Элмор Леонард - Вне поля зрения Страница 12

— И ты поехал за ним.

— Я повернул налево и помчался за ним. Догнал через милю, обошел слева и прижал свою машину к его, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Он снова вырвался вперед, я опять его догнал и легонько ткнул в бок. Я был тогда на «хонде», похожей на эту.

— Я читал, что «хонды» угоняют чаще всего.

— Об этом я тоже читал. Итак, ткнул я его в бок, но тут у меня лопнуло колесо, и я потерял управление. Машину потащило вправо, так что я вынужден был остановиться. Парень в «фаерберд», так и не поняв, в чем дело, умчался. Через пару минут подъезжает шериф: «Сэр, у вас проблемы?» — «Никаких проблем, только что ограбил банк, да вот машина сломалась». Он как раз проверял мои права, когда ему сообщили об ограблении — кто-то засек машину. Через секунду я уже смотрел в ствол огромного хромированного «смит-энд-вессона». Подумать только, впервые в жизни вышел из себя и сразу получил за это тридцать лет.

— Через какое-то время ты еще посмеешься над этой историей.

— Да, если буду жив.

— Надо сестре рассказать, посмотрим, будет она смеяться или нет. Всегда что-нибудь придумываю, прежде чем позвонить. Иначе наш разговор состоит из сплошных пауз.

— Которые перемежаются сообщениями о погоде.

Когда они выехали на Холовер-Кат, Фоули вышвырнул новенькую бейсбольную кепку «Марлинс» в окно. Через несколько минут они бросили «хонду» у аллеи и пересели в машину Бадди — изрядно выцветший темно-бордовый «олдс-катлесс-суприм» восемьдесят девятого года, который стоил Бадди, как он сам признался, одно ограбление банка с мелочью.

Фоули сидел на якобы датском диване в комнате с голыми белыми стенами, телевизором и купленными Бадди комнатными растениями в горшках. Деньги из банка, уже пересчитанные, лежали на кофейном столике — пачка получилась не более двух дюймов толщиной, если ее прижать.

— Тридцать семь восемьдесят, — крикнул он Бадди, читавшему газету на балконе. — Лоретта постаралась. Хотя ей не помешало бы сбросить вес и сделать что-нибудь с волосами, — добавил он, выходя на солнце.

— Видел свою фотографию? — спросил Бадди. — Если они разослали именно ее, можешь ходить где угодно, никто тебя не узнает.

— Тюремное фото в фас. Тогда я неважно себя чувствовал. Поэтому и похож на террориста. А Чино в то время был тяжелее фунтов на тридцать. — Фоули внимательно рассмотрел семь фотографий на первой полосе, под цветным снимком кирпичной тюрьмы. — Чирино — это Чино. Набрал вес, когда перестал выступать, но потом пришел в норму, готовясь к побегу. А этот миленький, который Линарес, и есть Лулу, его подружка.

— «Только им двоим удалось сбежать. Остальные четверо пали за оградой под градом пуль», — процитировал статью Бадди. — Все были приговорены от двадцати пяти до пожизненного за убийство. Здесь написано, что твой приятель Чино зарубил какого-то парня мачете.

— Деваться было некуда, — объяснил Фоули. — Задолжал кучу денег, и пришлось залечь на ринге. Только свалился он не в четвертом раунде, как было оговорено — не мог себя заставить поддаться какому-то бледному юнцу, — а в шестом. Из-за этого Чино не только не получил ни цента, но еще и лишился права бороться за звание чемпиона. С карьерой боксера можно было распрощаться, поэтому он взял мачете, пошел в спортивный зал на Пятой улице, что в Майами-Бич, и порубил своего агента на кусочки.

— Линарес… — неуверенно произнес Бадди.

— Это Лулу.

— Да. Здесь говорится, что из-за мешка марихуаны он поспорил с соседом по комнате и девять раз выстрелил тому в голову из «МАК-10». Боже ты мой.

— Только сосед тогда спал, — добавил Фоули. — Но думаю, дело не только в травке. Похоже на ревность. Чино, правда, говорил, что на свободе Лулу не был гомиком, однако я в это не верю, слишком хорошая из него получилась девочка.

— Здесь еще написано, что поиски его и Чино ведутся главным образом в Маленькой Гаване.

— А где ведутся поиски меня?

— До этого я еще не добрался.

Фоули надел темные очки и подошел к перилам. Впереди был океан и пляж, семью этажами ниже — патио и бассейн, все в бело-розовых тонах.

— Пупко упоминается? Надзиратель, который одолжил мне рубашку?

Бадди оторвал взгляд от газеты:

— По-моему, ты читал статью…

— Так, просмотрел. Чертеж подкопа от часовни приведен достаточно точно.

— А, вот он где, этот Пупко. Говорит, что был побежден превосходящими силами беглых преступников. «Увидев, что преступники входят в часовню и почувствовав неладное, Пупко встал на их пути…» Хотел узнать, почему они не в бараках на вечерней поверке. «Удерживаемый другими заключенными Пупко стойко перенес неоднократные удары двухдюймовой доской по голове, нанесенные Джоном Майклом Фоули, — ага, вот и тебя вспомнили. — Позже вышеупомянутый Фоули совершил побег в форме надзирателя Пупко». Здесь говорится, что ты был осужден на тридцать лет за вооруженное ограбление.

