Владимир Колычев - Сгори дотла, моя звезда! Страница 12

– Я слышал, у нее был роман с каким-то олигархом.

– С каким-то… – грустно передразнил его стилист. – С каким именно? Фамилию его знаете?

– Нет.

– И никто не знает. Потому что это была мистификация… Никто и не думал, что публика воспримет эту новость всерьез. Всего лишь нагнали туману, если так можно сказать, легкий такой слух, а народ поверил. Маша Светлова замужем за олигархом, у нее все хорошо, и ей вовсе не обязательно ездить на гастроли, зарабатывать деньги. А если у нее все замечательно, то счастья ей и долгих лет жизни вне сцены… Не было у нее никакого мужа – ни богатого, ни бедного…

– И как же она жила?

– Вас интересуют ее физиологические потребности?

– Нет, больше духовные.

– Если духовные, то она хотела создать семью. Но, увы, в этом ей не повезло. Она выдала желаемое за действительное и стала жертвой образа, который сама себе создала. Мужчины опасались заводить с ней знакомства, сами понимаете, олигарх – это серьезно, можно такую проблему отхватить, что и не унесешь… Были, конечно, кто и не прочь рискнуть, но такие не устраивали саму Машу. Не люмпен-пролетарии, но и не сливки общества…

– А как насчет физиологии?

– Куда без этого? Физиологическая потребность – понятие такое же низкое, как почва, на которой мы стоим. Но без почвы под ногами мы просто не сможем существовать… У Маши был мужчина, да, с ним она и встречалась…

– Кто, если не секрет?

– Финковский Павел Родионович, в прошлом Паша Финик.

– Да, да, знаю такого! – встрепенулся примолкший было Крякин. – Мы под него на дискотеке танцевали…

– Звезда одной песни. Но какой! – улыбнулся Щеколдин. – У меня до сих пор мурашки по коже, когда я слышу его песню!

– И часто вы ее слушаете?

– Я бы сказал, слушал… Павел Родионович нормальный мужчина, без особых отклонений в психологическом, так сказать, плане…

– Без особых – это не означает полное отсутствие, – подсказал Артем.

– Ну, обычный мужчина с простительным бзиком. У Маши в музыкальном центре всегда диск стоял с его песней. И если он бывал не в духе, она включала его, и у него тут же поднималось настроение. А без хорошего настроения он ей был не нужен. У нее и своих неврозов хватало…

– Насколько я знаю, Паша Финик был ее продюсером.

– Да, на самом начальном этапе. Потом он ушел в бизнес, открыл один ресторан, второй… И Машу к этому приобщил. Одно время она о-очень хорошо зарабатывала, и он уговорил ее вложить деньги в бизнес. Она согласилась, и теперь у нее два ресторана и дивиденды…

– Дивиденды? Дивиденды, насколько я знаю, это часть прибыли акционерного общества.

– Если честно, я не знаю, какое у них меж собой было общество, акционерное или на доверительных началах. У Павла Родионовича сеть ресторанов. И заведения, которыми владела Маша, входят в эту систему. Она не занималась бизнесом, но доход от него получала исправно и в приятном, я бы сказал, количестве…

– Владела, получала. Заведения, которыми она владела, входят в систему. Маша у вас в прошедшем времени, а все остальное – в настоящем. С чего бы так? Вы знаете, что ее нет в живых? – хлестко спросил Артем.

Щеколдин слегка поежился под его забористым взглядом. Вымученно улыбнулся:

– Скажете же такое, нет в живых…

– А вы что скажете?

– Скажу, что ничего не знаю… Я думал, Маша испугалась и уехала от греха подальше. Деньги у нее были, Шенгенская виза тоже – ей ничего не стоило вылететь за границу.

– От какого греха?

– Да тут целая история. Я договорился… Впрочем, это не суть, кто и как договорился. В общем, Машей заинтересовалась программа «Розыгрыш». Валдис Пельш, Татьяна Арно, ну, вы должны знать…

– И что, ее разыграли?

– Нет… Не знаю… Может быть… Маше сначала эта затея понравилась, а потом она испугалась. Даже хотела отказаться… Может, потому она взяла и уехала. Девушка она свободная, лето на носу, курортное настроение… В прошлом году она улетела на Пальму и мне ничего не сказала. Я решил, что и в этом тоже… Ждал, когда она позвонит, беспокоился. Потом все же решил в милицию обратиться. Вдруг, думаю, что-то не так…

– А что могло быть не так?

– Говорю же, страх перед розыгрышем…

– Да вы успокойтесь, Евгений Валерьянович. А то, не ровен час, из товарища Крякина сделаете страх божий…

– А я… я спокоен, – сделав глотательное движение, сказал Щеколдин.

– А мне кажется, волнуетесь. Потому что нитка в иголку не попадает… Три месяца прошло, а вы не знаете, разыграли Машу Светлову или нет. Если вы договаривались, то вам из Останкина позвонить должны были, спросить, где она. Вам так не кажется?

– Кажется. И звонили мне. Но я сказал, что не знаю… Я так понял, они не сильно расстроились. Главное, сценарий, а кого разыграть – этого пруд пруди…

– А что, сценарий розыгрыша был?

– Не знаю, мне не сказали. Сказали только, что за Машей бегать не будут…

– Так разыграли ее или нет?

– Выходит, что нет…

– А почему говорите, что не знаете?

– Ну, может, и разыграли. Да так разыграли, что кожа да кости от нее остались…

– Вы думаете, ее могли поместить в стационар лечебного голодания?

– Нет, я хотел сказать, что от нее могли остаться рожки да ножки… Ну, может, изобразили сцену, будто террористы в заложники ее взяли, а она возьми да склейся ненароком. Ну, разрыв сердца, все такое. А кому охота из-за нее в тюрьму садиться? Тело спрятали, историю засекретили…

– Я знаю, что такое программа «Розыгрыш». Там всегда есть провокатор, друг «звезды», который и подкладывает ей всю эту свинью… Если это дело шло через вас, с вами должны были связаться, назначить срок…

– Мне звонили, сказали, что все случится не сегодня завтра… Но подъехать не просили, сценарий не объяснили. Я так понял, что от меня всего лишь отделались. Или чтобы Машу в напряжении держать…

– Ладно, с этим мы разберемся. Вы мне про Пашу Финика подробней расскажите. Что он за человек, как относился к Маше Светловой?

– Ну как относился? Заходил иногда. Ну, грусть-тоску развеять… Совместный бизнес, опять же. Деловое партнерство, деньги…

– Если с Машей, тьфу-тьфу, что-то случится, кому достанутся ее рестораны?

– Этого я не знаю. Детей у нее нет, родители только, где-то под Воронежем, сестра вроде бы есть. Но я не знаю, на кого завещание составлено.

– А оно есть, завещание?

– Не знаю, может быть. Но со мной на эту тему она не разговаривала… А должна была бы сказать, если б что-то было…

– А если завещание есть, оно могло быть составлено в пользу Финика? Э-э… в пользу Павла Финковского…

– Вы бы это у него и спросили.

– Да, наверное, вы правы… Когда она исчезла?

– Не знаю…

– Хорошо, когда вы видели ее в последний раз?

– Я к ней заходил… В конце мая… Я даже число скажу… – Щеколдин полез в свою сумку с фигурными застежками, достал оттуда блокнотик в «леопардовой» обложке, полистал его. – Ну вот, у меня как раз встреча была… Не важно с кем… В общем, это было двадцать третьего мая. У Маши в тот день Финковский был, это я точно знаю. Я его не видел, после него пришел. Я ей тогда и сказал, что ею «Розыгрыш» интересуется. Она сначала обрадовалась, потом запаниковала… На следующий день я позвонил на программу, узнал, что не сегодня завтра. Может, меня самого разыграли, не знаю, но Маше я сказал, чтобы она готова была… Знаю, нельзя говорить, но она такая впечатлительная. И эмоциональная. Могла такого нагородить!..

– Какого такого?

– Ну, скандал там поднять. Знаете, как это у «звезд» бывает, чуть что не так, сразу в крик, звездная мишура фонтаном…

– С ней это случалось?

– Все мы не без греха! – Сначала Щеколдин пригладил свою крашеную челку рукой, затем дунул на нее.

– Значит, двадцать четвертого мая вы ей сообщили, что попасть она может в любой момент.

– Куда попасть? Ах да, просто попасть! Извините, не понял… Да, да, я ей позвонил и сказал… Кстати, это был наш последний телефонный разговор… Я ей в тот же день позвонил, вечером. Полная тишина в эфире. И домашний телефон не отвечал… Может, в тот день она и рванула на курорт… Она еще в тот день в магазин собиралась, что-нибудь к лету прикупить. Меня звала с собой, но у меня в тот день забот был полон рот…

– В какой магазин она ходила?

– Она не сказала… Но я знаю, в каких бутиках она обычно обновляется. Если хотите, составлю список…

– Если не затруднит… А если она не собиралась никуда уезжать?

– Тогда она должна была заехать в супермаркет. Она говорила, что у нее продукты закончились…

– В какой супермаркет?

– У нее возле дома есть. Может, в какой другой заскочила, ну, по дороге, все может быть… Да это, наверное, и не важно…

– Не знаю, не знаю…

Артем понял, что устал. Не такое уж простое это дело – допрос. Особенно если имеешь дело с нетрадиционной ориентацией. К тому же он должен был дать слово и своему временному начальнику, которого, как ему казалось, сейчас больше интересовал друг Маши Светлова, нежели она сама.