Кен Бруен - Лондон бульвар Страница 27

Она открыла дверь.

Я ударил прямо в лицо. Она осела, как мешок с картошкой. Огляделся. Словно ждал, что сейчас выйдет молочник и скажет: «Она тебе тоже не заплатила, да?»

Схватил ее за волосы, затащил внутрь, захлопнул дверь. Женщина была в полной отключке. В прихожей появилась чья-то фигура. Я запаниковал, начал нащупывать пистолет. Джордан покачал головой. Потом приложил палец к губам, показал на второй этаж Гант сидел в кровати, на коленях его стоял поднос с завтраком. Выглядел Гант ошеломленным. Я сказал:

— Всем доброе утро.

Он как раз подносил ко рту чашку с кофе. Рука застыла на полпути. Я подошел, выбил чашку из рук Она ударилась о стену и отскочила. Джордан стоял в дверях. Я нанес удар левой, сказал:

— Ты хотел меня видеть, а? Вот он я, мать твою.

Он все еще ничего не произнес. Я схватил его за пижаму, стащил с кровати. Джордан вынул из пальто молоток и начал лупить по зеркалам. Гант сказал:

— Ну хватит.

Я вытащил «глок», направил на Ганта, сказал:

— Ты когда собаке голову отрезал, тебя это заводило?

— Что?

Я потерял контроль и начал молотить его пистолетом, пока Джордан не перехватил мою руку.

— Он сознание потеряет, — сказал он.

Придя в себя от залета, обнаружил, что все руки забрызганы кровью. И не моей.

Джордан говорит:

— Пора.

Гант постарался взглянуть на меня оставшимся глазом, сказал:

— Давай договоримся.

Я выстрелил ему в рот. Джордан вытряхнул кучу наркотиков и шприцев на кровать, потом выстрелил Ганту в голову.

Мы перевернули дом вверх дном, откопали

двадцать тысяч

кучу крюгеррандов[43]

три пистолета

нычку кокса.

Все забрали с собой.

Когда собирались уходить, жена начала приходить в себя.

Джордан пнул ее в голову, спросил:

— Хочешь всё это поджечь?

— Нет, ненавижу огонь.

Когда мы доехали до Пэкхема, я сказал:

— Высади меня здесь, я хочу друга повидать.

— Уверен? Я имею в виду, ты сейчас не в себе.

— Это мертвый друг.

Если у него был на это ответ, то он его не произнес. Показал на добычу:

— Все это добро… Это всё твое.

— Что?

— Это твое.

— Ты шутишь, черт… Здесь маленький бюджет для маленькой страны.

— Мне деньги не нужны.

— Ну если ты настаиваешь.

Черт бы побрал эти таблетки, но у меня вырвалось:

— Думаю, я женюсь.

В первый раз я увидел, как Джордан обрадовался. Он схватил мою руку, горячо ее пожал и говорит:

— Чудесно, ты правильно думаешь… Но я не уверен, что Лилиан на самом деле не замужем.

Я немного собрался с мыслями, сказал:

— Лилиан! Кто, мать твою, говорит о Лилиан?

Он выпустил мою руку, нахмурился, спросил:

— Еще кто-то есть?

— Конечно, — ответил я.

И я рассмеялся, вспомнив глупый разговор с Эшлинг.

Я уже начал немного приходит в себя, говорю ему:

— Хочу, чтобы ты был на свадьбе… О'кей?

Он открыл дверцу машины, говорит:

