Холодный туман прошлого - Николай Иванович Леонов Страница 17

— А имя ее известно?

— Виктория, кажется. Момент. — Крячко открыл папку, которую забрал из квартиры Закутько, и пролистнул бумажки. — Да, Виктория К.

— Без фамилии?

— Да. Это распечатка статьи из интернета.

— А что это вообще за папочка интересная?

— Бумажки всякие. Я до конца еще не успел изучить. Только мельком глянул, когда был дома у Закутько. Но как чувствовал, что может пригодиться, поэтому и забрал. Там как раз вот эта история о пропавшей девушке. Думаю, возьму домой, а там, может, с архивными данными сверим.

— Можно. Тогда, если что, звони, встретимся.

— Может, еще в Любино сгоняем? — шутливо предложил Стас. — Половим призраков на болотах, допросим их о пропавшей девице?

— Да, только не забудь собаку Баскервилей из конуры выгнать. Я вообще планировал встретиться с родителями Николая.

— Ну, если что, у нас есть завтра. Потому что в воскресенье дежурю уже я. Поэтому Наташа завтра утром поедет на дачу к матушке, а я посижу, спокойно эту папочку изучу. Если что, заглядывай, вместе поизучаем.

— Посмотрим, — вздохнул сыщик. За сегодняшний день он порядком подустал, и ему хотелось отдохнуть.

— Наташа пироги оставит, — подмигнул Станислав.

— Ладно. Если не получится с родителями Залевского увидеться, тогда явлюсь. Заодно подумай, почему это дело давно минувших лет так заинтересовало двух дружков-охламонов.

— Там, похоже, заинтересовало Колю. Он в их дружеском тандеме был лидером. А уж Сема, как говорится, за другом и в огонь, и в воду, и в сомнительную историю.

— Не знаю, как ты, но я сильно сомневаюсь, что дело в мистике. Это уж до какой степени надо быть увлеченным ею, чтобы мотаться ради этого в такую глушь?

— Да я тоже не верю, что дело в призраках. Хотя знаешь, Лев Иванович, если с другой стороны посмотреть, то ведь случается же что-то необъяснимое в нашей жизни. Что не растолкует ни один материалистический закон.

— Ты прямо как один профессор с истфака, — улыбнулся Гуров. — Он сам говорил, что он — атеист, верящий в мистику.

— И где сейчас этот профессор?

— Да все там же. Учит студентов, рассказывает им о том, что было когда-то давно. А у меня он понятым был на одном давнишнем деле. Точнее, на опознании.

— О-хо-хо. — Крячко встал из-за стола и потянулся. — Ладно, Лева, пора собираться. Сдавай дежурство, и потопали по домам.

Сыщик посмотрел на время:

— Да, пора уже. И смена с минуты на минуту подойдет.

— Ладно, подожду чуток.

Из управления друзья вышли, когда на город уже опустились майские сумерки. Стас предложил Гурову подбросить того до дома, но сыщик отказался. Ему хотелось прогуляться, благо до дома было не так уж и далеко. Из головы не шла история, рассказанная Стасом. О деревне Любино и пропавшей девушке. Сыщицкое чутье подсказывало, что каким-то образом это дело связано со странной гибелью Закутько в аварии и смертью его друга Залевского. Очевидных связей на первый взгляд нет, но Лев Иванович почему-то не сомневался, что все это как-то пересекается. В мистическую составляющую он, конечно, не верил. Байка, рассказанная погибшим своей подруге, чтобы скрыть истинные причины, не более того. Жаль, что в выходные архив не работает и нет возможности посмотреть это дело. Если, конечно, оно там — девушка ведь так и не найдена. А срок давности вряд ли вышел — меньше пятнадцати лет прошло. Может, дело валяется в сейфе или тумбочке у кого-то из коллег. В любом случае в выходные копаться бесполезно. Да и надо немного отдохнуть, чтобы браться со свежими силами и ясной головой. С такими мыслями сыщик подошел к подъезду своего дома.

5

Отцу покойного Николая Залевского Гуров позвонил в субботу утром. На часах уже было десять. Сыщик специально выжидал время, чтобы не звонить слишком рано: мало ли, вдруг люди еще спят. Не все же жаворонки, как он. В пять минут одиннадцатого Лев Иванович набрал номер.

Спустя несколько гудков в трубке раздался грубоватый мужской голос:

— Алло?

— Здравствуйте. Могу я услышать Андрея Степановича Залевского?

— Здравствуйте. Это я. А вы кто?

— Полковник Гуров Лев Иванович, из полиции. Скажите, пожалуйста, вам знаком Семен Иванович Закутько?

Сыщик решил не вываливать на собеседника все свои подозрения и домыслы, а начать издалека. Тем более что по телефону все равно не объяснишь разные тонкости и нюансы. А там, глядишь, может всплыть что-то новое, нужное или интересное. Не факт, конечно, что отец знал досконально обо всех делах своего сына, — и жили отдельно, и виделись редко, но чем черт не шутит?

— Сенька-то? Да, это друг моего сына. А почему вы спрашиваете?

— Видите ли, Семен Закутько недавно попал в дорожную аварию и погиб и…

— Ох, ты ж, елки-палки! — старший Залевский неподдельно удивился. — И Сенька, значит.

— Да. Понимаете, он жил один, а мы разыскиваем его родственников. Может быть, вы могли бы чем-то помочь? Если он дружил с вашим сыном, вдруг вы что-то знаете о его родне?

— Вот оно что. — Мужчина немного помолчал.

— Если у вас есть время, можем встретиться, — предложил Гуров.

Снова пауза.

— Ну если сможете подъехать, пишите адрес.

Бумага и ручка уже были наготове еще до звонка, поэтому Лев Иванович записал продиктованный старшим Залевским адрес.

— Это гаражи, — пояснил собеседник. — Номер тридцать пять. Я туда собираюсь где-то через полчасика.

— Хорошо. Я тогда подъеду туда где-то через час примерно.

— Не волнуйтесь, я вас дождусь.

— Да знаю, — усмехнулся Гуров. — У самого машина, так что…

— Тем более, — весело ответил собеседник. — Тогда до встречи. Всего доброго.

— Всего доброго.

В назначенном месте сыщик был меньше, чем через час, хоть старший Залевский и жил на значительном расстоянии как от самого Гурова, так и от своей бывшей квартиры. Оглядевшись, сыщик понял, почему родители Николая выбрали это место: райончик был спокойный и тихий, практически спальный, хоть и не окраина. Нет того шума и суеты, которые присущи центральным улицам. А еще здесь было довольно много зелени — деревья и кусты всех разновидностей росли тут в обилии. «Хорошо, наверное, здесь жить, — подумал Лев Иванович. — Особенно если ты на пенсии. Тоже, что ли, поселиться в таком месте, когда отойду от дел? Если получится». Он невольно вздохнул. Не с его деятельной натурой такая тишина. Ведь практически всю жизнь он прожил именно в оживленных местах. Сыщику бы стало не хватать привычного уличного шума и активности.