Сергей Зверев - Жулик: грабеж средь бела дня Страница 12

Леха шел по жизни играючи, и фарт не оставлял его. Он был ироничен, уверен в себе, ровен со всеми и абсолютно нежаден. Деньги никогда не являлись для него самоцелью. Случалось, что по необъяснимому сиюминутному капризу он отдавал всю свою долю или в общак, или какому-нибудь остро нуждающемуся бродяге и никогда больше об этом не вспоминал. Подчас казалось, что Сазонов интересуется не деньгами как конечным результатом блестяще проведенной аферы, а лишь художественной завершенностью «разводки лоха».

– В любой афере главное – красота! – поучал Леха. – Красота аферы спасает мир, а деньги губят… Явить красоту там, где ее нету, – искусство, а не афера.

И братва, всегда ценившая незаурядный ум и широкие жесты, искренне восхищалась Жуликом.

– Аферисты типа Лехи рождаются раз в сто лет! – уважительно говорили пацаны. – А может, и в тысячу.

Казалось, у Сазонова вообще не было слабостей. Не считая красивых баб…

Любвеобильная натура Жулика не делала никаких исключений для красавиц. Он страстно обожал блондинок и был без ума от брюнеток. Превозносил худеньких и боготворил полненьких. Покровительствовал стеснительным девственницам и не чурался опытных дам…

Этот галантный кавалер обладал удивительным даром обольщать любую понравившуюся ему женщину. Реестр Лехиных побед впечатлял: здесь были и жены прокуроров, и дочери банкиров, и племянницы губернаторов, и даже внучка заместителя министра внутренних дел. Каждая красавица наивно полагала, что она – одна-единственная у этого остроумного, обходительного и донельзя обаятельного джентльмена (естественно, Жулик никогда не посвящал красавиц в секреты своего ремесла). Иногда Сазонов виртуозно использовал общественное положение мужей, братьев, отцов, дядей и дедушек многочисленных любовниц, но нередко эти же любовницы по дурости, ревности или болтливости «запаливали» Жулика.

И всякий раз, обеспокоенные долгим молчанием кавалера, красавицы в один голос вздыхали:

– Ах, Леха-Леха, мне без тебя так плохо!..

Единственной женщиной, к которой Жулик всегда возвращался, была его мать. Старенькая Александра Федоровна, безвыездно жившая в небольшом городе Нечерноземья, видела сына нечасто. И тем радостней были их встречи…

Тараня плоским лбом плотный прозрачный воздух, экспресс «Париж – Марсель» медленно подъезжал к пустынной утренней платформе. Мягко лязгнуло железо буферов, длинно и грустно запищала гидравлика, и поезд остановился. Двери вагонов автоматически разошлись, и пассажиры посыпали наружу. От размалеванных фанатов «Пари Сен-Жермен» добрые буржуа старались держаться подальше: буйство нравов и необузданность поступков футбольных «ультрас» известны не только во Франции.

Жулик покинул фанатский вагон одним из последних. Мельком взглянул на перрон и, заметив полицейский патруль, на всякий случай прикрыл нижнюю часть лица клубным шарфиком. Смешавшись с толпой похмельных «ультрас», Леха прошел в здание вокзала. И сразу же юркнул за дверь с надписью «WC».

Спустя минут двадцать из туалета вышел весьма импозантный джентльмен: элегантный летний костюм от «Армани», скрипящие туфли паленой кожи, широкополая шляпа, плащ на левой руке и портфель крокодиловой кожи – в правой… Брезгливо взглянув на сине-красную толпу фэнов, он неторопливо направился к стоянке такси. Уселся в машину и попросил отвезти себя в отель.

К счастью, во Франции не требуются документы для заселения в гостиницу. Беглый зэк безо всяких проблем поселился в уютном отельчике на окраине Марселя. Принял с дороги душ, отдохнул и с наступлением вечера выбрался к морю, подышать свежим бризом.

Медное солнце переваливалось за белесый срез облаков. Зеленоватые волны шлепали о скалы, рассыпаясь мельчайшей пылью. Жадные чайки пикировали и взмывали ввысь у самой воды с гортанными криками. Далеко, у самого горизонта, белел одинокий парус.

Сбежав с невысокого обрыва на пустынный пляж, Леха присел на нагретый за день камень и наконец-то расслабился. Теперь, когда главные неприятности вроде бы остались позади, ему не хотелось думать вообще ни о чем. В конце концов, добраться до дома – не самая большая проблема. Удрать из «Сантэ» было много сложней…

Неожиданно из-за спины донеслись нетвердые шаги. Сазонов инстинктивно обернулся. На морском обрыве рельефно вырисовывался мужской силуэт. Мужчина откровенно и деловито мочился под пальму. Мелодичное журчание сливалось с шумом морского прибоя и шелестом листьев под теплым средиземноморским ветром. Физиологический процесс сопровождался невнятными ругательствами, и чуткий слух Жулика с удивлением различил русскую лексику.

