Илья Рясной - Табельный выстрел Страница 21

— Пей, — кивнул Таксист на рюмку. — Выветрится.

— И то правда, — Куркуль опрокинул рюмку, закутал капустой, бочку которой они заквасили еще в прошлом году.

Хорошо, что на выпивку пока еще хватает. Братья охотно пользовались случаем — редкий день проходил без застолья.

— Толян, — спросил младший брат, у которого обычно после второй полной рюмки развязывался язык. — А тебе жмуры эти не снятся?

— Покойнички-то? Нет. А чего?

— И мне нет. А вот говорят, что должны сниться.

— Это еще почему?

— Ну, вроде если невинные души загубил, то они потом оттуда приходят.

— Сказки все это поповские, братишка, — махнул рукой Куркуль. — Все для того придумано, чтобы неповадно было кровь чужую лить.

— А попам-то чего чужая кровь?

— А попы считают, что кровь должны лить только те, кому положено. То есть государство наше родное.

— Так не только они так считают.

— Вот именно. И государство. И коммунисты. Мол, мы вас, быдло, будем по ГУЛАГам тягать. И к стенке ставить. И тем, кто при погонах и с наганом, мол, ничего сниться не будет, никаких покойников. А вам не положено. У вас, если чего, будут мальчики кровавые в глазах стоять.

— Значит, это попы так власть коммунистов укрепляют? — все еще недоумевал Таксист.

— Ну да. Ты головой думай. Голова тебе на что дана?

— Чтобы думать?

— Ой, ну ты тормознутый стал. Давай еще по одной.

Хлопнули еще по одной рюмке.

— Так что, если нам с тобой покойники не приходят по ночам и мальчики кровавые в глазах не стоят, значит, мы власть, — все никак не мог съехать с мысли Таксист.

— Точно.

— Это как менты? — хихикнул Таксист.

— Покруче. Мент ведь не может меня вот просто так убить. А я его могу. Значит, моя власть выше.

— Это ты умно загнул, Толян. Ох как умно.

— Ну, так я вообще пацан умный. Своей головой до всего дохожу. И никакие Греки мне не указ.

— А чего Грек? Вроде урка опытный, жизнь видел.

— Да фуфломет он, — зло произнес Куркуль. — Чего-то втирает все. Жить учит. А я не люблю этого, знаешь.

— Знаю.

— Говорю ему, надо с Заводчанином разобраться. А он — не смей. Заводчанин ему теперь лепший кореш.

— С хрена ли?

— Понравились друг другу. Может, они того… Ну ты понял, типа петухи?

— Да не гони.

— А чего, — пожал плечами Куркуль. — Все бывает. Я такое видел… Налей-ка еще.

Хлопнули еще по одной.

— А зачем нам Заводчанина трогать? — спросил Таксист.

— А он гнилой. И нас сдаст.

— Это почему?

— Потому что я знаю. Потому что он интеллигент, — из уст Куркуля это прозвучало как самое грязное ругательство.

— И как с ним?

— Да пришить его, делов-то на копейку.

— Грек же не разрешает. Да и кореш он наш.

— Не знаю, кто такой кореш в этой жизни. Вот кто такой брат, знаю — это ты. Братья есть в жизни. А кореша — сегодня он есть, а завтра на тебя маляву оперу строчит.

— Но Заводчанин…

— Пришить его надо.

— Так ты говорил, что Грек запретил и обещал на ремни пустить, если своевольничать будем. Может, бог с ним, с Заводчанином. Кореш же.

— Так сдаст же нас этот кореш, нутром чую… Знаешь как сделаем? Мы его пригласим. И втихаря так удавим. Прикопаем поглубже. Типа уехал куда-то.

— Куда?

— Мало ли. От семьи, от детей. Надоели они ему.

— А Грек? — Таксист икнул. Очертания предметов расплывались, мысли путались. — Ему же не понравится.

— Скажем, что Заводчанин отказался на дело подпрягаться и свалил…

— Тоже мысль.

— А то. У меня голова, а не капустный кочан.

— Но если Грек узнает…

— А мы и Грека кончим, — беззаботно махнул рукой Куркуль.

— Как?

— Сразу, как кассу возьмем. И ментам его труп выложим, чтобы, значит, они отчитались — убивец пойман. А они, волки, так повернут — ордена получат, а о сообщниках и забудут. У ментов отчетность такая — главное, показать, кто сделал. А дальше неважно. Плевать им, кто кого там прижмурил. У них чтобы звезды сыпались и медальки за наши мучения.

Таксист всхлипнул:

— Жалко.

— Кого?

— Грека. И Заводчанина. Они же наши кореша.

— Тебе те убиенные являются по ночам?

