Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда Страница 19

Вот уж действительно неожиданность. Кажется, глаза у меня округлились, Павел откровенно наслаждался произведенным эффектом.

— И когда представилась возможность побольше узнать об этом человеке, познакомиться с людьми, которые его окружали.., я не смог отказать себе в удовольствии.

— Значит, вы почитатель таланта? — немного придя в себя, задала я вопрос. — И какая книга вам особенно нравится?

— Надеетесь уличить меня во лжи? — засмеялся он.

— Не надеюсь. Уверена, вы хорошо подготовились и пару-тройку книг пролистали.

— Мой любимый роман «Колесница богов», — ответил он, и на его губах появилась то ли усмешка, то ли улыбка, скорее все-таки усмешка. — Хотя я считаю, сюжет несколько надуман. Согласитесь, довольно трудно поверить, что герой, знакомый с героиней всего несколько часов, с готовностью рискует жизнью, чтобы спасти ее. А она потом двадцать лет разыскивает его и…

— И ничего хорошего из этого не выходит, — закончила я. — Если бы не весьма реалистическая концовка, сюжет и мне показался бы малоправдоподобным. Артемьев в шутку называл себя Шекспиром, он обожал трагедии.

— Прототипы героев существуют в реальности?

То есть подобная история в действительно произошла с кем-то? — спросил Павел.

— Вряд ли. Насколько мне известно, Артемьев предпочитал все выдумывать. Впрочем, я не очень-то всем этим интересовалась. Знаете, жизнь с гением довольно обременительна. Вы меня в самом деле разочаровали, — сказала я, поднимаясь. — Я думала, вы интересуетесь мной, а у вас большая любовь к моему мужу. Если желаете, могу подарить вам книги с его автографом.

— С удовольствием. Простите, что заставил вас потратить столько времени впустую.

— Этого добра у меня сколько угодно, — утешила я. — Вы лишили меня романтических иллюзий, вот это грустно.

— Уверен, вы это легко переживете. Вы из тех женщин, которым достаточно взгляда, чтобы лишить спокойствия любого мужчину. И не только лишить спокойствия, но и затянуть его в любое болото. А я человек очень осторожный.

— Я не поняла, это что, комплимент? — спросила я, когда он целовал мне руку.

— Это объяснение, почему я предпочел вашего мужа, — засмеялся он.

— Будьте счастливы с ним, — засмеялась и я и поспешила убраться восвояси.

Чувства во мне прямо-таки бушевали. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате, подальше от чужих глаз. Войдя в комнату, я сделала себе свой любимый коктейль, устроилась в кресле и после пятого глотка понемногу начала успокаиваться.

Если до этого момента у меня и были сомнения, то после разговора с Павлом они исчезли. Зато появилась масса вопросов: с какой целью он здесь появился? Его объяснения гроша ломаного не стоят.

Значит, цель он предпочитает скрывать. Это может быть опасным? Вряд ли. Если он, конечно, не задумал какую-то пакость. А что, имеет право, между прочим. Дверь скрипнула, и в комнату без стука вошла Софья.

— Ну что? — спросила она, приглядываясь ко мне.

— Ничего, — ответила я.

— Что значит ничего? Ты потратила на него целый час, а он не повизгивает радостно, прыгая возле твоих ног?

— Глаз с него не спускай.

Дурацкая улыбка сползла с Сонькиного лица.

— Ты выяснила, что ему надо?

— Скорее всего, мой скальп.

— А где твой, там и мой, — кивнула она. — За что нам это счастье, не пояснил?

Я хотела ответить, но вдруг передумала. Если Софья сейчас начнет стенать и охать, это явится тяжелейшим испытанием для моих нервов. Незачем пугать ее раньше времени.

— Он большой поклонник Артемьева и убежден, что того отравили.

— Угораздило его помереть не вовремя, да еще кремироваться. Ларка, ты, главное, не особо бери в голову. Порезвятся и утихнут. Нам не впервой. — Она подошла, обняла меня и поцеловала в макушку. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже. А сейчас, будь добра, иди отсюда.

— Лучше поделись со мной наболевшим.

Я изобразила на своем лице непреклонное намерение запустить в нее бокалом, и она поспешно удалилась.

С полчаса я наслаждалась одиночеством, потом долг гостеприимства вновь погнал меня в гостиную.

Оказалось, что гости прекрасно проводят время и без меня. Молодежь играла в карты, пьяная Аглая в сотый раз рассказывала, каким гением был мой муж, Павел с Ириной, которая после отдыха выглядела повеселевшей и даже помолодевшей, с интересом ее слушали, Валентина и Скворцова затеяли спор о судьбах русской литературы. От группы к группе с очумелым видом бродила Софья и подливала всем выпивку. Хоботов сидел возле камина и довольно щурился. Я была уверена, что он уже убрался восвояси, и его присутствие здесь меня слегка удивило.

