Владимир Колычев - Прости, прощай Страница 30

Яна молчала, затаив дыхание.

– Я тебя не вижу, но чувствую, что ты здесь, – сказал он. – Давай выходи. Никто тебя и пальцем не тронет, отвечаю.

– Я тебе верю, – сказала она, поднимаясь с пола.

– Руку давай...

Где-то в глубинах банного комплекса гудела гульба, но Егор повел ее в другую сторону. На площадке у входа в баню стояло несколько машин, в одну из них Егор ее и посадил – на переднее пассажирское сиденье. Сам сел за руль.

– Поехали, домой отвезу...

В последний раз она видела Егора два года назад, на выпускном университетском вечере. Видела издалека, поскольку была там совсем недолго. Он танцевал с какой-то девушкой со своего курса, что-то фривольно шептал ей на ухо... С тех пор он еще больше возмужал, можно даже сказать, заматерел. Сильный, спортивного сложения парень. Глядя на него, сложно было представить его за кафедрой кабинета физики.

– Отвези, – радуясь спасению, кивнула Яна.

– Куда?

– В общагу.

– А как же Вильям?

– Я больше с ним не живу.

– Чего?

– Он не может иметь детей.

Она не хотела говорить с Егором о своей личной жизни, но после перенесенного потрясения испытывала острую потребность выговориться. Тем более что Егор был не последним в ее жизни человеком...

– Ну и что?

– И он это знает.

– Ты-то здесь при чем?

– Ты не понимаешь, я за всю свою жизнь была только с ним и с тобой... А у меня ребенок был...

– Да, я слышал... Умер при родах...

– Это был твой ребенок!

Какое-то время Егор молчал, переваривая услышанное. Затем сказал:

– Мне очень жаль... Но жизнь продолжается...

– Я не об этом... Вильям узнал, что не может иметь детей. И с катушек сорвался. Пьянки-гулянки, бабы...

– Лиза, – с нехорошей усмешкой добавил Егор.

– И Лиза...

– А ты знаешь, с кем она спит?

– Догадываюсь.

– Это Никанор, он один из самых крутых в Москве... Мужик в общем-то нормальный, но иногда башню срывает...

– А ты какой?

– Это ты о чем? – нахмурился Егор.

– Ты ведь тоже с этим Никанором?

– Да... Но в отличие от Лизки не сплю с ним...

– Не смешно.

– Мне, если честно, тоже... Скажи спасибо, что я в курсах, а то бы тебя... А может, и не было бы ничего... Никон – пацан правильный... В общем-то... Хотя и его срывает...

– Он бандит?

– Нет. Бандиты – это которые бандитствуют, а мы цивилизованные люди, не воруем, не грабим...

– Мы?!

– Ты думаешь, я такой же?.. Ну, может быть... Но я на стрелки не езжу, рамсы не распутываю. Мое дело маленькое. И вместе с тем большое... Коммерцией я занимаюсь... Долго рассказывать, что да как. Но, по большому счету, я коммерсант при Никаноре... Я же, как и ты, на физико-математическом учусь. Математический склад ума, коммерческая жилка... Не скажу, что доволен, но лучше в Москве с Никанором, чем где-нибудь в Очепятках физике с математикой учить...

– Не знаю. По мне лучше Очепятки.

Егор думал недолго:

– По мне, если честно, тоже... Достала меня вся эта гомодрилья...

– Так в чем же дело?

– Не так все просто. В нашем деле как: вход копейка, выход рубль... А могут и голову с плеч... Но я что-нибудь придумаю.

– Почему Лиза спит с этим, с Никанором?

– Здрасьте! Я что, у нее спрашивал, зачем она с ним спит?

– Ты не понял. Почему она с ним? Кто их познакомил?

– Думаешь, я?.. Да, через меня они познакомились. Ну и что?

– Да так, ничего...

– Ладно, ничего... Достала тебя Лизка, да?.. Да она и меня достала! Дура набитая!

– Зачем тогда спал с ней?

– Это ты правильно сказала, что спал, в прошедшем времени. Больше не сплю... Тошнит от нее... Ну, не то чтобы очень... Хорошо с ней, а потом тошнить начинает... Потом проходит... Но с тобой лучше было, это я тебе точно говорю... Ты для души, а Лизка так, непонятно для чего...

– Зачем ты мне это говоришь?

– Ну, чтобы ты знала, что мне с тобой лучше было, чем с ней...

– Но расстались мы из-за нее.

– Да ладно тебе, из-за нее, – жестко усмехнулся Егор. – Кто я, а кто твой Вил. У него все навороты, а я так себе – ни кола ни двора...

– Это здесь ни при чем! – возмутилась Яна.

– Да ладно, ни при чем... Ты все эти годы как сыр в масле каталась. А я место под солнцем искал, знала бы, сколько всего было... И Лизка место себе под солнцем искала...

– