Эхо ненависти - Виталий Михайлович Егоров Страница 23

– Что ты хочешь сделать? – спросила она. – Мне его по-любому надо допросить.

– Попрошу, чтобы они поместили его в камеру. Утром, как отрезвеет, придем в отдел милиции и допросим.

– Правильно, – согласилась Черных. – А то агрессия зашкаливает…

Участковый инспектор милиции, к кому направил Соколова дежурный офицер по городу, послушав рассказ сыщика, ахнул:

– Да это же Сашко по кличке «Сашкет», известный наркоман! Была информация, что он потихоньку приторговывает гашишем… Заметано, вечером с дружинниками нагрянем к нему домой, проведем обыск, авось повезет и найдем наркоту. Приходите завтра утром в отдел, он как миленький будет ждать вас в камере.

Прежде чем расстаться с участковым, сыщик поинтересовался у него:

– Где тут лучше искупаться? Какие пляжи имеются здесь?

– Можете идти на Центральный, – ответил милиционер. – Там спокойно и народу мало, но учтите – вода еще прохладная…

Милиционер запнулся и, смешливо оглядев прибывших с ног до головы, добавил:

… но вы же люди северные, вам холод нипочем.

Сходив в общежитие и взяв купальные принадлежности, через час следователь и сыщик уже находились на берегу Таганрогского залива. Пляж был замусоренным, дно заиленным, но это не помешало Соколову окунуться в море, исполняя свою вожделенную детскую мечту. Черных же не решилась зайти в мутную и прохладную воду, предпочитая загорать на берегу с другими отдыхающими, коих набралось на пляже человек двадцать.

После купания продрогший Соколов лег на песок рядом с Черных и восторженно произнес:

– Вот оно какое море!

– Понравилось? – не открывая глаза, сонным голосом спросила она.

– Очень! И вода соленая, легче плавать, чем у нас в реке… Марина, где-то в этих водах наш лже-Левчук расправился с очередной своей жертвой.

– У кого что болит, тот про то и говорит, – улыбнулась следователь, продолжая лежать с закрытыми глазами. – Ты меньше думай об этом и наслаждайся морем. Неизвестно, когда еще представится такой случай.

В очередной раз окунувшись в море, Соколов застал Черных в тени под грибком.

– Сергей, я, по-моему, обгораю на солнце. Пойдем в гостиницу.

По пути в общежитие она грустно промолвила:

– В Таганроге мы тоже ничего не добудем. Такая длительная командировка закончилась ничем. Как по приезде объясниться с прокурором? И как дело направить в суд? Ох, даже не знаю, что и делать, на душе муторно и кошки скребут.

– Почему так думаешь, Марина? – как мог, успокоил ее Соколов. – Нашли же родственников убитых преступником людей, их показания пойдут как характеризующий материал при оглашении приговора. Еще мы знаем, что фигурант не белорус, а украинец. По приезде разошлем везде по всей Украине запросы, авось повезет, и кто-то откликнется. Нет, Марина, я не считаю, что мы съездили зря.

– Это да, но в остальном – полное фиаско, – покачала она головой. – Сейчас самое важное – установить его личность, наша задача была в этом. Еще в институте учили – если не установлена личность преступника, то и преступление, считай, не раскрыто.

Наутро, когда они пришли в отдел милиции, участковый уже находился на месте и встретил их радостным возгласом:

– Как кстати вы вчера заглянули ко мне! Вчера поздно вечером наведались к Сашко, провели шмон и нашли спичечный коробок с гашишем. Теперь-то он со своей сожительницей от меня не отвертится!

– Обоих взяли? – поинтересовался сыщик.

– Обоих, обоих, – довольно закивал участковый. – Оказывается, там была Соколиха – его сожительница.

– Соколиха – это та женщина, которая с ножницами? – поинтересовалась Черных.

– Да, она самая – Соколова Вера – известная в округе баба.

– Однофамилица, – усмехнулся сыщик. – Эта Соколиха вчера чуть ножницами нас не почикала. Какая-то бешеная фурия.

– Она может, – кивнул милиционер. – Сидела за убийство мужа.

– И что с ними собираетесь делать? – поинтересовалась Черных.

– Весь собранный материал передал в уголовный розыск, – ответил участковый. – Они уже работают с ними, будет возбуждено уголовное дело.

– Тогда приведите Сашко к нам.

Вскоре милиционер завел в кабинет задержанного. Сашко за ночь в камере осунулся и как-то поскучнел, былую агрессию словно языком слизнуло. При виде сыщика и следователя замученно улыбнулся и дружески махнул рукой, словно старым знакомым:

– Ааа, с Чукотки товарищи! Подзабыл, чего вы от меня хотели-то?

– Ну что, Максим, не хотел вчера говорить с нами по-хорошему, получилось по-плохому, – встретил его с претензиями Соколов. – Сейчас намотают тебе и твоей сожительнице срок за наркоту, и здравствуй, солнечный Магадан. Вот там-то узнаешь, где находится Чукотка. Сам виноват, так что не обессудь.

– А что сразу так-то? – обиженно хмыкнул мужчина. – По-нормальному спросили бы, разве не ответили бы? Мы что, не люди?

– Вчера были не людьми, а зверями какими-то, чуть не порешили нас в своей квартире… Ладно, хватит прелюдий, теперь отвечай на вопросы следователя. Только предупреждаю: четко, ясно, без всяких там выкрутасов, – в конце предупредил его сыщик.

Черных достала протокол и, устроившись удобнее за столом, задала вопрос:

– Максим Юрьевич, расскажите, что вы знаете о своей матери.

– Мою маму убили, когда я был совсем маленький. Я еле-еле помню этот случай, когда тетя Соня сильно плакала… Гроб еще помню – такой, обитый красной тканью… Нет, больше ничего не помню.

– Это мог быть пятьдесят восьмой год?

– Пятьдесят восьмой… – задумчиво произнес мужчина. – В пятьдесят восьмом мне было шесть лет. Да, вполне… Точно, в пятьдесят восьмом году! Я еще не учился в школе.

– Кто убил твою маму?

– Сожитель.

– Как фамилия?

– Не знаю. Дядя Вася… да, дядя Вася…

– А кто он такой?

– Не знаю. Тетя позже рассказывала, что он работал в морском порту, там и познакомился с моей мамой. Я смутно помню этого дядю Васю. Он постоянно стегал меня ремнем… Нехороший был человек.

– Тетя жива?

– Умерла два года назад.

– У кого вы воспитывались?

– У тети и воспитывался. Она жила в соседней квартире и тоже работала в морском порту.

– Как этот дядя Вася убил вашу маму? Тетя об этом рассказывала?

– Вскользь. Утопил на пляже. Подробности не знаю.

Следователь решила, что добиться чего-то большего от этого опустившегося мужчины невозможно, и, заканчивая допрос, спросила:

– Максим Юрьевич, есть еще что добавить? У вас есть ко мне вопросы?

– Товарищ следователь, все-таки скажите мне, зачем вы интересуетесь моей мамой? – недоуменно развел руками Сашко. – Что она такого сделала, что вы приехали из такого далека.

– Максим Юрьевич, мы задержали этого «дядю Васю». Он у нас убил еще одну женщину. Теперь выясняется, что он никакой не дядя Вася, а другой человек, личность которого мы пытаемся установить.

– Он до сих пор живой? Где он сейчас? – набычившись,