Владимир Колычев - Империя страха Страница 12

– Все может быть, – кивнул Архар.

– Вот я и думаю, что наследство надо оформить. Тереха был нашим братом, нам он все и должен был завещать.

– А если короче?

– По идее, нужно поделить все поровну. Ну, а еще есть такое понятие, как справедливость! – заявил Барабас.

– О как! – в недобром предчувствии посмотрел на него Архар.

– Трое нас осталось – ты, Череп да я. На троих и надо все делить. А как Промышленный район делить? С Западным все понятно, там Басурма течет, пополам все делит…

Архар исподлобья глянул на Барабаса. Он уже понял, к чему тот клонит. Не зря зашел разговор о Западном районе. Если брать пригороды, то по своим размерам он больше, чем Первомайский, и сам по себе хорошо делится рекой на две части – левобережную и правобережную. Но так уж вышло, что центр города находится в Первомайском округе: там и администрация, и самый большой рынок, банки, казино, рестораны… А еще порт на Волге – а это не фунт изюма, это реальные деньги. И весь этот район в свое время достался Архару, а Череп и Барабас поделили между собой Западный район – и потому чувствовали себя обделенными. Потому и взывает сейчас Барабас к справедливости. А у Архара планы на Промышленный район, и у него должна быть там своя доля.

– Короче!

– В городе три района, и нас осталось трое. Мне остается весь Западный, тебе твой Первомайский, а Черепу отойдет Промышленный, – громовым голосом отчеканил Барабас.

Браток так был напряжен, что на его лысом виске вздувалась и пульсировала вена.

– И скажи, что это несправедливо! – свирепо выдал он.

Действительно, с таким раскладом трудно поспорить. Тем более что все четыре года Барабас и Череп мирились с тем, что Архар владел гораздо более лакомым куском, чем они.

– А Черепу это понравится? – раздраженно, сквозь зубы спросил Архар. – Ты же говорил, что он Тереху завалил.

– Говорил, но не утверждал. Может, он, может, не он… Если он, это всплывет, и тогда мы его приговорим. Тогда и районы поделим. Весь город – пополам.

Архар кивнул. Неплохо было бы поделить между собой весь Многореченск. Может, это действительно Череп Тереху заказал?..

– А если не всплывет? Если не узнаем, что это Череп с Терехой так?

– Но мы же не можем просто так его задвинуть? Все-таки он наш брат.

Барабас внимательно смотрел на Архара в надежде увидеть в его глазах «нет». Не брат им Череп, и его можно в расход. А почему бы и нет? Сначала город пополам, а потом и самого Барабаса на тот свет. И тогда весь Многореченск будет принадлежать одному хозяину…

Но все-таки Архар удержался от соблазна рубануть шашкой. Нельзя нарушать договор, иначе Барабас решит, что ему позволено избавиться не только от Черепа, но и от него самого.

– Все правильно, Череп наш брат. И делиться мы должны по-братски. Может, мы уже и не друзья, но братья. И не должны стрелять друг в друга.

– Значит, Промышленный район мы Черепу отдадим?

– Если он захочет взять.

– Захочет. У меня в Западном все на мази. Все, что его было, уже, считай, мое. Он, конечно, с этого имеет, но, по-любому, его дела с моими так срослись, что их с корнем вырывать надо, чтобы разделить. Он и сам это понимает. А Промышленный район как на тарелочке, там все терехинское, ни с кем ничего делить не надо.

– А Килотонна?

– Думаю, он все поймет. А не поймет сам, поможем. Череп, кажется, через месяц откидывается?

– Через двадцать шесть дней, – уточнил Барабас. – Встретить надо будет. Можно баньку организовать и все такое, а то живем как неродные.

Сам Архар оставался при своем. Плохо это, хотелось расшириться. Но уж лучше такой расклад, чем война за землю. Война, в которой мог пострадать он сам. Если, конечно, эта война уже не началась. Может, следующим на очереди после Терехи он сам стоит…

– С Промышленным-то что сейчас делать? Может, я туда своего человека поставлю, пока Черепа нет…

– А может, я своего? – жестко отрезал Архар.

Не хотелось ему ехать в зону, сутки, а то и двое на это дело терять, но нужно было поговорить с Черепом. В глаза ему посмотреть, может, дрогнет его взгляд, когда разговор пойдет за Тереху…

2

Потапову приходилось бывать на чужой свадьбе без приглашения, причем это его совершенно не смущало. В тот день он наблюдал за городскими авторитетами, собравшимися в «Раздолье», в лучшем ресторане города. Гражданин Терехин женился на гражданке Востриковой, и это событие он праздновал в широком кругу. И замглавы администрации города там был, и начальник УВД; в компании бандитов они чувствовали себя весьма уютно. Законный вор Байбут тоже приезжал, и его татуированная шея и руки, похоже, не вызывали у официальных лиц желания покинуть заведение. Все видел тогда Михаил, все замечал и фиксировал на видеопленку. Работа у него такая – за круговоротом воров и бандитов наблюдать.

