Вячеслав Жуков - Ненастоящий полковник Страница 15

– Дашенька, здравствуй, – радостно прощебетал он.

Даша постаралась улыбнуться. В подобной ситуации ничего другого не оставалось. Повернуться и уйти, это будет невежливо. Все-таки, он не сделал ей ничего плохого. Более того, пытался вытащить из этого болота. Уж с ним бы она точно не терзалась по поводу безденежья.

– Здравствуй, – сдержанно ответила Даша, разглядывая Глеба. С тех пор, как они не виделись, он здорово изменился. Правда, чисто внешне. Теперь он выглядел солидней. Но в душе, так и остался зазнайкой. И Даша это поняла сразу. Поймав на себе ее взгляд, он сразу заважничал. И еще у него осталась все та же жажда к обогащению. Уж кто, кто, а Глеб видно не испытывает недостатка в деньгах. Один костюмчик, что на нем одет, стоит не менее пяти штук долларов.

– Ну, как ты? – спросил он, заглядывая ей в глаза. Спрятав за улыбкой грусть, Даша сказала:

– Нормально.

А что еще можно ответить? Расплакаться в ворот его шикарного пиджака? Только, что от этого изменится? Такое Даша не могла себе позволить.

– У меня все нормально, – сказала она, стараясь его убедить, что так оно и есть. Но Глеб отрицательно покачал головой.

– Зачем ты меня обманываешь? Я разговаривал с твоей матерью…

У Даши чуть глаза не вылезли на лоб.

– Что? Ты заезжал к родителям?

– Даша, подожди. Я тебе все объясню. Я приехал в Москву… Думал, вдруг ты живешь у родителей. Потом хотел позвонить тебе…

Даша смотрела на него, как на чудовище. Только этого не хватало.

– А зачем тебе мне звонить? Ты не находишь свое желание не слишком удачным? – укорила его Даша. Представила, какой скандал может быть, если этот идиот позвонит и нарвется на Федора. Он постарался забыть прошлое. Не требовал никаких объяснений. И вдруг опять этот Глеб. Зная, какой Федор ревнивый, Даша нисколько не сомневалась, что скандал будет грандиозный. И может быть последний.

– Даша, я по тебе скучал, – осторожно, чтобы не рассердить ее окончательно, сказал Глеб и как мальчишка, стыдливо опустил глаза. – Все-таки, мы с тобой...

Даша не дала ему договорить.

– А что мы с тобой? Ничего у нас тобой не было. И ты запомни это.

– Не было? – кажется, он не верил, что она смогла все так легко забыть, поэтому и переспросил. – Но ведь я тебе нравился. Мы с тобой занимались любовью… – постарался он напомнить. И этим своим напоминанием заслужил у Даши презрительную ухмылку. Она сказала:

– Послушай, Глеб. Если тебе не изменяет память, это было у нас один единственный раз. И вообще, я советую тебе забыть обо мне. У меня есть Федор. Я люблю его. Понимаешь? Люблю. Он любит меня.

– А я? Я ведь тоже люблю тебя, Дашенька. Я думал о тебе. Скучал…

Это его признание развеселило Дашу. Она улыбнулась, хотя и посчитала это не скромным по отношению к несчастному Глебу.

– Понимаешь, Глеб. Как бы это тебе объяснить, чтобы ты понял. Нам хорошо с Федором. И, пожалуйста, не звони мне. Давай просто забудем, что было промеж нас. Только и всего. Просто забудем, – предложила Даша и повернулась уйти, но Глеб взял ее за руку, придержал.

– Погоди. У тебя дома видак есть?

Даша удивилась. Что еще за новости? Почему он спросил про видак?

– Есть. А что?

На прыщавом лице Глеба появилась неприятная улыбка. Взгляд сделался холодным. Даше даже стало немного не по себе. Чего он задумал и почему спросил про видак?А он достал из кармана видеокассету. Повертел ее в руках, словно жалел, что расстается с ней.

– На. Посмотришь на досуге. Только смотри, чтобы твой Федор не увидел. Твоя мамочка сказала, что он у тебя чертовски ревнивый.

Сначала Даша хотела отослать этого кретина куда подальше, но решила, что с этим еще успеется. А потом любопытство. Что может быть на кассете такого, что нельзя смотреть Федору. И Даша не удержалась от вопроса:

– И что, это за кассета? Может скажешь, раз так предупреждаешь.

Ей показалось, что Глеб сейчас расхохочется. Но он отказал себе в таком удовольствие, лишь скромно усмехнулся и сказал:

– Да так. В общем-то, любительская съемка. Ты посмотри.

Даша взяла кассету и, спрятав ее в свою сумочку, пошла. Но Глеб окликнул ее:

– Даша?!

Она обернулась, глянула на него презрительно, ничего не говоря.

– Я как-нибудь позвоню тебе. Хотелось бы узнать твои впечатления после просмотра. А хочешь, позвони ты мне. Номер мой помнишь?

Она не ответила. Быстро пошла по тротуару, а Глеб, оглядев себя в зеркальное витринное стекло, поправил галстук и пошел к своей машине.

На переднем сиденье «Вольво» сидел человек лет шестидесяти. Все время, пока Глеб разговаривал с Дашей, он наблюдал за ними через боковое тонированное стекло. Когда Глеб вернулся в машину и сел за руль, он спросил:

– Скажи, тебе, что других девок мало?

