Ирина Лаврентьева - Круг обреченных Страница 16

— А отец командир на что? Ладно, это я так, на всякий случай. Может, Иванову путевку на юрфак дать, как думаешь? Парень старательный…

— Я все понял, товарищ полковник!

— Ладно, иди. Я еще подумаю.

Кириллов исчез.

Ничего, переживем, подумал Зверев. Если уж тогда в Солнцегорске пережили, то в сегодняшнем бардаке и подавно! Против той эпидемии эта вспышка — тьфу, плюнуть и растереть!

* * *

Чернова впихнули в маленькую полутемную комнатенку — метров десять, не более. Перечерченное металлической решеткой окно вдобавок было закрыто глухим «намордником», вдоль оштукатуренных под «шубу» стен тянулись гладко отполированные доски. В камере ИВС — изолятора временного содержания — находился еще один человек. Подождав, когда глаза привыкнут к полумраку. Ленчик нерешительно шагнул к нарам.

— Здорово, — напряженно поздоровался он.

— Здорово, браток! — приветливо откликнулся сокамерник.

Был он лет сорока пяти, с крупным, картофелиной, носом и добродушным выражением лица. Типичный деревенский мужичок-простачок. Мужичок достал «беломорину», закурил. Ленчик завистливо вдыхал дым. Его вытащили из СИЗО так стремительно, что сигареты остались в камере. Можно на них крест поставить.

— За что тебя? — спросил сосед.

— А тебя?

— А чего ты вопросом на вопрос? Нехорошо. Ладно, я не обидчивый. Меня по ерунде. С ментом на улице скубанулся. Не глянулся я ему. Пристал как банный лист — давай документы. А я стоял, пиво пил. Никого не трогал. Чего, говорю, ты лезешь? Нет у меня с собой документов. Эх, старый дурак, знаю ведь законы, молчал бы себе в тряпочку, ан нет, огрызаться стал. Ну слово за слово, х… по столу. И вот я среди вас. Утром загребли, а вон уже вечер на дворе. Ни фига, выпустят. Баба моя уже приезжала с документами. И свояченица у меня в суде работает. Секретарем. Они уже тут шороху навели. А ты чего?

— А я человека убил, — брякнул Ленчик. Мужичок чуть отодвинулся.

— А и не скажешь про тебя… — испуганно проговорил он.

— Я бы и сам про себя не сказал, — отозвался Ленчик.

Он замолчал, прикрыв глаза и раскачиваясь. Мужичок искоса поглядывал на Ленчика и наконец не выдержал:

— Чего ты поклоны-то кладешь, парень? На-ка, закури лучше. И не психуй.

Всякое в жизни бывает.

Ленчик взял папиросу, прикурил.

— Это точно. Такое бывает, что и не приснится.

Мужичок молча пускал колечки дыма, не задавая вопросов. И Ленчик начал рассказывать •сам. После ужаса переполненной тюремной камеры, озверевших от тесноты и безделья уголовников помещение ИВС показалось ему почти домашней комнатой, а сидевший рядом приветливый мужичок — чуть ли не родственником. К тому же что-то, по-видимому, изменилось и в самом Ленчике. После унижений в камере «Крестов», где в глазах матерых урок он был всего лишь «шестерка», чушкарь, ему вдруг захотелось выглядеть крутым. Захотелось, чтобы и его боялись и уважали.

— …Не знаю, что нашло на меня. Раз шесть его ударил. Он уже падает, а я все нож втыкаю. — Но тут же устыдившись того, что говорит, Ленчик тихо добавил:

— Случись такое раньше, я бы, наверное, так и лежал под ударами, не рыпаясь. Так бы меня и забили. А после смерти жены как сломалось во мне что-то: вот думаю, такие же подонки и ее убили.

— Забили, что ли? — в ужасе прошептал мужичок.

— Не, не забили.

И Ленчик рассказал про ампулу. Мужичок к рассказу отнесся серьезно и сочувственно.

— Так ты бы, мил-человек, написал куда следует, рассказал кому надо.

— И писал и рассказывал. В прокуратуру писал, показания давал.

Толку-то? Никто не верит. Я уж и адвокату своему рассказал. Не знаю… Она, наверное, тоже не поверила.

— Так у тебя адвокат есть? Это хорошо. Глядишь, дело развалит. Как ты рассказываешь, тебе другая статья должна быть. Превышение обороны. Я законы знаю. У меня свояченица в суде работает. А чего тебя сюда-то привезли? Ты ж, поди, в «Крестах» сидел?

— Ага. Говорят, на следственный эксперимент привезли. Показать я им должен, как ножом махал.

— А адвокат твой где?

— Почем я знаю?

— Адвокат имеет право на эксперименте присутствовать. Я законы знаю. А то мало ли как там на тебя надавят. Да и сам ты нервный. Еще покажешь чего лишнего.

— Да? А… Что же делать?

Мужичок пожал плечами.

