Молох и Шаманка - Виталий Михайлович Егоров Страница 24

Денег хватило на бутылку водки, салат оливье и на две порции цыпленка тапака* (более известен как цыпленок табака), это при том, что алкогольный напиток был подан без ресторанной наценки, поскольку наметанный глаз официанта сразу определил, что перед ними «ребята из органов» и их надо обслужить по первому разряду.

В конце этого чудесного ужина Кравцов подозвал официанта и, предъявив фотографию Чемезовой, спросил:

— Андрей, не знакома ли тебе эта гражданочка?

— Что-то припоминается, — потер лоб официант. — Видел ее раза три в нашем ресторане, и, по-моему, ее зовут Оксана.

— Правильно — Оксана, — от удивления расширил глаза оперативник. — Скажи: с кем она тут ходила?

— Вот этого я не знаю, — помотал головой мужчина. — Она крутилась с таксистами.

— Значит, с таксистами, — задумался Кравцов. — А подружки у нее были?

— Не помню… Вроде бы была одна.

— Сможешь ее описать? Тип лица, рост, телосложение.

— Дайте мне подумать, — ответил официант и поинтересовался: — Не хотите еще выпить?

— Не на что, — с улыбкой похлопал по карманам Кравцов. — Если только не угостите…

Ничего не говоря, официант удалился в подсобку и вскоре появился с подносом, где был водружен графин с водкой, а рядом расположились два салата оливье в пиалах.

— За счет меня, — улыбнулся он краешком губ и стал рассказывать:

— Эти девушки тут гуляли с клиентами. После вечера их увозили таксисты, и вы понимаете, что они с ними делали. Короче, они торговали своим телом, были проститутками. А про вторую скажу так: азиатской внешности, среднего роста, волосы темные.

— А когда они были в последний раз? — спросил его Андросов.

— Примерно месяц назад, где-то в середине августа.

— Спасибо, Андрей, ты нам оказал неоценимую услугу, — поблагодарил официанта Кравцов. — Если будет необходимость, мы тебя побеспокоим.

— Хорошо, вызывайте, — кивнул официант и поинтересовался: — Что сделали эти девушки? Кого-то обокрали?

— Вот эта Оксана как раз и пропала без вести, — ответил Андросов. — Надо бы найти ее подругу и спросить, куда та делась.

— А если они снова появятся здесь? — спросил мужчина. — Что мне делать в этом случае?

— Скорее всего, Оксана уже не появится, — ответил Кравцов. — Месяц прошел, как она не приходит домой.

— Проверьте таксистов, — шепнул официант и опасливо отошел от стола.

Выпив те двести пятьдесят граммов водки, которые преподнес официант и, закусив оливье, довольные опера покинули ресторан.

Следуя по ночному городу, Андросов, смеясь, рассказал:

— Когда ты разговаривал с официантом, в ресторан заглянул Кочур. Увидев меня, ломанулся обратно.

— Мудро поступил! — расхохотался Кравцов. — Бандитов били, бьем и будем бить — пусть знают наших!

— Надо бы проверить таксистов, — проговорил Андросов. — Завтра посвятим этому день.

— Есть у меня человечек* (в данном случае осведомитель) среди этой братвы, надо бы с ним встретиться, — кивнул Кравцов. — Таксисты и раньше держали марку в городе, а сейчас сам Бог велел.

Таксопарк был самым крупным и мощным городским предприятием, насчитывающим до семисот таксистов. Но в последнее время, в связи с принятием закона о кооперации, организация стала рассыпаться, многие таксисты подались в предприниматели, стали заниматься частным извозом, некоторые переквалифицировались в бандитов и вымогателей.

— Интересно, что за эта подруга у Чемезовой? — задался вопросом Андросов. — Надо бы ее вычислить.

— Если все-таки маньяк был в одежде Оксаны, то разрубленным трупом может оказаться эта самая подруга, — рассудил Кравцов, чем привел друга в замешательство.

— Точно! — вскрикнул тот. — Как я сразу не догадался!

— А я сразу подумал об этом, когда разговаривал с официантом, — ответил старший. — Думал, что и ты это смекнул.

— Нет, не смекнул, — огорченно произнес опер и воскликнул: — Тем более начнем проверять таксистов!

Когда опера появились на работе, дежурный офицер, заметив их состояние, обеспокоенно поинтересовался:

— Ребята, вы где-то неплохо отдохнули? Или идите домой, или закройтесь в кабинете — начальник находится у себя, задержался на работе. Увидит — не оберешься бед.

— Все, все, мы тихо, как мышки, — пообещал Кравцов, приложив палец к губам. — Немного побудем в кабинете.

— Тогда быстро спрячьтесь — начальник скоро будет выходить из здания, — предупредил дежурный.

Закрывшись в кабинете, Кравцов достал из сейфа когда-то изъятый самогон в трехлитровой банке и попросил Андросова:

— Доставай кружки и пряники — выпьем немного и пойдем по домам.

— Или по дамам? — громко рассмеялся опер, на что Кравцов со зловещей гримасой сунул ему кулак под нос:

— Тихо, начальник услышит! Я тебе покажу «дам» — только по домам!

Отпив самогон из кружки и восхищенно покряхтев, Андросов выдохнул:

— Силен! Не то, что водка, все шестьдесят градусов!

Отойдя от крепкого послевкусия, он поделился своими мыслями:

— Витек, твоя версия имеет право на существование. Таксисты убили обеих девушек, разрубили на части и побросали по разным местам. Только мучает меня один вопрос: почему вторую девушку никто не ищет? Почему до сих пор не подано заявление об ее пропаже?

— Меня тоже волнует этот вопрос, — ответил старший. — Тут версия разная: или она без родственников, или вся родова давно уже махнула на нее рукой, а, может быть, приехала откуда-то из района и ее пока не хватились. Ладно, не будем гадать, а с завтрашнего дня начнем тягать таксистов.

Вскоре в ночном коридоре послышались тяжелые шаги — это начальник милиции спускался со второго этажа, чтобы ехать домой. Сыщики замерли в тихом ожидании, пока руководитель уедет домой, потом сами потянулись к выходу.

Когда Кравцов пришел домой, время было два часа ночи. Он свалился на диван и забылся тяжелым сном, чтобы проснуться в шесть утра от сильного чувства тревоги. Сердце колотилось и трепыхалось в груди, казалось, что он пробудился от его пульсирующего стука, отдающего в уши.

«Перебрал вчера, — подумал он, пытаясь успокоиться. — Или это последствие общения с головой? Что-то внутри у меня надорвалось после этого случая… Не надо было торопиться с опознанием, а дождаться утра! Постой, а патологоанатомы имеют дело с трупами каждый день, и ничего… Но при них-то трупы не шевелились!»

С этими мыслями Кравцов направился в ванную. Когда он, приняв душ, вышел из ванной, Марина уже встала и сердито гремела посудой на кухне. Муж по звону посуды безошибочно определял, в каком настроении его вторая половина. Он тихо зашел на кухню и застал Марину за приготовлением завтрака — на сковородке шкворчала яичница. Подойдя сзади, он поцеловал ее в плечо; она раздраженно дернулась и вилкой в руке указала на стол:

— Садись, сейчас накормлю.

— Марина, ты что, сердишься на меня? — спросил супруг, присаживаясь за стол.

Жена, не отвечая на вопрос, продолжала колдовать над плитой.

За завтраком он повторил вопрос:

— Марина, почему ты обиделась на меня?

— Ты что вторую ночь