Борис Бабкин - Тайна наследницы Страница 21

— Не убейте его, — проворчал Бергман. — Надо все проверить. Он повернулся к Стефани:

— Попытайся снова с ним поговорить.

— Хорошо, — вздохнула Стефани. — Но мне сразу показалось, что он, услышав о наследнице, решил заработать. Это преступник, который числится в России погибшим. Три года жил в Сан — Франциско. Несколько раз приезжал в Вашингтон, был на Аляске и несколько раз в Канаде. Встречи с профессором О’Бейли не было.

— Это он тебе сообщил? — насмешливо спросил Бергман.

Стефани никак не отреагировала на иронию. Гарри засмеялся:

— Я поражен, что ты не в ЦРУ, милейшая моя Мата Хари. У тебя просто дар.

— По-моему, он просто аферист. — Она подумала и велела позвать Мери.

— Я говорю правду, — тяжело дыша, заговорил пришедший в себя Анджей. — Ее зовут Вика. Она родилась в…

Появилась Мери.

— В Петербурге среди девушек была Виктория? — спросила Стефани.

— Да, — кивнула Мери. — Я запомнила, потому что у нее у единственной были телохранители, они сумели отбить ее. А еще потому, что один стрелял с двух рук и, как бы пританцовывая, перемещался. По нему снайпер попасть не смог. Вика там была, — уверенно повторила Мери. — Детектив Рони разговаривал с ней. Точнее, через нее с этим русским суперменом.

— Ее, значит, охраняли, — пробормотал Бергман. — Супермен, говоришь?

— Он оказался там совершенно случайно. Приезжал на похороны своего боевого товарища. Таксист, который вез, оказался тоже афганцем.

— У тебя какие-то отношения с детективом? — спросил Бергман.

— Виделись три дня назад, посидели в баре. Мне кажется, он ко мне неравнодушен.

— Устрой с ним случайную встречу, узнай все, что он выяснил во время разговора о Вике. — И взглянул на Шляхтича.

— Живет в Москве, — простонал тот. — С матерью. Фамилия Антонова. Имени-отчества, к сожалению, не знаю. Мать — бизнесмен.

Бергман велел развязать пленника.

— Кормить, оказывать медицинскую помощь. Ни на секунду не оставлять без присмотра, — отдал он распоряжение охране. — Попытка самоубийства будет считаться вашей виной. Тебе придется ехать в Москву — обернулся он к Стефани.

Прижав трубку плечом к уху, О’Бейли делал пометки в блокноте. «Что известно о частных детективах? Они пропали, и мы не можем найти их. Обращаться к знакомым из полиции или ФБР не хочу. Мне кажется, один из сыщиков слишком настойчив, его придется убрать, а это наверняка плохо скажется на наших отношениях. Или они вообще прекратятся, что нам невыгодно».

— Бергман поручил Мери заняться детективом, — сказала Сьюзен. — Если она что-то узнает, немедленно сообщу, но надеюсь, вы не убьете Мери…

— Разумеется нет, — заверил ее профессор. — А где держат русского?

— В боксерском зале на Фо-стрит. Там сигнализация и видеонаблюдение. Анджею будет предоставлено все, что пожелает. Кажется, Бергман поверил ему.

О’Бейли улыбнулся.

— Береги себя, при малейшей опасности немедленно уходи и вызывай Дюка. Кстати, твой счет пополнился на двадцать тысяч.

— Я вижу, ты ей полностью доверяешь, — заметила Элизабет, когда профессор закончил разговор.

— Сьюзен пока ни разу не солгала. Почувствую фальшь, она умрет, — спокойно проговорил он. — А в тебе, дорогая, живет ревность. В общем, надо искать Викторию. Победа, — по-русски, но с акцентом проговорил он, — вот что означает это имя.

— Никогда ни о чем не просил тебя, — воздев руки, шептал Анджей, — сейчас молю, святая Мария, помоги. Буду в костел ходить, пожертвование сделаю. Сохрани мне жизнь и пусть мне заплатят. — Он опустил руки и пробормотал: — По-моему этот американец выплатит деньги. Ведь Бурундук говорил о дочери Аляски, называл ее Вика… — И снова взмолился: — Святая Мария, заклинаю тебя, помоги!

О’Бейли снова просматривал видеозапись.

— Я старый идиот, — он сплюнул. — Надо было прижать Фальконга и все выяснить, но я и подумать на него не мог. Все это как-то странно и непонятно. Что же мог сказать Фальконг, если детектив после ранения решил вернуться на место их встречи? И почему охранник оказался такой говорливый? И что он успел сказать? — уже в который раз задал себе эти вопросы профессор. Ответа не было. Он открыл тетрадь. «Рональд Рони. Сержант морской пехоты. Из армии ушел со скандалом. Избил капитана авианосца. Служил в полиции три месяца. Ушел по собственному желанию и открыл частное детективное агентство. Провел несколько довольно успешных дел по нахождению похищенных ценностей. Помог полиции выйти на Черного Маньяка. Занимался джиу джису, боевым самбо, боксом. Отлично стреляет из пистолета, что с левой, что с правой.