— Не было у меня оружия, и не наносил я многократные удары надзирателю. Один удар, и готово. Если эту статью прочтет Чино, у него может сложиться неправильное впечатление.

— ФБР, служба шерифа, правоохранительный департамент Флориды пытаются тебя разыскать, но не указано, где именно. Они даже подумывают, что ты «спасся бегством из страны».

— Быстро бегать приходилось, причем часто, но бегством не спасался никогда. А ты как?

— Да однажды прочел про себя, что я, мол, «спасся бегством с места преступления». О Глене нет ни слова.

Фоули промолчал.

— Нашли «шевроле» той девчонки — там, где мы его бросили, на Южном шоссе, у отеля «Холидей Инн». Но ничего о машине, которую мы взяли потом. Говорится, что «шевроле» был угнан со стоянки тюрьмы.

— О Карен тоже ни слова?

— Сейчас дойдем. Так. «Машина, принадлежавшая службе федеральных судебных исполнителей…» Вот. «Помощник судебного исполнителя Карен Сиско приехала из своего офиса, что в Уэст-Палм-Бич, в тюрьму „Глейдс“, чтобы выполнить судебное предписание согласно жалобе одного из заключенных». Здесь ничего нет о… Вру, есть. «Власти полагают, что Фоули воспользовался ее машиной для побега, после чего бросил оную у „Холидей Инн“».

— Где принял горячий душ и отправился в постель, — продолжил Фоули. — Почему нет ни слова о том, что мы взяли Карен в заложники? Не знают или не хотят говорить?

— Обо мне тоже ничего нет. Ни строчки о пособничестве в побеге. Интересно, с чего это? Если ей удалось удрать, полицейские должны знать обо мне.

— От нас она удрала, это точно.

Но что произошло после того, как она уехала с Гленом?

Он думал о ней прошлой ночью, когда пытался заснуть на жестком диване, думал весь день. Он и сейчас о ней думал, глядя на океан.

— Красиво, да? Если, конечно, тебе нравится такой вид… Наверное, тебе стоит посидеть здесь пару недель, никуда не выходить. Банк ты сделал только для того, чтобы поддержать веру в себя. Упал с лошади и тут же кинулся забираться обратно в седло. Я здесь поразмыслил, может, нам стоит нанять катер и отправиться на Багамы, хотя бы на время. Возьмем рыбацкий катер у причала Холовер, заплатим шкиперу положенные бабки. Что скажешь?

— Я хочу знать, куда делся Глен и что случилось с Карен.

— Скорее всего он просто выбросил ее из машины. Где-нибудь на автостраде. А сам поехал дальше, стараясь лишний раз не останавливаться. Я бы именно так и поступил.

— А вдруг она его арестовала?

— Каким образом?

— Это ее работа. Глен здесь бывал?

— Я не говорил ему, где живу, и номер телефона не давал.

— А Адель?

— Она знает мой номер, но из своей квартиры никогда не звонила.

— Глен, если его взяли, будет трещать без остановки. Сдаст Адель через несколько минут.

— Ну и что? Проверят и узнают, что вы были женаты, потом развелись. Раскопают девичью фамилию Адель, дату рождения, адрес. От этого не уйти. Я ее предупреждал, говорил: если у Фоули все получится, тебя достанут. Она сказала: «А что я знаю?» На Адель можно делать ставку.

— Я тут подумал, а не звякнуть ли тебе Глену? Если он смылся и чувствует себя в безопасности…

— А если он не смылся и его телефон прослушивается?..

— Мы можем позвонить в службу судебных исполнителей Уэст-Палм.

— Зачем?

— Узнать, на работе ли Карен.

— А если на работе, что нам это даст?

— Выясним, что с ней все в порядке, что он ничего с ней не сделал.

— А вдруг у них стоит хреновина, которая определяет номер звонившего?

— Воспользуйся автоматом.

— Ты все еще думаешь о ней?

— Просто хочу знать, что произошло.

Бадди сложил газету и встал:

— Ладно, посмотрим, что можно сделать…

Когда они приехали сюда вчера вечером, старушка в холле сразу спросила, не привезли ли они кислород. Фоули сначала даже решил, что это дом престарелых — в холле сидели одни старушки и несколько сухоньких старичков. «Они постоянно меня останавливают и спрашивают, не привез ли я белье из прачечной, пальто из химчистки или продукты из магазина, — объяснил Бадди, зайдя в лифт. — Они — повсюду, в холле, в патио, как птички на проводах, следят за происходящим. Представь себе, что бы было, если бы ты приволок сюда эту девчонку — судебного исполнителя! С тобой нет проблем. Они понимают и одобряют людей в плащах. Сами надевают плащи, едва завидев облачко на небе. И все время ходят в украшенных бусами свитерах. Клянусь, никогда не видел столько украшенных бусами свитеров в одном месте».