Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда Страница 30

— Ведьма… — И скрылась с глаз, зато из-за другой двери, выходящей в смежный коридор, появилась Софья.

— Поздравляю, — сказала она мрачно. — Умеешь ты довести людей до белого каления.

— Подслушивать нехорошо.

— Я не подслушиваю, я стою на страже. Ну что, дела хреновые?

— Хуже, чем ты думаешь. Уверена, Аглаю с Хоботовым убили. Независимо от того, что решат в милиции, мы обязаны разобраться, потому что выходит…

— Убийца кто-то из своих, — закончила мою мысль Софья.

— Желательно узнать, кто он, раньше, чем это узнают в милиции, — кивнула я.

— Чтобы внести соответствующие коррективы.

— Какие еще коррективы? — нахмурилась я.

— Соответствующие. Что, если подозреваемым окажется Макс?

— С какой стати? — Я даже приподнялась в кресле от возмущения.

— Это я к примеру сказала, — махнула рукой Софья. — Если их шлепнула Крыся, тоже не очень хорошо. Лучше бы кто-нибудь из литературных дам, эти мне по барабану. Главное, что ни ты, ни я грех на душу не брали, — и с сомнением посмотрела на меня.

— Чем болтать чепуху, давай подумаем, что мог раскопать Хоботов, — предложила я немного спокойнее.

— Уже думали, — вздохнула Софья. — Кто его знает? Предположительно, какое-то черное пятно в биографии здесь присутствующего. Первой на ум приходишь ты, но если ты в убийстве ни ухом ни рылом, значит, кто-то другой. К примеру, те же литературные дамы. И Павел. А что? Хоботов ведь сказал, что не ожидал здесь увидеть некую персону. А кого он не ожидал увидеть? Того же, кого и мы: Павла, а еще этого Алексея.

— На кой черт Аглае секреты Павла и Алексея?

Кстати, ты собиралась узнать, что это за голуби.

— Не все так быстро, как хотелось бы. Предположим, речь идет о наших литературных дамах: Татьяне, Валентине и Марине. И кто-то из них утопил Хоботова и сбил машиной Аглаю. — Софья вздохнула. Разумеется, мне такое утверждение тоже казалось неубедительным, но что делать, если другого-то не было.

— Татьяну можно смело вычеркнуть из списка, — сказала я. — В доме ее не было.

— Это ни о чем не говорит, — возразила Софья. — Ничто не мешало ей вернуться. А Хоботову она могла позвонить или успела переговорить с ним здесь, пока никто не видел. Не забывай, что Аглая Татьяну ненавидела. Вот и забыла про скаредность, лишь бы насолить ей.

— «Насолить» не совсем подходящее слово, раз речь идет о двух убийствах. Это должно быть что-то посущественнее запятнанной репутации.

— Татьяна сейчас очень популярна, и слава ее растет.

— Тем более. Тебе ли не знать: плохая реклама — тоже реклама. Бум в газетах ей лишь на пользу.

— А если она, к примеру, кого-то убила ненароком? А срок давности еще не истек? Тюрьма такое место, куда никто не стремится. Согласна?

— Согласна, — кивнула я. — Придется пошарить в Татьяниной биографии.

— К тому же то, что ее не было в доме, скорее свидетельствует за, чем против, — продолжила разглагольствовать Софья. — В милиции будут рассуждать так же, как и ты: не было, значит, не она. Наверняка и алиби запаслась. А этот ее шофер? По-моему, очень подозрителен. Что, если он не просто шофер? Он зашел в дом, чтобы немного оглядеться, Татьяна договорилась с Хоботовым и Аглаей о встрече, а парень их укокошил.

— Что-то скверно я себя чувствую, — пожаловалась я. И в самом деле желудок воспротивился всем нашим домыслам. Я подумала о своем желудке, потом сразу о но-шпе, и тут…

— Банка с но-шпой, — сказала я.

— Что? — не поняла Софья, и немудрено. Где тут понять, если мысли скачут, как блохи.

— Наталья нашла но-шпу. Помнишь?

— Ну.., но-шпа-то здесь при чем?

— Не знаю. Но если мы взялись за расследование, надо учитывать все. Игорь якобы потерял запонку, а Наталья вместо нее нашла но-шпу, и на банке был записан номер телефона. Идем, — позвала я, вскакивая с кресла.

— Куда? — Но я уже летела по коридору, Софья едва успевала за мной.

Я открыла стеклянный шкафчик. Баночка с ношпой в единственном экземпляре. Вторая — та, что нашла Наталья, — исчезла.

— И что? — задумчиво произнесла Софья, глядя на меня. А я завопила:

— Наталья!

Разумеется, та прибежала на зов, теряясь в догадках, отчего меня так разбирает.

— Кто-нибудь брал но-шпу? — спросила я, для убедительности ткнув пальцем в шкафчик.

— Я не брала. А что случилось?

— Помните, вы нашли баночку?

— Помню, вот она.., нету, — удивилась Наталья. — Не знаю, куда делась. Давайте я в аптеку Семеныча пошлю?