Заметив меня, он пустился в долгие рассуждения о последней гениальной книге Артемьева. Павел неожиданно поддержал его. Я устроилась в кресле подальше от остальных, сидела там в течение часа и смотрела по сторонам, точно находилась в зверинце.

— А не поехать ли нам в клуб? — громко предложила Крыся, весело поглядывая на своих кавалеров.

Она выпила лишнего, успела залить платье вином, но продолжала рваться к подвигам.

— В такой день? — спросил Макс недовольно.

— Прекрати, — презрительно бросила ему сестрица. — Нечего разыгрывать из себя страдальца. Вот уж ни за что не поверю, что смерть отца очень тебя огорчила. Скорее уж обрадовала. Твоя Елена Прекрасная теперь свободна, и ничто не мешает вам трахаться вполне официально.

— Ты что, спятила? — вытаращил глаза Макс. Уверена, мальчику весь этот бред и в страшном сне не мог привидеться. Крыся осталась довольна произведенным эффектом. Она громко рассмеялась и добавила:

— Думаешь, никто не видит, как ты жрешь глазами мачеху?

Пока все приходили в себя от этой тирады, Софья грозно начала:

— Сейчас как дам…

Но Макс опередил ее, причем словами дело не ограничилось. Он поднялся и влепил сестре пощечину. Она вскрикнула от неожиданности, потому что привыкла считать брата размазней. Игорь вскочил, заняв позицию между ними, и протянул руки к Максу. Я было испугалась, но его жест скорее призывал к спокойствию. Так и оказалось.

— Прекратите, ради бога. Макс, как тебе не стыдно?

— Это мне должно быть стыдно? Знаешь, что надо было бы сделать? Вымыть Крыськин поганый язык с мылом, как в детстве делала мать, когда она, по обыкновению, болтала гадости.

— Что ты стоишь как пень? — накинулась на Игоря Крыся. — Этот гад меня колотит, а ты на это смотришь? Врежь ему как следует.

— Кристина, успокойся, прошу тебя, — воззвал тот к взбесившейся невесте.

— Еще чего! Я здесь всех выведу на чистую воду. — Тут она вновь повернулась к Максу:

— Думаешь, я не знаю, почему ты палец о палец не ударил, когда отец лишил нас наследства? Ты был уверен, что эта стерва с тобой поделится. Как же иначе, ты ведь всегда был на ее стороне. Может, и папашу отравили на пару?

Софья, которой все это до смерти надоело, подошла к Крысе и пихнула ее в кресло:

— Уймись, дура. Тебе что, денег мало?

— Не трогай меня! — завизжала Крыся.

— Не трону, если успокоишься. Все знают, что ты завидуешь мачехе, потому что та красива. А ты — жадная дура, ни красоты, ни ума тебе бог не дал.

Доброты тоже кот наплакал. Радовалась бы, что хоть деньги есть, так ты и деньгам радоваться не умеешь.

Вон позеленела вся от злости. Смотри, хватит тебя кондратий, и кто за тобой ходить будет? Лариса?

— Вы слышали? — взвизгнула Крыся. — Все слышали? Она мне угрожает.

— Очень надо. Такие, как ты, пухнут от злости, пока не лопнут. Немедленно извинись перед Максом.

— Не буду, — фыркнула Крыся, но, так как Софья стояла слишком близко и это Крысю беспокоило, говорила она теперь гораздо тише.

— А я в твоих извинениях не нуждаюсь, — ответил Макс. — И знаешь, что я тебе скажу, дорогая сестрица? Если у кого-то был повод отравить отца, так только у тебя. Ты знала, что он нам ни копейки не оставит, и страшно злилась. Роза слышала, как ты вопила: «Чтобы он подох, папаша хренов!» — и грозилась ему подсунуть мышьяка. Роза даже подходила ко мне и спрашивала, может, отцу стоит позаботиться о мерах безопасности? А Ларису я люблю и не скрываю этого, только я не жру ее глазами, как ты выразилась, а восхищаюсь ею, потому что она заменила мне мать. Тебе, кстати, тоже. Будь добра извиниться перед моей девушкой. Что она подумает, слушая все это?

Ольга, кстати сказать, сидела с каменным лицом и взирала не на Макса и даже не на Крысю, а на Игоря. В ее глазах явственно читался вопрос «На кого ты меня променял, любимый?»

— Прошу вас, не обращайте на слова Кристины внимания, — быстро заговорил Игорь. — Сегодня такой день, и она немного выпила…

— Нечего перед ними оправдываться! — взвилась та. — Что хочу, то и говорю, и никто мне здесь рот не заткнет.

Я подумала, что мне пора вмешаться, подошла к Максу, положила руку на его плечо и поцеловала в лоб.

— Спасибо, мой мальчик. Я тоже тобой восхищаюсь. Будь у меня сын, я бы хотела, чтобы он походил на тебя. А ты, моя дорогая, изволь объяснить, что это за разговоры об отравлении отца? Тебе прекрасно известно, от чего он умер. Ты же от его постели ни на шаг не отходила, все надеялась, что он перепишет завещание.