Но больше всего ему понравилась невеста. Красивая девушка. Просто красивая. Не было в ее облике ничего такого сверхординарного, и фигура обыкновенная – бюст небольшого размера, ножки худенькие и не самые длинные. Но ее отличала потрясающе высокая степень женственности и природной чувственности. При взгляде на нее в мужчине пробуждался инстинкт самца, жаждущего заполучить в собственность приглянувшуюся ему самку. Мила казалась столь нежным созданием, что язык не поворачивался назвать ее самкой, но, честно говоря, Михаил откровенно позавидовал тогда Терехе. А тот, казалось, светился от счастья.

Правда, в ранг женщины своей мечты Михаил возводить эту девушку не стал, и очень скоро успокоился, выбросив ее из головы. Слишком недостижимой казалась эта мечта, чтобы всерьез на нее рассчитывать.

И сейчас, в день похорон, Мила не казалась ему доступной. Она выходила из старого пятиэтажного дома, а он смотрел и чувствовал, как у него занемело в коленках. А ведь он уже давно вышел из того возраста, чтобы его мог взволновать вид красивой женщины.

Мила была в роскошном кожаном плаще с пушистым собольим воротником. Элегантное темно-русое каре, длинная красивая шея обнажена, на лбу траурная лента. Она была прекрасна в своей тихой печали. Но, увы, Михаил искал девушку вовсе не для того, чтобы наслаждаться ее обществом.

– Здравствуйте, Людмила Витальевна!

Девушка вздрогнула и напряглась так, будто к ее затылку приставили пистолет. Замерла на несколько мгновений, и только потом повернулась на оклик.

– Майор милиции Потапов, – представился он и для большей убедительности предъявил служебное удостоверение.

– У вас в милиции все так тихо подкрадываются?

Ее возмущение казалось таким же нежным, как и ее голос, ласкающий слух.

– Тихо подкрадываются не только в милиции. Тихо подкрадываются и киллеры. А вы, смею заметить, ведете себя неосторожно.

Она шла к своей машине, не осматриваясь, о чем-то думая, а двор зеленый, у подъезда кусты, из которых мог выйти убийца.

– Зачем вы меня пугаете? – расстроенно спросила девушка.

– Работа такая… Я занимаюсь расследованием убийства вашего мужа. Мог бы, конечно, вызвать вас к себе повесткой, но, думаю, нам лучше поговорить в неофициальной обстановке.

– Поэтому вы меня и выследили?

Она с интересом смотрела на него, даже с какой-то симпатией, но вряд ли она думала при этом о чем-то порочном. Во всяком случае, Потапов так почувствовал.

– Да, я вас выследил. Проехал за вами от самого вашего дома. И здесь прождал вас почти три часа, – кивком головы он показал на свою старенькую «девятку», в которой коротал время. – А вы и не заметили, что я за вами слежу…

Михаил потратил свое драгоценное время вовсе не для того, чтобы проверить ее бдительность. Он хотел знать, не следит ли за Милой кто-то еще. Вдруг ее взяли на прицел те же люди, которые избавились от ее мужа. Может, она кому-то мешает, что вполне вероятно.

– Зачем это мне нужно? Я никому ничего плохого не делала, и мне бояться некого.

Она подошла к своему «Мерседесу» – пискнула сигнализация, щелкнул замок.

– И тем не менее я бы хотел с вами поговорить.

– Я сейчас еду домой, мы бы могли поговорить там, если вы согласны.

Этот вариант вполне устраивал Михаила, тем более что ехать не очень далеко, минут двадцать, не больше.

Тереха построил себе дом за городом, в сосновом бору, подальше от заводов и фабрик. Французский кирпич, керамическая черепица, крыльцо с помпезным четырехколонным портиком, мощенная гранитом дорожка с лестницей, ведущей к реке. Сосны во дворе, английские газоны. Погода была ветреной, но за высоким забором было тихо, спокойно и даже уютно. Хотя где-то здесь могла бродить греховная душа новопреставленного хозяина. Впрочем, призраков Михаил не боялся. Он давно уже понял, что живые люди гораздо опасней.

Свою машину Мила загнала в гараж, ворота которого открылись автоматически; Михаилу же пришлось оставить свою «девятку» на площадке перед домом. А на большее он и не претендовал.