– Ссал я на вашу Францию… – бубнил мужчина и, заметив нарядного джентльмена, демонстративно направил струю в его сторону. – И на тебя, французишка, тоже ссал. И ничего мне за это не будет.

Леха неторопливо поднялся на обрыв и заинтересованно взглянул на странного типа.

– Че вылупился, лягушатник? – осклабился тот с безнаказанностью человека, уверенного, что «лягушатник» все равно его не поймет.

Встав в нескольких метрах от неизвестного, Сазонов взглянул на него в упор. Это был невысокий блондин, приблизительно одного с ним возраста и такой же стати. Физиономия его выглядела вполне заурядно, хотя, при желании, в ней можно было бы даже отыскать некоторое сходство с лицом самого Жулика. Единственной запоминающейся деталью была бородавка на подбородке. Блондин был одет по-курортному, но в то же время с претензией: безразмерные оранжевые бермуды, крикливая рубашка с попугаями и двухсотдолларовые солнцезащитные очки от «Гуччи».

Не надо было быть наркологом, чтобы определить: любитель мочеиспускаться на французскую землю и ее обитателей уже принял на грудь.

Сазонов смотрел на неизвестного пристально и не мигая. Видимо, в его взгляде было нечто такое, что заставило пьяного насторожиться.

– Парле франсе? – спросил тот и, глубокомысленно наморщив лоб, добавил: – Ду ю спик инглиш?

– Ширинку застегни, – поморщился Леха.

Мужчина мгновенно расцвел.

– Земеля?! – воскликнул он и, широко расставив руки, чтобы обнять земляка, двинулся навстречу. – Да откуда же ты тут взялся?!.

– Ты что – следователь, чтобы мне такие вопросы задавать? – спросил Сазонов, вежливо отстраняясь.

– Ну да, следователь… А ты как узнал? – искренне удивился тот.

Признание ошарашило донельзя, однако недавний узник «Сантэ» и бровью не повел.

– А я вообще очень проницателен, – скромно ответил он.

– Слышь, земеля! – с пьяной радостью затараторил следователь в оранжевых бермудах. – Как ты сюда попал? Прикинь, я уже целый месяц в этом Марселе страдаю! Ностальгия, бля! Долговременная служебная командировка. И за все время – ни одной русской рожи. Одни французы вокруг. Прикидываешь – даже выпить не с кем… Давай куда-нибудь сходим, посидим, бухнем хоть по-человечески!

– Я вообще-то не пью, – честно сообщил Леха.

Сазонов действительно выпивал нечасто, презирая алкоголизм как форму распущенного хамства. Однако при случае мог перепить любого…

– Да ладно тебе, не менжуйся, я тут рядом живу. – Схватив Жулика под руку, блондин потянул его в сторону двухэтажной гостиницы «Бельвю», белевшей из-за густой прибрежной зелени. – Там столики прямо на улице, пиво и водяра… Если у тебя денег нету… Да уж проставлюсь для земляка, так что не ссы!

– Ссышь пока ты, – справедливо напомнил Сазонов, раздумывая: принять приглашение или нет.

– Пошли, земеля, а то я тебя по статье взъебу! – то ли в шутку, то ли всерьез пообещал следователь. – За сопротивление ответственному работнику Генпрокуратуры при исполнении…

– Какая галантная учтивость! – оценил приглашение Леха.

Ситуация была достаточно скользкой. Ведь этот тип, так некстати оказавшийся сотрудником российской Генпрокуратуры, мог приехать во Францию и по его душу…

И все-таки Жулик решил рискнуть и продолжить знакомство. Он понимал: пьяный следак теперь явно не в том состоянии, чтобы интересоваться личностью «земели».

Как показали дальнейшие события, этой нечаянной встрече было суждено сыграть роковую роль в судьбе не одного только Лехи Сазонова…

Глава 4

Ресторан «Золотой дракон» гудел, как прогулочный лайнер во время круиза. Разухабисто гремела музыка, по проходам неслышными тенями сновали официанты, из-за столиков то и дело доносились нетрезвые мужские восклицания и глупый женский смех. Хлопало шампанское, и пробки летели сквозь кольца табачного дыма.

Как ни был пьян Голенков, но он сразу определил: начальник ОБЭПа наверняка бывает здесь часто. Едва заметив Коробейника, старшая официантка метеором помчалась на кухню, а метрдотель почтительно повел уважаемого клиента и его спутника к лучшему столику у окна.

Недавний зэк скользнул настороженным взглядом по белоснежной скатерти. Посмотрел на хрустальную вазу со свежим букетом. Мельком пробежал иллюстрированное фотографиями меню и, ужаснувшись ценам, решил заказать чего-нибудь попроще: овощной салатик и сто пятьдесят граммов водки. Еще по дороге в кабак Эдик твердо настроился платить за себя сам. Зачем добавлять к унижению обманутого супруга и позор нищеты?!