Глеб промолчал, и это, кажется, вызвало у его пассажира раздражение. Не дождавшись ответа, он сказал довольно резко:

– Ищешь на свою жопу приключений?

Глеб поморщился. Ему не понравился жаргон, но еще больше не понравился тон, в котором была произнесена эта фраза. Все вместе не укладывалось в рамки приличия, и Глеб сказал:

– Почему ты так говоришь?

Казалось еще немного и его умудренный жизненным опытом пассажир закричит на Глеба. Его глаза бешено вращались. А взгляд сделался прожигающим. Но ничего подобного не произошло.

– Да потому. Ты же сам говорил, что эта шмара живет с ментом?

Глеб помолчал, а потом заговорил не менее раздраженно:

– Я люблю ее. И все. И не советовал бы никому лезть ко мне со своими советами.

Прозвучало довольно грубо, но пассажир ехавший в машине с Глебом, кажется, не обиделся, на такое резкое замечание. Или, по крайней мере, сделал вид, что не обиделся. Он с минуту сидел молча, но потом посчитал своим долгом высказаться:

– Ты напрасно обижаешься. Любовь такая штука… Она спалила многих хороших людей. Не мешало бы тебе об этом знать.

– Я знаю, – несколько с обидой парировал Глеб. Не обращая внимания на это признание, пассажир продолжил:

– Просто, если ты разозлишь ее мента, он может тебе наступить ногой на яйца. А это уже серьезно. Уж ты мне верь. И тогда мы будем должны сделать выводы, а они могут быть самыми неадекватными. И в первую очередь, по отношению к тебе.

На лице Глеба появилась кривая улыбка. Беседуя, он даже ни разу не взглянул на пассажира, как бы этим подчеркивая свое достоинство. Теперь же, слова собеседника воспринял, как откровенную угрозу.

– Ты решил меня попугать? – с улыбкой спросил Глеб.

Его пожилой собеседник только пожал плечами, что означало, понимай, как хочешь. Глеб понял и сказал:

– Напрасно. Это я могу сделать так, что вам всем станет нехорошо. Так что ты, Эдик, свое мнение лучше попридержи, – назвал он своего немолодого собеседника несколько униженно. И тот стойко выдержал такое обращение, хотя привык, когда его называли по имени отчеству. Глеба он относил к молодым выскочкам, которые считают, что им принадлежит, если не весь мир, то лучшая его часть. А таким, как Эдуард Юрьевич, все остальное. И взгляд, который послал Глеб на своего пассажира, был наполнен цинизмом, как бы лишний раз, подтверждая, что хозяин положения все-таки он, а не этот старикашка.

Эдуард Юрьевич Барков сидел с непроницаемым лицом, пожевывая фильтр давно потухшей сигареты. Он о чем-то задумался. И даже не сразу сообразил, что ему надо выходить, когда машина остановилась возле шестиэтажного дома на Варшавке, где Эдуард Юрьевич совсем недавно приобрел приличную пяти-комнатную квартиру. Видя, что Барков медлит, Глеб напомнил:

– Мы приехали.

Прозвучало так, как если бы молодой хозяин «Вольво», сказал: «Пошел вон». Седоволосый пассажир по-стариковски вздохнул.

– Да. Приехали, – сказал он как бы с неохотой и, не прощаясь, вылез.

Глядя, как он медленно удаляется к подъезду, Глеб усмехнулся и поспешил уехать. Слишком утомил его этот старикашка Барков.

Едва войдя в квартиру, Даша скинула туфли и сразу же прошла в комнату, где стоял видеомагнитофон. Федора дома не было, поэтому пришлось избежать ненужных вопросов по поводу такой поспешности. Да и Глеб предупреждал же, чтоб она смотрела одна, без Федора.

Она включила телевизор с видиком, сунула кассету. И то, что она увидела, заставило ее оглянуться на дверь. Вот так, невзначай, не вошел бы Федор. А Глеб оказался просто гадом. Установил в спальне маленькую видеокамеру и заснял, как они занимались с ним сексом. Было это один единственный раз, когда Даша ушла от Федора и собиралась уехать с Глебом в загранку. Поступок был с ее стороны не слишком обдуманным, и Даша потом не раз признавала это и раскаивалась. И вдобавок ко всему, теперь он может разрушить всю ее жизнь с Федором. Вот они последствия того поступка.

Она с ненавистью смотрела на экран. Зрелище получилось ужасное. Хотя у любителей крутой порнухи, это бы вызвало небывалый восторг и бурю эмоций. Красивое женское тело в столь грациозных позах.

Даша не стала досматривать. Она прекрасно помнила ту любовную сцену. Женская слабость, обернулась для нее трагедией. Прав этот ублюдок Глеб, нельзя Федору смотреть это. Но как быть? Уверена была, эта кассета у Глеба не единственная. Записывал на маленькую видеокамеру, втайне от Даши, а потом переписал на большую кассету. Но разве этот негодяй откажет себе в удовольствие и не оставит кассету. Еще чего доброго, возьмет и покажет это все в кругу приятелей, под рюмочку. Даша там уж слишком раскованно вела себя. Боже, какой стыд. Никогда не сомневалась, что мужчины коварные существа, которым нельзя доверяться ни в чем. Теперь лишний раз убедилась в этом. Да слишком поздно. Но как Глеб мог так поступить? Об этом она еще спросит у него. Клялся в любви. И вдруг такая жестокость.