Борис Бабкин - Когда закон бессилен Страница 17

—     Извини, — Гадина пошла в комнату. Облег­ченно вздохнув, Граф усмехнулся:

—    Сберкассу ограбить легче.

—    Что?! — услышал он встревоженный голос женщины. Некоторое время она молчала. Потом громко сказала. — Я сейчас приеду. — С сумочкой в руке она вышла в прихожую. — Виталий, — с трево­гой в красивых темно-синих глазах проговорила она, — извини, я должна ехать. У меня сын в боль­нице, у него гепатит. Сейчас звонил врач и сказал, что у Павлика сильная головная боль.

—    Может, мне с тобой? — предложил он.

—     Спасибо, — поблагодарила Галина. — Но не стоит, — они вышли. — Я, наверное, сегодня не вернусь, — закрывая дверь, сказала она. -— И завтра, скорее всего, тоже. Если не трудно, ты с утра посмот­ри, что там с трубой. — Сунув оторопевшему Вита­лию в руку ключ, быстро побежала по лестнице вниз.

—    Что?! — закричал Редин. — Почему же ты сразу не сказал?! — Он сильно ударил перепуганного Федора по лицу.

—     Не смей, — оттолкнув Редина, воскликнула Анна. — Ты что себе позволяешь!    

—    Уйди! — Иван Степанович ткнул ее кулаком в грудь. Ойкнув, она тут же отскочила. — Ты понима­ешь, что ты наделал?! — подступил к сыну Редин. — Если уж сделал это, нужно было сразу, немедленно сказать мне! Почему ты молчал?!

—  Я боялся, — пролепетал Федор, — потому что мы убили их совсем рядом с шоссе, на котором...

Господи, — зло процедил Редин, — ну поче­му ты послал мне сына идиота?! — Шагнув к двери, приказал. — Отсюда никуда! Анна! — позвал он жену. — Поехали!

—    Что с тобой? — догнав быстро идущего к ма­шине Редина, спросила она.

—    Оказывается, они там убили двух женщин! Те­перь понятно, откуда и кто знает номер Федькиных «жигулей»! Он должен был сказать об этом сразу. Я бы принял, меры. А сейчас следствие идет полным ходом. И наверняка это двойное убийство доверили расследовать какому-нибудь только окончившему училище молокососу!

—    Но это же хорошо, — попыталась успокоить его Анна, — потому что у него нет опыта и он не...

—    Дура! — зло прервал ее Редин. — Сейчас лю­бой знает, что договориться о чем-то с этими начина­ющими сыщиками невозможно! Знаешь, сколько на этом погорело умных, зрелых мужиков! Только что получивший погоны юнец еще свято верит, что слу­жит справедливому делу и оберегает законопослуш­ных граждан. Только бы этот пасечник не вышел на следователя первым!

Ты думаешь, номер машины Федора запомнил пасечник? — спросила Анна.

А кто же еще, — усаживаясь, буркнул он, — хорошо, что Пират наблюдательный. За все время, что они там находились, проезжали две машины — молоковоз и «нива». А у вагончика на пасеке они видели следы легковушки. Пасечник случайно отме­тил в памяти номер машины будущих убийц своей жены и, наверное, дочери. Сейчас буду связываться с Богунчиком. Пасечника необходимо немедленно лик­видировать!

Услышав телефонный звонок, Адам что-то зло пробормотал и взял трубку. С его лица тут же слетела сонливость.

— Да! — бодро ответил он. — Я все понял! — Положив трубку, быстро оделся. Шагнул к двери. Филимон прижался спиной к двери. — Кто? — сонно спросил сидевший на кровати с пистолетом Тарзан.

—    Это я, — приглушенно отозвался Богунчик. — Звонил Иван Степанович.

—    Открой, — отходя от двери, Хирург сунул пи­столет в висевший на спинке стула пиджак. Накрыв «ТТ» одеялом, здоровяк пошел к двери.

—    Ира, — раздался в темноте тихий голос Веры Николаевны.

—    Да, — сразу ответила она, — что, мама?

—    А ведь тот человек, у которого убили жену и дочь, прав, — негромко проговорила свекровь, — Это Константин приказал убить Сашу.

—    Да нет, — под звон потревоженных пружин Ира села на кровати, — он же ваш брат. И...

—     Не успокаивай меня, — перебила ее Вера Ни­колаевна. — Я глаз не сомкнула, все думала. Саша, никогда не был таким пьяным, как тогда, когдаего привезли парни Константина, И в ту же ночь застре­лили Валерия. Ты помнишь, как Костя пришел?. Вроде посочувствовать, а сам все выпытывал, не знаю ли, что Валерка Саше говорил. Это он убил Сашу.

—    Но, мама, в машину Саши врезался КамАЗ, которым управлял пьяный водитель. Его аре...

—     Ира, — негромко сказала Вера Николаев­на, — утром пойдем к нотариусу.

—     Хорошо, — согласилась Ирина, — а зачем?

—     Впрочем, ладно, — устало обронила свек­ровь. — Спи. Прости, что разбудила.