Джим Флэйд. Наемник. В Уганде прозван Кровавым. Всегда добивается результата во время допроса. Жесток, хладнокровен, мастер рукопашного боя плюс навыки каратэ. Авантюрист, любит риск. Верный друг Рони.

Кет Брисум. Служила в полиции. Пыталась закончить школу полиции в Нью-Йорке, но после избиения инструктора, который, по ее словам, домогался, отчислена. Работала телохранителем у одного из банкиров в Денвере. Через три месяца уволилась. Пыталась поступить в армию, но устроила драку с сержантом — женщиной. Владеет разговорным русским. Знакома с Флэйдом пять лет. До серьезных отношений дело долго не доходило, сейчас собираются сыграть свадьбу. У Рони женщины нет, пользуется услугами проституток».

Дочитав, О’Бейли откинулся на спинку кресла, подумал: «Может, попробовать их нанять? Они отлично подготовлены, друг друга в беде не оставят…»

— Если что, — сказал Флэйд, — просто тяни время. Отвечай на все вопросы честно. Мы эту клинику штурмом возьмем, и я профессору башку в обратную сторону разверну.

— Успокойся, Джим, — засмеялась Кет. — Ну разве можно узнать в Фините Русул Кет Брисум!

— Я бы не узнал, — честно признался Рони. — И все же, если почувствуешь опасность, немедленно исчезай. Кстати, сколько телохранителей можно иметь?

— Двоих. Но ваши бойцы совсем не подходят на эту роль. Я скажу, что полностью доверяю охране клиники. И никаких звонков, — предупредила она. — Уверена, в клинике всюду прослушка. Не волнуйтесь! Если вы не признали во мне Кет, неужели профессор сможет? Кстати, терпеть не могу рыжий цвет, — посмотрела она в зеркало. — И короткую прическу…

— Тебе все очень идет, — Флэйд вздохнул.

Около спортивного «ягуара» их ждали четверо охранников.

— В общем, все как договорились, — сказал им Рони. — Предупреждаю, если с ней что-то случится, лично пристрелю каждого. Вот деньги. — Он отдал кейс. — Остальные по возвращении. Получите сигнал опасности, мгновенно сообщаете нам, а сами — на помощь к ней.

— Да все будет о’кей, Рональд, — заверил бритоголовый здоровяк. — У нас там знакомые есть. Если что, такое устроим!

— Привет, парни, — вышла из домика длинноногая рыжеволосая красавица. — Надеюсь, прокатите до…

— С превеликим удовольствием, крошка, — шагнул вперед темнокожий атлет, — но не сейчас. Оставь координаты, пересечемся.

— Поехали, — своим обычным голосом резко бросила Кет.

Темнокожий вытаращил глаза, остальные переглянулись.

— Эй, погоди, — хрипловато пробормотал атлет, — это, в натуре, вы, Кет?

Она послала воздушный поцелуй Флэйду, потом бросилась к нему и обняла.

— Да она вообще не похожа, — продолжал сомневаться атлет.

— Глаза, — пыхнув сигарой, буркнул его напарник. — Зеленые и немного суженные. Профессор неплохой врач, может догадаться.

— Он прав, — согласился сидевший за рулем. — Я тоже уловил что-то знакомое в лице.

— Надо очки! — воскликнул Рони.

— Линзы, — снова пустил струю дыма охранник. — Они меняют цвет глаз.

— Наконец поняла! — всплеснула руками Кет. — Ведь чувствовала, что-то во мне осталось прежнее. Большое тебе спасибо, Вождь!

— Положим, фигурка и ножки тоже прежние, — осмелев сказал водитель.

— Профессор не видел моих ног, — засмеялась Кет.

— На что ты рассчитываешь? — войдя, спросила Стефани.

От неожиданности Анджей чуть не подавился сэндвичем.

— Надеюсь, что вы выйдете на наследницу и дадите мне обещанные деньги, — проглотив кусок, ответил Шляхтич. — Я просто исчезну. Забуду и о вас, и о девке. Я сумел обеспечить себе смерть, поэтому среди живых меня не найдут. Мне нужны деньги, а что делать дальше, я знаю.

— Почему ты уверен, что эта Вика и есть дочь Аляски? Кстати, ты был с ним знаком?

Анджей кивнул.

— Я работал на него. Трижды как убийца, дважды как носильщик и один раз спас ему жизнь. Он провалился под лед на реке Колыма.

— Сколько тебе лет? — продолжала расспрашивать Стефани.

— Пятьдесят три. Когда умер Аляска, было тридцать три. Возраст Христа, как говорят. Тогда я попал на пятнадцать лет. Через два года бежал и устроил так, что меня посчитали погибшим. Правда, пришлось пожертвовать мизинцем. Он поднял левую руку и растопырил пальцы.