— Подождите. Лучше скажите, вас о но-шпе никто не спрашивал?

— Никто.

— А Игорю вы говорили о том, что но-шпу нашли?

— Игорю? Говорила. Я ведь его запонку обыскалась, ну и сказала, нет вашей запонки, ищите в другом месте и на меня не думайте, я каждый сантиметр проверила, а нашла только банку с но-шпой.

— А он что?

— Извинился за беспокойство. Говорит, может, в саду обронил и не заметил. Очень просил, если найду.., память, говорил, о родителе.

— А куда вы дели найденную но-шпу, не спрашивал?

— Нет. Зачем? Все знают, где в доме лекарства хранятся. Вот и шкафчик не запирается. Слава богу, все взрослые, не от кого прятать.

— Спасибо, — пробормотала я. Наталья удалилась в некотором недоумении, а Софья напустилась на меня:

— Что ты привязалась к этому пузырьку?

— Там был записан номер телефона. Возможно, это прямая дорога к убийце.

— Слушай, у тебя же отличная память, неужели ты не запомнила…

— Запомнила, — кивнула я, — но доказательства у нас нет. Баночка с но-шпой — это доказательство.

— Ты меня с ума сведешь. Давай сначала позвоним, может, там прачечная или справочная вокзала, и выйдет, что это не доказательство, а полная фигня.

Софья достала из кармана мобильный, а я продиктовала номер.

— Знакомый вроде бы, — заметила она хмуро.

Софья не способна запомнить простейшую комбинацию из нескольких цифр, то, что ей что-то там знакомо, вовсе ничего не значит.

Набрав номер, Софья машинально сунула телефон мне, а я так же машинально его взяла и услышала длинные гудки, а вслед за этим женский голос произнес:

— Да.

— Простите, я хотела бы…

— Ларка, это ты? — с удивлением вопросила женщина, и я с еще большим удивлением узнала Татьяну. — Чего звонишь в офис? Ты меня застала совершенно случайно.

— У меня в голове такая каша, что неудивительно, — начала оправдываться я.

— А что случилось?

— Аглаю сбила машина. Недалеко от нашего дома. А Хоботов взял и утонул. Представляешь?

— Как утонул? Совсем?

— Вытащили, но толку от этого никакого, если" он умер.

— Ужас. А что с Аглаей?

— Аглая в морге.

— Господи.., в голове не укладывается.

— У меня тоже.

— Вот жизнь… Еще вчера вместе сидели за столом… Что тут скажешь: все под Богом. Хочешь, чтобы я приехала?

— Если сможешь..

— Постараюсь приехать. Правда, дел по горло.

Тороплюсь закончить книгу. Целую. Да, лучше звони на мобильный, меня здесь практически не бывает. Живу на даче, там работать спокойнее.

— Подожди, — взмолилась я. — Это ты но-шпу потеряла?

— Что потеряла?

— Но-шпу, таблетки?

— А-а.., нет. Почему ты спрашиваешь?

— Наталья нашла пузырек, никто вроде бы не терял, я думала, может, ты?

— Ну, если и я, ничего страшного.

— Так ты или не ты?

— Сейчас посмотрю в сумке, если тебе так интересно. — После непродолжительной паузы она сказала:

— Мой пузырек на месте. Целую.

Я отдала телефон Софье.

— Не вспомнить Татьянин номер, — укоризненно покачала я головой, не зная толком, чье беспамятство меня удивляет: Софьино или мое.

— Если я буду помнить все номера, никакой головы не хватит, — обиделась Софья. — Что мы имеем? Татьяна но-шпу не теряла.

— Довольно глупо записывать свой собственный номер, — вздохнула я.

— Я тоже так думаю. А кому из присутствующих мог понадобиться ее номер?

— Ты не правильно ставишь вопрос. Кому понадобилось это скрывать?

— А может, никто и не скрывал? — нахмурилась Софья. — Потеряли но-шпу, затем обнаружили ее в шкафчике и, разумеется, взяли. И никакого криминала.

— Я хотела бы знать, кому принадлежал пузырек.

— Пойдем и спросим?

— А если это улика?

— Тогда надо вывести разговор на но-шпу вроде бы случайно…

— Хорошая идея, пойдем осуществлять. Для начала бы не худо собрать всех в одном месте.

Через двадцать минут все собрались на веранде пить чай. Скворцова была подозрительно любезной с Крысей. После недавней выходки последней это выглядело несколько странно.

Софья разливала чай, широко улыбаясь, при этом делая мне какие-то тайные знаки. Мне надоело их разгадывать, и я принялась болтать с Ириной.

У Софьи были свои представления о случайно оброненном слове, оттого она с места в карьер заговорила о здоровье. Свое у нее было крепче гранита, разумеется, она стала приставать ко мне.

— Как твой желудок? — спросила она с таким видом, точно ждала, что я скончаюсь с минуты на минуту. Я хотела ответить, что желудок, в отличие от нервов, не беспокоит, но тут сообразила, что это хитрый ход.