Ирина Лаврентьева - Круг обреченных Страница 15

— За что?

— Ни за что. Бандитское нападение с целью ограбления. Моряки возвращались в общежитие, были слегка навеселе. Остановился милицейский «рафик», ребят схватили, избили, обобрали. В протоколах все звучало иначе: моряки якобы мочились прямо на улице. Стояли дружными рядами и справляли нужду.

Герой России с сотрясением мозга месяц в больнице пролежал. У нас целое журналистское расследование по этому поводу было. Куча публикаций. Думали, слетит Зверев. Нет, куда там! Остался при своем кабинете. За ним, как выяснилось, стоит очень большой человек. Некто Беседин. Есть такой нефтяной магнат, живущий в нашем городе. Сейчас он, правда, где-то во Франции отдыхает.

А тогда был в Питере и отмазал Зверева. Так отмазал, что моряки сами виноваты оказались. Вот такие деда. Что-то не похож полковник Зверев на доброго дядюшку из Торонто, провожающего до дома дебошира, который скандалит у ворот прокуратуры. Не тот портрет.

— Тем не менее.

— А что ты думаешь по поводу ампулы?

— Не знаю, что и думать. Может, у Чернова на фоне стресса развился острый психоз с навязчивым состоянием? Хочется найти виновного в гибели любимой жены? Может, это как-то облегчает страдание? Впрочем, надо с персоналом детского сада поговорить. Я еще не успела — едва за это дело взялась, как еще одно добавилось — бракоразводный процесс. То пусто, то густо. Ну, и надо думать, как строить защиту Чернова.

— И что придумала?

— Пойдем, Витька, в кафе посидим. Я уже расплавилась.

Они поднялись и направились в сторону Иоанновского мостика.

— Что придумала? Познакомилась с материалами дела. К счастью, задержание Чернова произвел милиционер из охраны метрополитена. Леонид выскочил из двора с окровавленным ножом в руке. Рядом — станция метро. Сержант стоял возле входа. Чернов сам к нему подбежал и сам сдался. Опрос на месте происшествия проводил этот же милиционер. Была свидетельница, женщина из дома, где живет Чернов. Она видела, как его избивали, и слышала все, что при этом говорилось. И угрозы нападавших, и предупреждающий крик Чернова. Ее показания есть в деле. Я это зафиксировала. Заявила ходатайство о вызове ее в качестве свидетеля, привела цитаты из ее объяснений. Это на тот случай, чтобы листки с показаниями не пропали. Речь может идти о превышении пределов необходимой обороны. Но это совсем другая статья — сто восьмая. Лишение свободы на срок до трех лет. Проведена судебно-медицинская экспертиза. Есть заключение о наличии на теле Чернова телесных повреждений. Нужно будет еще судебно-психиатрическую экспертизу провести. Хотя на невменяемого он все-таки не тянет. И сыграть не сумеет — слишком бесхитростный парень.

И знаешь… Я все время наталкиваюсь на маскируемое, но жесткое сопротивление. Дознание проводит районный отдел милиции. Там же будет проводиться следствие. Свидания с подзащитным добилась с трудом. Материалы дела еле выцарапала. Я, между прочим, заявила ходатайство об изменении меры пресечения — но это так, для проформы. Никто его из СИЗО не выпустит. А в камере его явно прессуют. Кому-то он все-таки помешал. Может быть, все же есть в его словах сермяжная правда? Вот только кому было нужно травить детей и взрослых — ума не приложу… Предположим, что это террористический акт. Только предположим. Тогда логичнее было бы расправиться с детьми — так страшнее. Но дети пострадали меньше, чем взрослые. Бред какой-то! Случайность? Но у кого в кармане может случайно оказаться возбудитель брюшного тифа? Бред какой-то!

На берегу Кронверкского канала, возле моста, шла оживленная торговля.

Предлагалась военная форма всех образцов, фуражки и бескозырки, ордена и медали. Несметное количество матрешек с лицами государственных деятелей.

Внимание Елены привлекла молодая девушка, торговавшая акварелями. На этих акварелях жил Петербург. Уголок Летнего сада с мраморной женской фигурой, проступающей сквозь новорожденную кружевную зелень. Ледоход на Неве.

Заснеженная Петропавловка и розово-молочные заиндевевшие деревья на заднем плане. Неведомый Елене горбатый мостик, отраженный в водяной глади чуть зыбким полукругом, и слегка размытые в образовавшемся черном овале, тоже отраженные окна стоящего рядом терракотового здания.

— Нравится? — спросил Витюша.

— Да. Особенно эта. — Лена указала на мостик. — Интересная композиция.

Мир реальный и мир отраженный. Где это?

— Это канал Грибоедова, — охотно объяснила девушка. — Каменный мост.

— Надо же, — удивился Виктор. — Сколько там перехожено, а такого места не помню. Цена? Что ж, заверните.

