Аптекарь сатаны - Виталий Михайлович Егоров Страница 24

Эксперта он застал на работе.

– Павел Игнатьевич, здравствуйте, – поприветствовал опер судебного медика. – Нужна консультация.

– Здравствуй, Олег. Слушаю, говори.

– Мы взяли одного убийцу, который травил людей угарным газом. Он признался еще в нескольких убийствах, но я запутался в трупах. Вернее, преступник специально нас запутал, меняя обстоятельства совершенных преступлений. Речь идет о некоем Онищенко Мироне, труп которого обнаружили недалеко от парка, но убийца утверждает, что выбросил его еще до ледохода в реку.

– И какая нужна от меня помощь? – глянул поверх очков медик. – Это не по моей части. Докажите, что он выбросил труп не в реку.

– Павел Игнатьевич, это докажем. Меня волнует другой вопрос. Вскрытие трупа проводила Владимирова, но ее сейчас нет…

– Да, Ольга Ивановна переехала в Калугу к дочери. Какие вопросы появились по поводу исследования трупа этого Онищенко?

– Дело в том, что преступник признается, что убил его путем отравления угарным газом, а Владимирова причиной смерти указала острую сердечную недостаточность.

– Вполне возможно, одно другого не исключает. Оксид углерода при соединении с гемоглобином образует карбоксигемоглобин – крайне стойкое соединение, неспособное выполнять функции переносчика кислорода к тканям и потому обуславливающее развитие их острого кислородного голодания. Сохраняется двое-трое суток после смерти, имеет ярко-красный или розовый цвет. В случае наличия у исследуемого лица при жизни выраженной сердечно-сосудистой недостаточности или если он на момент смерти находился в состоянии алкогольного опьянения, то эти обстоятельства могли вызвать моментальную смерть. А если в постановлении о назначении экспертизы следователь или участковый конкретно не задал вопрос, отравился ли человек оксидом углерода, то гипотетически эксперт мог упустить этот факт из виду.

– А внешний вид трупа – розовый цвет кожных покровов, алая жидкая кровь – неужели эксперт не обратила на это внимание?

– Это смотря через какое время после смерти труп поступил к нам. В силу своей значительной стойкости карбоксигемоглобин выявляется в трупе в течение длительного времени, но если он пролежал на улице месяц, то я не знаю…

– Полгода.

– Ну, тем более.

– Но он сохранился хорошо, была зима.

– Химические процессы идут даже при отрицательной температуре.

– Получается, убийство мы не сможем доказать? – с досадой проронил оперативник.

– Будет очень сложно, если не сказать невозможно. Хочешь подкинуть хорошую пищу адвокатам?

– Адвокаты дьявола!.. – со злостью воскликнул опер. – Павел Игнатьевич, откуда пошли такие защитнички? Я помню адвокатов советской эпохи, их сейчас остались единицы. Я наслаждался их речью во время суда – это ораторское искусство! Они не отрицали явное – если убил, так убил. Защитник с советской школой подготовки в каждом преступнике искал его положительные человеческие качества, причины, толкнувшие к убийству. Уже во время суда человек начинал очищаться от греха. А сейчас что? Адвокаты тупо предлагают убийцам отказаться от очевидного, а при наших деградированных судах это им иногда сходит с рук. А ведь адвокат, зная, что его подзащитный – убийца, и при этом утверждая на суде, что он невиновен, берет часть греха на себя. Я имел дело с сотней убийств и не припомню ни одного случая, когда убийца, в том числе и тот, вину которого не доказали, жил счастливой жизнью. Кара настигает всегда – не его самого, так его родных. Исключение составляют те, кто по-настоящему осознал вину и раскаялся перед Законом и Богом.

– Что поделаешь, это издержки времени, – пожал плечами эксперт. – Сейчас все измеряется деньгами, а, как известно, деньги не пахнут.

– Пахнут, еще как пахнут, – горько усмехнулся сыщик. – Плохо, я так надеялся на экспертизу. Получается, что и по остальным трупам, если их найдем, будет такая же картина?

– Каждый конкретный случай надо рассматривать в отдельности, но примерно так и будет. Боюсь, что этот ваш убийца нашел совершенный способ избавиться от человека. Папе Римскому Александру VI приписывают изречение о том, что нет идеальнее преступления, чем отравление. Его еще называют Аптекарем Сатаны. Так вот, ваш убийца – Аптекарь Сатаны и есть.

– Плохо, – повторил сыщик, прощаясь с экспертом. – Этот «Аптекарь» всех нас обхитрил.

На следующий день Чижова вызвали в республиканскую прокуратуру. Чудаковатый следователь, над которым за глаза смеялись и всячески отказывались вести с ним совместные дела все оперативники, встретил сыщика вопросом:

– Олег Иванович, а вы знаете, что в ваших рядах появились предатели?

Зная странность следователя, сыщик изобразил крайнее удивление:

– Ой, кто же это?!

– Я сейчас рассматриваю жалобу гражданина Лешего Юлиана Георгиевича, который находится в следственном изоляторе. Он пишет, что ваши оперативники вывезли его в лес, повесили за ноги на дерево и избили палкой. С оперативниками был преступный авторитет по фамилии Матов, который также принимал активное участие в пытках. Поэтому он вынужден был признаться в убийствах, которые он не совершал.

– Извините, откуда вы знаете, совершал он убийства или не совершал? – перебил следователя сыщик. – Вы изучали дело, разговаривали со следователем городской прокуратуры Олейником?

– Нет, с Олейником не разговаривал и дело не изучал. Но тут же явно видно, что человека заставили признаться в убийствах.

– Вот изучите дело, а потом делайте выводы. А для начала вызовите этого Матова и поговорите с ним, как он избивал Лешего.

– А как мне его найти?

– Вам его привезут, назначьте время, – жестко ответил сыщик и спросил: – Когда вам звонила Бедова?

– Вчера… Постойте, какая Бедова? – помялся следователь. – Никто мне не звонил, я самостоятельно веду расследование.

– Понятно, – улыбнулся опер и, покидая кабинет, бросил: – Матова вам привезут.

Вечером позвонил Олейник.

– Олег, ну и идиота ты направил ко мне из республиканской прокуратуры! Совершенный бездарь, изображающий из себя Пинкертона. Я ему все объяснил – он ушел, озадаченный.

– Ему звонила Бедова, – рассмеялся сыщик. – Я его влет поймал на пушку.

– Ну и пусть идет он на ***! – выругался следователь. – Еще бы я отчитывался какому-то дураку! Что по трупам?

– Плохо, Игорь. У Онищенко острая сердечная недостаточность, остальных четверых не можем найти. Труп Щукина до сих пор не обнаружен, а по Геворкяну, кроме показаний самого Лешего, от которых он уже отказался, у нас ничего нет.

– Действительно плохо, – тяжело вздохнул Олейник. – Придется дело в суд направить только по Андрейченко. А вы продолжайте работать, добудьте что-нибудь для поддержки штанов.

– Будем стараться, Игорь.

После проведенной служебной проверки предателя Слуцкого уволили из органов внутренних дел. Оказалось, что он вечером заезжал на место обнаружения трупа Андрейченко и «случайно» узнал от участкового инспектора об обнаруженных