— Слушай, — попросил Ленчик, — ты выйдешь отсюда, позвони ей, а?

— Адвокату?

— Ну. Я ведь и не подумал, что ей сообщить надо, — разволновался Ленчик. — Или, может, они ей сами сообщили?

— Ага, жди! Оно им надо? Им надо дело скорее до суда довести.

— Верно. Так позвонишь, а?

— Ну лады. Говори номер.

Ленчик назвал номер телефона, который дала ему Калинина. Номер был очень простой, и Ленчик без труда его запомнил. Мужичок повторил.

— Лады, позвоню. А ты не тушуйся: жизнь прожить — не поле перейти. А только против каждой хитрой жопы есть свой болт с винтом. Вот свояченица моя рассказывала…

Мужичок начал какую-то длинную историю, поведанную свояченицей. Ленчик не слушал, думая о своем. Время тянулось нескончаемо долго.

Лязгнул замок.

— Во, это, наверное, за мной, — оживился мужичок.

Дверь в камеру отворилась.

— Чернов, на выход! — скомандовал сержант.

— А почему меня? Я без адвоката не пойду! — заволновался Ленчик.

— Разговорчики! Я вот тебе сейчас очко порву, поговоришь у меня!

Ленчик покорно встал, сделал шаг к двери.

— А, сука! — рявкнул вдруг сержант.

Прогремел выстрел. Ленчик опрокинулся на пол. По лицу его текла кровь.

Сидевший на нарах мужичок резво вскочил, кинулся к сержанту, ткнул его в руку чем-то острым, затем наклонился над трупом.

Сержант, однако, никаких действий по отношению к мужичку не предпринял, деловито разглядывал рану на руке.

Глава 14

ОПЕРА

Прокурору Свиридову Н. П. от адвоката Калининой Е. А. и гр. Черновой Т.Б., законного представителя потерпевшего Чернова Л. Н.

ЖАЛОБА в порядке ст. 209 УПК РСФСР.

Прокуратурой Прибрежного района Санкт-Петербурга 22.06.99 г. было прекращено уголовное дело № 17238 в отношении Кириллова Н. Г. по факту применения табельного оружия по ст. 5 п. 2 УПК РСФСР за отсутствием в его действиях состава преступления и 23.06.99 г. прекращено уголовное дело в отношении Чернова Л. Н. по ст. 105-2 УК РСФСР по ст. 5 п. 8 УПК РСФСР в связи с его смертью.

В постановлениях было указано, что доставленный в ИВС 18.06.99 г.

Чернов Л. Н. обратился к дежурному сержанту Кириллову Н. Г. с просьбой. Когда работник милиции Кириллов Н. Г. открыл дверь камеры, Чернов Л. Н. набросился на работника милиции и нанес ему ранение в область правого предплечья остро заточенным металлическим предметом. В ответ Кириллов произвел выстрел из табельного оружия, приведший к смерти Чернова Л. Н.

Считаю незаконным и необоснованным прекращение уголовного дела в отношении Кириллова Н. Г. по нереабилитирующим обстоятельствам, так как следствие не проверило все версии, которые могли быть выдвинуты по делу. В частности, не проверена версия, согласно которой Чернов Л. Н. был убит Кирилловым Н. Г., превысившим власть, а затем Кириллов Н. Г. нанес себе сам или ему были нанесены телесные повреждения не установленным следствием лицом по его просьбе из ложно понятого чувства товарищества или «чести мундира» с целью инсценировать картину преступления таким образом, чтобы оправдать необходимость выстрела, ввести следствие в заблуждение и тем самым уйти от уголовной ответственности за содеянное.

Особо критически следует подойти к показаниям самого работника милиции Кириллова Н. Г., так как он является заинтересованным в исходе дела лицом, его показания могли быть даны с целью устранения своей ответственности, а часть доказательств должна подлежать особо тщательной проверке, так как могла быть им искусственно создана с целью сокрытия своего преступления.

Так, у Чернова Л. Н. были срезаны ногти (лист дела 18). Между тем микрочастицы ногтевого содержимого не исследованы, хотя в ходе экспертизы, если показания Кириллова Н. Г. соответствуют истине, под ногтями погибшего должны быть обнаружены волокна ткани, сходные с текстильными волокнами из материалов одежды Кириллова Н. Г. Таким образом, результат экспертизы должен был показать, действительно ли Чернов Л. Н. в процессе нападения на Кириллова Н. Г. разорвал рукав форменной одежды работника милиции, как показывает Кириллов Н. Г.

Из материалов уголовного дела, возбужденного в отношении Чернова Л. Н. по ст. 105-2 УК РСФСР, следует, что Чернов Л. Н. был левшой. В то же время не была проведена экспертиза на предмет установления возможности нанесения телесного повреждения Кириллову Н. Г. левой рукой Чернова Л. Н. Не проведен соответствующий следственный эксперимент.

Обращает внимание грубейшее нарушение в ходе следствия норм УПК РСФСР.