Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов Страница 21

И тут меня накрыло. Меня трясло и морозило, словно я резко заболел, тошнота подкатывала к горлу, и мне пришлось отползти в сторону, чтобы вывалить под дерево все съеденное вчера. До меня наконец впервые по-настоящему дошло, что случилось со мной сегодня. Я был на волосок от смерти, сейчас вспоминая, как деревья полетели на меня, я явно почувствовал, что кожу на затылке собрало морозом. И тут же предо мной встала картина еще страшнее этой – хруст кости и противный писк умирающего рыбоглазого бандита, потом хруст горла водителя и кровь, потоком хлынувшая мне на руки. Я вскочил и, не думая про возможность попасться кому-нибудь на глаза, побежал к берегу. Там забрел в воду прямо в берцах и начал ожесточенно мыть руки. Я зачерпывал со дна мелкий песок и тер ладони, словно хотел содрать кожу. Потом начал плескать воду в лицо, стараясь унять лихорадочное горение щек и лба.

Я стонал и матерился, пока холодная вода немного не остудила меня. Шатаясь, я добрел до поляны и без сил рухнул прямо на траву, и тут непонятный, словно наркотический сон навалился на меня. Ему невозможно было сопротивляться. Уже засыпая, я нащупал рюкзак и сунул его под голову.

Проснулся я резко, словно меня кто-то толкнул. Сел и непонимающе огляделся, мозг был еще в плену сна. Лишь через пару секунд я сообразил, где я, и сразу события сегодняшнего дня снова встали передо мной. Я испугался, что меня сейчас опять накроет истерика, но, к моему удивлению, картины, встававшие перед глазами, уже не вызывали никакого шока. Похоже, мозг прошел через какую-то ломку, получив такой психический удар, не выдержавшие нервы перегорели, и остались только те, что были крепче. Организм включил защитный механизм – заставил мозг заснуть. Этот сон не дал моей нервной системе выгореть полностью. Словно включил какого-то другого Кольку Гурулёва. Я вдруг отчетливо понял, что, если понадобится, я могу сделать все это снова. Мысли были четкими и ясными, а организм требовательно просил пищи. Словно не я это несколько часов назад блевал в кустах, не в силах удержать съеденное.

Я всегда считал себя не таким, как мои братья, да и остальные мужики в нашей родне. Мне всегда казалось, что я более ранимый и глубже других переживающий любые коллизии жизни. Но вот сейчас я воочию убедился, что абсолютно такой же и так же, как Валерка, смогу отрезать ухо кому-нибудь. Ничуть при этом не морщась. Это всерьез напугало меня, я не хотел становиться вторым дядей Афанасием, для которого жизнь человека значила не больше, чем жизнь какого-нибудь лося. Однако, подумав, я успокоился – эти убийства, как и то, первое, на Витиме, не доставили мне никакого удовольствия, и, если бы была возможность, я бы обошелся без них. Я усмехнулся, – похоже, серийным маньяком я все-таки не буду.

После того как я ожил и снова смог нормально соображать, я первым делом решил дозвониться наконец до Валерки. Благо телефон я все-таки прихватил. Но судьба словно смеялась надо мной – когда я достал из кармана Нокию, я обнаружил, что мобильник мертвый, батареи в нем не было. Я сразу вспомнил, что бандит вытащил аккумулятор, когда телефон вдруг ожил, хотя я это видел своими глазами, когда забирал телефон, даже не вспомнил. Просто схватил и сунул себе в карман, батарея так и осталась в сгоревшей машине. Интересно, что сейчас там творится возле нее? Знают ли, что там был я? Вообще, если машина сгорела дотла, убийство могут и не обнаружить. Но это если трупы обгорели сильно. Потом, когда найдут Копченого, всё все равно всплывет, но это дало бы мне время. Однако те, кто послали встречать меня, вряд ли купятся на случайную аварию, они-то землю носом рыть будут. Знать бы еще, кто это.

Я достал телефон Копченого – обшарпанный «Самсунг» с трещиной во весь экран – включил и прошелся по номерам. Их у него было совсем немного по сравнению с моим, забитым номерами под завязку. При этом, как я и ожидал, все номера были по кличкам и сокращениям, так что я никого не узнал. Звонить наугад сейчас я побоялся, потом будет еще время, когда буду вычислять всех причастных к охоте на меня. Уже сейчас я не сомневался, что я отомщу и за дядьку, и за разграбленную базу, и, конечно, за себя. Главное, добраться до дома и собрать своих, родня будет не в себе, когда узнает про все это. Но тут я вспомнил про то, что говорила мне мать, – неужели родственники поверят такой ерунде? Блин, надо обязательно связаться с Валеркой или на крайний случай с Борисом. Он хоть и паршивая овца в нашей семье, но дядька все время старался втащить его в семейный бизнес, так что он все равно что-нибудь знает. Ну и в случае чего, если придется что-то решать, теперь его голос, голос прямого наследника, тоже многого стоит. Блин, надо было запоминать номера, запоздало подумал я, а то и телефон есть рабочий, а позвонить не могу. По номеру я помнил только два телефона, и те свои, один – МТС, один – Мегафон.

День я так и проторчал без настоящей еды. В рюкзаке я нашел свой НЗ – шоколадку и, откусывая по маленькому кусочку, жевал ее в течение нескольких минут. Наверное, столько же времени организм и помнил о том, что я ел ее. Голод был таким зверским, что я всерьез подумывал пойти в поселок прямо сейчас. Похоже, организм после пережитого стресса требовал восстановить потраченные ресурсы. Подгорное было совсем рядом, до меня временами уже доносился шум машин. Если идти напрямую, через кладбище, я буду дома за полчаса, но я вспоминал все то, что произошло сегодня утром, и вся охота идти сразу пропадала. Вместе с голодом и вынужденным бездельем у меня росла злость на тех, кто организовал все это. Найду – придушу своими руками.

Только сейчас, во время вынужденного бесцельного времяпрепровождения, я впервые серьезно задумался о том, кто будет теперь вместо дядьки. Он хоть и смеялся иногда, что пора ему уходить на покой, силы уже не те, серьезно о своем преемнике никогда не говорил. Ну а мы тем более. Я лежал, глядел на кусок голубого неба между вершинами деревьев и перебирал в памяти, кого можно было бы «посадить на царство» так, чтобы семья продолжала жить по-старому,