Виктор вручил Елене небольшой сверток:

— Это тебе в ознаменование начала адвокатской деятельности.

— Спасибо, — рассеянно улыбнулась Лена.

— О чем ты все думаешь?

— Думаю, что связывает обычного милицейского полковника и крупного нефтяного магната, этого, как его…

— Беседина.

— Беседина, — повторила Лена.

— Тайна сия велика есть, — пожал плечами Витюша.

Глава 13

ДОЖИВЕМ ДО ПОНЕДЕЛЬНИКА

Утром в понедельник Зверев сидел в рабочем кабинете и слушал доклад следователя Иконова. Вернее, делал вид, что слушает, обдумывая сложившуюся ситуацию. Чертов е… Мишка такие круги по воде пустил, что тошно. Впрочем, о мертвых или хорошо… А ведь фактически и впрямь круги пустил, усмехнулся про себя Зверев, вспомнив, что трупы незадачливого любовника и его подруги покоятся на дне Волхова.

М-да, он там покоится, а здесь отдувайся! Слава богу, что только один смертный случай в детском саду зарегистрирован. А если бы погиб кто-нибудь из детей? Таких сумасшедших, как Чернов, толпы бы ходили. Что такое гнев убитых горем родителей, он, Зверев, помнил прекрасно. С тех самых времен… Со времен Солнцегорска Чернова необходимо убирать. А то любят у нас печаловаться о заточенных.

Девки-воспитательницы начнут тему мусолить: за что? да почему? а помните, он говорил? И так далее. Нет человека, нет проблемы. Не будет Чернова, забудут и ампулу и болезнь свою. Значит — убирать! Собственно, такая команда и была дана Степанычу. Но его ребятишки прокололись. Кто мог подумать, что этот плаксивый неврастеник применит нож? А раз так, поди угадай, что он может на суде выкинуть! Опять начнет про ампулу орать, страстотерпец хренов!

— Адвокат имела с ним свидание.

— Кто? — встрепенулся Зверев.

— Я же вам докладывал, — подняв домиком тонкие брови, напомнил следователь. — У него адвокат. Весьма настырная дама.

Ну вот! Теперь у нас еще и адвокат есть, которая имела с ним свидание!

И чего он ей наплел, интересно? Пока он в «Крестах» — мало что узнаешь.

— Его там прессуют?

— Ну да. Он с уголовниками сидит. Чтоб особо не выкаблучивался, — откликнулся Иконов.

Понятно. Хрен он кому чего в камере скажет!

— Вот что, Коля. Ты переведи его к нам в ИВС на день-два. Для проведения следственного эксперимента. Отсюда, дескать, везти ближе. Понял?

— Есть, товарищ полковник!

— А кто у него адвокат?

— Некто Калинина, — Ладно, ступай.

Отпустив Иконова, Зверев сделал еще пару звонков, побарабанил рукой по поверхности стола. Чертов Мишка! Такую зачистку территории проводить пришлось.

Сам Мишаня, девчонка его, мать девчонки, мать Мишани, которую тоже пришлось отправить к праотцам в результате «острой сердечной недостаточности»! А что делать? Она бы тоже воду мутить начала: где единственный сынок, надежда и опора старости?

Теперь вот с Черновым разбирайся. Как будто дел других нет!

И ведь все денег стоит! Ничего бесплатно не делается! Чертов, чертов Мишка, еще раз подумал полковник. Что ж, пять лет работали без проколов, когда-то должно было стукнуть. Вот и стукнуло.

— Вызывали, товарищ полковник? — На пороге кабинета стоял молодой круглолицый сержант.

— Да, Кириллов, заходи, садись. Как жизнь?

— Нормально, — четко отрапортовал Кириллов, заискивающе глядя в лицо Зверева.

— Я вот что тебя вызвал… Нам тут место одно выделяют на юрфаке. Я о тебе подумал. Ты у нас уже три года. Зарекомендовал себя хорошо. Думаю, можно отправить тебя учиться дальше.

— Спасибо,товарищ полковник! — Кириллов вскочил.

— Да ты сиди, я еще ничего не решил. И кроме тебя кандидаты есть.

Улыбка сползла с круглого лица сержанта.

— Да, кстати. Сегодня вечером в отделение преступника привезут. Убийцу.

Завтра утром следственный эксперимент будем проводить на территории района. Ты ночью дежуришь, так? Учти, преступник очень опасный. В случае чего применяй табельное оружие, понял?

Сержант глянул в глаза полковника:

— Понял, товарищ полковник. Только у нас ведь как? Применишь, а потом тебя же за эту сволочь уголовную по прокурорам затаскают.

— А отец командир на что? Ладно, это я так, на всякий случай. Может, Иванову путевку на юрфак дать, как думаешь? Парень старательный…