—     Не могу, — простонал Волошин. — Я сойду с ума. — Вскочив, отшвырнул одеяло, руками сжал ви­ски. — Саша, — промычал он. — Почему ты меня оставила? За что меня так, Господи? — повторил он вечный вопрос всех, кто страдает. Раскачиваясь из стороны в сторону, обхватил голову руками и запла­кал. — Сашенька, Зинка, ну почему? За что вас уби­ли? — шлепая по полу босыми ногами, Волошин прошел на кухню, открыл холодильник и долго смот­рел на бутылку армянского коньяка. Хлопнул дверцей и плюхнулся на табуретку.

Адам протянул Филимону бумажку:

Адреса. Его и матери. Старуха живет в дерев­не, он там на зимовку пчел оставляет.

—    Богунчик, — улыбнулся Хирург, — откуда ты такие слова заешь? «Пчел на зимовку оставляет»?

—    Запомнил, — засмеялся Адам, — так мне объ­яснили. И еще сказали, что он после того, как баб похоронил, в городе не показывался, запил. Вот и бухает в деревне.

—    Тогда все очень просто, — прикрывая зевок ладонью, кивнул Филимон. — Пьянка и смерть. — вечные спутники. Теперь иди, — он посмотрел на часы. — Парней пришлешь утром.

—     Но их только двое, — тоже зевая сказал Адам. — Ты одного брал, когда поехал к бабке мусо­ра. Где он?

—     Не справился с управлением и врезался в до­рожный указатель, — Хирург поднялся, — Его смерть не вызвала ни у кого никаких вопросов. На дорогах ежедневно гибнут тысячи.

—    Постой, — сказал Богунчик, — ты же го­ворил, что встретил бабку на дороге. Зачем же ты его...

—    Он видел, — уже с раздражением отозвался Хирург. Считая, что это все объясняет, в упор по­смотрел на Адама, которому стало не по себе от взгляда светлых, таящих угрозу глаз.

—  Да я так, — пятясь задом, словно опасаясь повернуться к Филимону спиной, забормотал он. — Я все...

—    Парни должны быть здесь в шесть.

—    Они будут, — с облегчением проговорил Адам. —Я позвоню и...

—    Где они?

—    Квартиру сняли. Как будто...

—    Ты съездишь за ними с утра и сам привезешь их. А откуда ты узнал адрес пасечника и его мате­ри? — негромко спросил Филимон.

—    Мне Зяблов дал номер телефона одного из бывших милиционеров. Он сейчас на пенсии, но в курсе всех дел. Я позвонил и сослался на Зяблова...

—    Интересно, — пробормотал Филимон, — по­чему Константин Федорович не сказал Редину об убийстве двух женщин. Ведь номер всплыл в связи с этим делом. Утром привезешь парней и сразу улетишь в Москву, — приказал он Богунчику.

 —    Объяснишь все Редину, пусть даст тебе инструкции и немедленно возвращайся!

 —    Пожилой обрюзгший мужчина уткнулся лицом в расплывающуюся на полу лужу крови. Зяблов, помор­щившись, отвернулся. Крепыш в камуфляже за уши приподнял голову лежащего. На разбитом, опухшем, окровавленном лице выделялись наполненные ужасом и болью широко раскрытые глаза.

—    Зачем ты сказал ему? — не глядя на мужчину, сказал Зяблов. — Ведь я говорил, что спрашиваю о том, что мне интересно, сам, без посредников. Ты должен был немедленно позвонить мне и сказать, что кто-то, ссылаясь на меня, интересуется убийством женщин. Кто он?

—    О, — всхлипнул лежащий. — Не нашвалша... шкашал, что... вы... —Дрогнувшее тело расслабленно раскинулось.

—    Он готов, — сказал крепыш.

—    Черт бы тебя подрал, — недовольно бросил Зяблов. — Ты как всегда перестарался. А впрочем, — он равнодушно взглянул на убитого, — он все равно ничего не знал. Сделайте так, чтобы убийства не было. Впрочем, — он поднялся, — не мне тебя учить, Клоун, — сказал он высокому худощавому парню в камуфляже. Стараясь не ступить в капли разбрызганной по полу крови, быстро вышел.

—    Все вылизать! — приказал Клоун. — Его в «таврию». Дальше дело твое, — он повернулся к муж­чине с изрезанным глубокими морщинами лицом. Загорелый широкоплечий человек пригладил ла­донями дочерна загорелый чисто выбритый череп, зло блеснул узкйми черными глазами и повернулся к плотной молодой женщине в темных очках:

—    Ты сказала, что Полковник все выяснит и сообщит мне!

—    Я думала, ты уже все знаешь, — усмехнулась она, — поэтому и приехала.

—    Я знаю одно, — зарычал он, — что по-преж­нему должен деньги Редину, а сумма довольно при­личная. — он зло выругался на своем языке и внима­тельно посмотрел на женщину. — Послушай, Зинаи­да, ты, кажется, довольна тем, что случилось.

—    Если откровенно, — улыбнулась она, — то да. Правда, я ожидала большего.