День мертвых псов - Сергей Гришко Страница 15

– Обыкновенный словоблуд – сказал Линч.

– Проблема рода человеческого, мы слишком много треплемся. Слишком много слов летит почём зря, создавая пустой фон, в котором ничего стоящего не расслышать. Отовсюду нескучные темы, сплетни, пурга, перемытые кости, новостная вонь.

Платон был удивлен.

– Мастер Линч вы ожили? Тогда позвольте засвидетельствовать моё почтение – и Платон исполнил комичный реверанс.

– Позвольте узнать, вы все еще ждете, или же выбор пал?

– Платон не призывай тошноту, не озвучивай ставки – ожил Кот Нибелунг, который минуту назад видел смерть свою восьмую и шестую тоже, не понимая к чему эта мистика. Тридцать секунд из этой жизни земной ушли на непонятое видение пестрой, экваториальной птицы сгоревшей в деревянном домике, неуместный вопрос. Оставалось не так много, и проснулась совесть заслуженно почившая в бозе. Кот решился на монолог и облом, тишина, словно все спят.

Гомер курил, наблюдая, как Линч совершает свои не хитрые приготовления. Босой человек отправляется в далекую галактику, налегке, с грязным носовым платком.

– Линч тебе не кажется, что ты нарушаешь условия договора, это эгоистично.

– Мне пора, засиделся я в этих душных гостях – он замолчал, рассматривая лежащий на носовом платке заправленный баян.

– Я сейчас это сделаю, я превращу свою жизнь в чистейшее червонное золото. Всё идёт по масти, когда доза в тебе.

– Но ты, же не увидишь салюта в нашу честь, да и ночь? Мы, же собирались поговорить со звёздами – Гомер не уверенно обвёл полнеба, полностью осознавая, что с Линчем разговор окончен, но это всего лишь мнение, субъективное и может ошибочное.

Подключился Платон, причем резко, идеалист в суждениях, а тут учуял кровь.

– Игроки божественной комедии. С нами бог – он презрительно усмехнулся.

– Копни в тебе глубже, тухляк и дохлятина, мы от золота засыпаем. Повторения заученных с обоссаной стены фраз.

– Торчи, они пускают жизнь по вене, наугад и исчезают, разлагаются и больше только чаще, а вселенная не кружит головы ты её лицезреешь сливом воды в грязном унитазе.

– Заткнись урод! Мы на разных планетах. Слышишь на разных!

– Наши миры вдалеке друг от друга!

– Мыслитель или же? Лжец, трепло, убогий лицедей кичливого мещанского мира.

– Я и не старался быть человеком, я искренне искал и просто спекся. Слышал, уйди!– Линч замолчал, медленно поглаживая свою бритую голову.

– До встречи на дне унитаза Платон!

Кот Нибелунг пошатываясь, поплёлся в противоположную сторону, как и любой другой выпивший индивид, он не понимал подобных Линчу, следовательно побаивался. Все эти адепты кайфа, теряли время зря на белом свете, это сводилось к инъекциям для приятной жизни, которые их озлобляли на инородный окружающий мир. Кот молча, считал их дегенератами, но судья ли он?

Линч был единственным из тусовки, кто торчал на героине и этот человек уже не проявлял аппетитов к жизни, женщины, алкоголь или зимняя рыбалка наконец. Он харкал кровью на вполне необходимые обыденные вещи и чувства. Утверждая, что господь устал от такого быдла, как человечество.

– Жизнеебы – так он именовал род людской.

– Оставь его в покое, пусть остывает, а мы еще немного поживем! – Кот равнодушно осмотрел Линча.

– Отдыхай с миром, мертвый человек.

Вот он Рубикон! – вычурно произнес Гомер, вызвав тем самым, цепную реакцию личных откровений.

Захныкал еврейский парень Гопман, его родные начисто отвергли избранницу сына беременную Эфиопскую принцессу и эти упрямые ортодоксальные иудеи, плевали на все аргументы. Умирала настоящая любовь, усыхали молодые сердца, а мама с папой все плевали в душу и на чувства.

– Кто мы, если в нас полно сомнительных мнений? Те ли мы хитрые дурачки с меркантильной душонкой, достигшие небесных чертогов властителя мира? Что наша смерть миру кроме праха принесет? Истории для повторений пройденных ошибок, или?

– Мне опять по обыкновению тошно ждать. Где смысл всего происходящего, может пора прекращать балаган? М-р Плохой подошел к Линчу и лег рядом, закурил.

– Дешёвый человечек, тьфу на прах ваш! Вырожденец, ты сдулся в ноль, нет боле пафоса и горделивых поз. Ничего и боги молчат, не помня тебя – Платон развернулся и направился к импровизированному столу с яствами.

– Первый вышел на волю – проверяя пульс, сказал м-р Плохой.

– Вот это всех нас ждет, свобода выбора, как умереть, когда так жить охота? Дерьмовая пьеса, а Линч ловкач, зажмурился тихо и его больше нет – м-р Плохой закрыл глаза.

– Странно человека больше нет среди нас, ушел вслед за ветром.

– Линч поторопился – подвёл итог Кот.

– Ускорился, чтоб обмануть смерть, видишь она ещё не пришла, а Линча уже нет.

– Позёр хренов. Преисполнился бесстрашием, нет, только не так – Кот отпил водки, протянул Гомеру.

– Вот благосклонности добиться бы одной красотки, коей равных в мире нет. Эх, редка в природе столь утонченная и совершенная краса, что дружбу близкую с богами водит. Хотя, не для ваших постных рыл и морд создана она.

– Гомер ты влюблён?– воскликнул удивлённый Гопман, наполняющий соплями платок, где чувство вины и поруганной чести, ведь мама права и только лучшего хочет для любимого, легковерного, близорукого сына.

– Да, та самая любовь, классическая неразделенная, комичная, трагичная вся на нерве оголенном, беспокойная в финале горькая, похожая на смех – Гомер расхохотался и продолжил.

– Любовь, состояние просветлённого помутнения рассудка, или кто-то выпил все яды с утра. Вино молодое окрыляет, жизнь в словах, что сводят с ума, заставляют не мыслить, опохмеляясь с утра. Гудит голова в груди сердце ноет или зудит, как болячка, маниакально трясутся руки и эти глупые мечты, надежды, планы.

– Всё, что дарит надежды, это ложь! Где есть ложь, будет обман и разочарование. Муза свалила, кинула тварь, я реально запил – смеясь, сказал Гомер.

Платон расхохотался, зааплодировал.

– Старина смешно, любовь и муза чудо связка.

– По юмору ты сделал всех, как в жизни, классика человеческой драмы, порождает не сочувствие, а зловещий смех. Я аплодирую тебе великий грек, павший на бранном поприще жестокой любви.

– Право же, все музы, суки чистой воды и благосклонность их, пагубное пристрастие, оставляющее в нас пустоту и уродливое бездушие. Она окрылила, чтоб ты больней упал.

– Будем пить, не зная меры, горит пожар в голове, пылай огонь!

– Весь недостаток парни нашего шоу в отсутствии просто доступных женщин, о, если