— Иди навещай своего мертвого друга.

~~~

В ЦВЕТОЧНОМ МАГАЗИНЕ около автобусного депо я накупил чертову кучу цветов. Я так перестарался, что цветочник даже занервничал. До тех пор, пока я не показал наличку. Я был такой ненормальный, что решил дать парню на чай. Ногтем большого пальца подбросил «крюгер» в воздух, сказал:

— Это тебе, повеселись.

Ворвался к человеку в дом, вырубил его жену, выволок его из постели, затем выстрелил ему в рот — в чем еще я мог себя ограничить?

Поплелся к кладбищу, с цветами.

Чувак, прислонившийся к стене зала игральных автоматов, сказал:

— Привет, милок.

На кладбище смотритель поставил над могилой Джои белый крест. Я сказал:

— Хей, Джои.

Аккуратно положил цветы. И стоял там, в смерти по самые уши. Потом сказал:

— Я по тебе скучаю, приятель.

В Холланд-парке ускоритель выветрился, я принял успокоительное. Сел на кровать, выпил немного скотча, хотел разогнать тоску. Постель была в пятнах. Я сказал вслух:

— Зато я теперь богат… не правда ли… чертовски богат.

Зазвонил телефон.

Лилиан.

Промурлыкала:

— Как дела, любимый?

— Измучен до не могу.

— Ты отдыхай, любимый, любовью займемся попозже.

— Хорошо.

— Все проблемы решены, любимый.

— Все?

— О да, спи, мой сладкий.

Я лег на кровать и подумал: «Что я здесь забыл?»

Я скакал на актрисе, как будто сам этого хотел. Она была удивлена моей энергией, спросила:

— Что это за витамины мы принимаем?

Меня тошнило, я сказал:

— Там, где я их взял, осталось еще больше.

Она прижалась ко мне. Я чувствовал посткоитальное отвращение. Решил: еще неделя — и всё, сваливаю. Устрою свой дом, с Эшлинг и с прохладой. Лилиан спросила:

— Ты не видел на столе связку ключей?

— Нет.

— Иди посмотри.

— Сейчас?

— Пожалуйста, любимый.

Я встал, пошел голый к столу. Связка блестящих ключей, взял их. Я чувствовал, как глаза Лилиан обжигают мое тело. Вернулся к кровати, спросил:

— Эти?

Лицо ее просияло, она сказала:

— Они от BMW.

— Чудесно.

— Твоей BMW.

— Что?

— Сегодня пригонят. Надеюсь, тебе нравится красный цвет.

Я ненавидел гребаный красный цвет, сказал:

— Мой любимый.

— О, мой дорогой, это только начало. Я хочу тебя испортить, глупенький.

— Не нужно этого делать.

— Я так хочу.

Она откинулась на подушку, и я понял, что эти ключи нужно заработать.

Когда я спускался по лестнице, Джордан поднимался навстречу. Он держал серебряный поднос с кучей писем. Я сказал:

— Счета, да?

— Письма от поклонников.

— Что?

— Каждый день она получает послания от своих зрителей.

— А почему ты так уверен, что это письма от поклонников?

— Потому что я их сам пишу.

На следующий вечер я должен был позвонить Эшлинг домой. Она обещала мне «ирля-а-ндскую-ю ночь».

— Это что такое? — полюбопытствовал я.

— Ну, сначала нужно

          выпить «Черный бархат»[44]

                    съесть ирландское рагу из ягненка

                              послушать «Кланнад»

                    и

          bed a colleen — в постель с девушкой.

— Звучит великолепно.

— Еще бы.

Вечером я пошел за покупками. Пришло время тряхнуть мошной. Сначала в город. Ювелирка находится в самом центре. Крис Брейди — владелец, причем давным-давно. Выглядит как Эррол Флинн.[45] Обаятельный, с грациозными движениями. Рекомендует мне книги для чтения. Когда я был почти порядочным членом общества, он помогал мне с образованием. Потом я пошел по кривой дорожке. Сначала он меня не узнал, потом сказал:

— Митч?

— И никто другой.

Он вышел из-за прилавка и крепко меня обнял. Во всем том, из чего я сделан, обнимабельность — это не мое. Там, где я вырос, к мужику прикоснешься — и всё, руки нет. Крис сказал:

— Я так рад видеть тебя.

Я ему верил.

Рассказал ему про Эшлинг и о моих матримониальных планах. Он сказал:

— Я точно знаю, что тебе нужно.

Исчез в задней комнате. Радио играло «Горят кровати», песню австралийцев «Миднайт Ойл». Прилипчивая музычка.

На стуле лежал утренний выпуск «Ивнинг стандарт». На первой странице было фото Ганта. Я взял газету, просмотрел статью. Писали, что это связано с наркотиками.

Вошел Крис, сказал:

— Это ирландское обручальное кольцо, известное как «сердце-в-руках», или кольцо Кладца.

Мне понравилось. Взглянул на ценник, выдохнул:

— Ничего себе!

Крис улыбнулся:

— Не беспокойся об этом.

И скостил цену вполовину.

Когда я собрался уходить, он сказал:

— Подожди минутку, у меня для тебя есть книжка.

Принес тонкий томик. Я прочитал:

IzzyBaia,

Кевин Вилан.

— Читать можно?

— Изумительно.

Обменялись рукопожатиями, Крис сказал:

— Слушай, приходи как-нибудь на ужин. Сандра будет рада тебя видеть.

Заверил его, что приду. Оба улыбнулись этой наглой лжи. Кое-кто из друзей не осуждает тебя за ложь.

Когда я выезжал из города, кольцо грелось в моем кармане. В голове звучала песня Триши Йервуд «Сердца в броне».

Я взгрустнул, но нисколько не забеспокоился.

~~~

ПОТОМ Я ПОЕХАЛ на Риджент Стрит. Когда-то я дал себе слово, что если разбогатею, то куплю себе ботинки. И не какие-нибудь обычные ботинки, а «Виджун». Продавец был одет лучше, чем мой банковский менеджер. Хотя такой же глумливый. Говорит:

— Чем вам помочь, сэр?

— Для начала — говори нормально.