе искать… Так. Ну, теперь пустяки остались. Надо для полной ясности еще одну мелочь от кузнеца Антипова узнать. Сейчас его сюда доставят.

Ждали кузнеца недолго. Он со всеми поздоровался, с достоинством опустился на предложенный стул. Лицо его, спокойное и строгое, выражало готовность помочь милиции. Когда Борисов сказал, что преступник уже пойман, он искренне обрадовался. В широкой улыбке блеснули зубы:

— А я и не сомневался! От властей наших не укроешься, ежели напакостил, потому правда — она всегда верх возьмет. И сколько разов упреждал я Пахомова, сукин он сын…

— Это верно, — согласился Борисов, — не укроешься. Вот у товарища майора один вопросик к вам.

Не переставая улыбаться, кузнец слегка приподнялся — ему не терпелось, видно, принять участие в обличении бандита. Он глянул на Дубровского приветливо, уже как на старого знакомого.

— Слушаю. Все, что я смогу, то будьте покойны…

Майор облокотился на спинку кресла, отчеканил жестко:

— Где вы спрятали похищенные из сейфа деньги?

Наступила тишина. Только стул скрипнул под тяжестью осевшего тела. Антипов был огорошен, застывшая улыбка так и не сползала с лица, кривила ему рот. Слова майора, полные простого и страшного смысла, застигли его врасплох. Но уже через минуту кузнец подавил смятение. Вновь ожила окаменевшая от неожиданности улыбка:

— Шутите… Хе… Нельзя так шутить с человеком…

— Не притворяйтесь, Антипов, бесполезно!.. — сразу осек кузнеца Дубровский. — Ваше преступление доказано. И чтобы вы это поняли, я даже расскажу, как оно совершено. Слушайте и не перебивайте меня. Итак, ограбление вы задумали давно — может, с год назад, может, и больше. Не спеша присмотрелись к дверным замкам, разведали толщину стенок сейфа, прикинули, как безопасней проникнуть в кассу. А месяца за три до кражи отковали вы с помощью Пахомова ломик. Заранее, чтобы о нем успели позабыть. Кузнец вы и вправду хороший, если сумели закалить железо до такой твердости. Для гвоздодера-то она вовсе не обязательна, а вот для фомки — да, необходима! Дальше вы ждете: нужен день зарплаты и обязательно суббота. Во-первых, в кассе, как правило, остаются тогда немалые деньги, во-вторых, хватятся их не раньше, чем в понедельник. Такой случай выпадает на второе февраля. Но прежде вам надо во что бы то ни стало побыть в кузнице одному. Всего полчаса. И вот впервые вы удивляете товарищей своим бескорыстным усердием. В среду 28 января…