— Нет, — покачал головой Таксист. — Я же тебе говорил.

— И эти являться не будут.

— Так за это надо выпить…

Глава 21

Голова у Поливанова гудела от обилия информации. Он закончил печатать на раздолбанном старинном «Ундервуде» справку на доклад руководству и сказал:

— Перерыв, ребята.

— Кофе по случаю достал, — сообщил Акулов. — Настоящий. Бразильский. В зернах. Могу заварить.

— Ну, если можешь, то завари, — кивнул Поливанов.

Сразу заварить не получилось — Абдулов долго мурыжил ручную цилиндрическую кофемолку, с трудом перемалывая кофейные зерна. Потом возился с медной туркой, которую тоже притащил из дома, чтобы поразить москвичей, и теперь пытался приладить ее на тщательно скрываемую от пожарных инспекторов плитку со спиралью накаливания. Добавил какие-то ингредиенты… Зато когда все было готово, по кабинету поплыл волшебный запах кофе, навевающий грезы о дальних странах, бороздящих море парусниках…

Поливанов, поставив чашку перед собой, обильно подсластил божественный напиток. И взялся за кипу накопленных, да так и не прочитанных газет.

«Горький. В атмосфере воодушевления и праздника прошла встреча комсомольцев со спортсменами, защитившими честь страны на зимней Олимпиаде 1964 года в Инсбруке. Во встрече участвовали олимпийские чемпионы лыжница Клавдия Боярских, конькобежка Лидия Скобликова, фигуристка Людмила Белоусова, хоккеист Виктор Якушев. Спортсмены отметили, что благодаря направляющей силе, неустанной заботе нашей Коммунистической партии стали возможны результаты, которыми гордится весь советский народ».

Да уж, гордиться было чем. Дали так дали стране угля. Результат был фантастический. По золотым медалям обогнали идущую сразу следом за СССР Австрию почти втрое, а по общему количеству медалей вдвое. Что очень важно, стали олимпийскими чемпионами по хоккею, в тяжелейшем финале обыграв канадцев. Ощущения у советских людей после этой Олимпиады были сравнимы разве что с ликованием после полета в космос Юрия Гагарина.

«Вильнюс. Активное строительство частного дома, которое вел техник Капсукской авторемонтной конторы Вацлав Траяускас, привлекло внимание общественности. За короткий срок на окраине Капсукаса вознесся роскошный каменный особняк. Вызвало сомнение, что на трудовые доходы предприимчивый техник смог не только построить дом, но и приобрести автомашину. В ходе проверки комиссии горисполкома установлено, что стройматериалы приобретались по заниженным ценам, фактически даром. На основании Указа Президиума Верховного Совета Литовской СССР от 1962 года «О безвозмездном изъятии домов, дач и других строений, приобретенных на нетрудовые доходы» суд вынес решение, и коттедж площадью 160 квадратных метров стал собственностью города. После ремонта в нем заработает детский сад».

Поливанов допил кофе, отодвинул газеты, перечитал справку и отправился на общее совещание к замначальника УООП Свердловской области.

Там он доложил ситуацию. Фигурант установлен. Основания подозревать его в причастности к преступлению очень серьезные.

Лопатин предложил незамедлительно задержать Ильясова с последующими обысками по всем адресам родственников, на рабочем месте, в квартире. Что-нибудь да найдется.

— Мы пока ничего не знаем о соучастниках, — возразил Поливанов.

— Он расскажет, — заверил Лопатин.

Поливанову вдруг вспомнился старый анекдот про египетскую мумию. Ученые никак не могли установить, чья она, какой эпохи. Решили пригласить эксперта из милиции. Тот зашел в комнату, попросил всех удалиться. Через некоторое время выходит, отряхивая руки: «Рамзес восьмой, жил в 2300–2270 годах до нашей эры». — «Но как вы узнали?» — потрясенно спросили ученые. «Сам сказал».

К сожалению, в жизни не всегда все говорят сами. Бывает, уголовники так упираются, что никакими доводами и доказательствами не сдвинешь их с места. Не помогают иногда применяемые и более жесткие приемы допроса. Кстати, сколько Поливанов сталкивался с татарами, у них национальная черта — они никогда не колются. Так что с фигурантом могут быть проблемы.

— А что, если не расскажет? Или пока мы будем его дожимать, соучастники успеют сокрыть вещественные доказательства и бежать? — спросил Поливанов.

Сидоров кивнул:

— Вполне резонно.

— Надо подработать. В том числе с использованием специальных мероприятий, — заключил Поливанов.

Начальник областного уголовного розыска заверил:

— Все необходимое будет.

Вечером в кабинете собралась вся группа Поливанова. Оценивали добытую за день информацию по фигуранту.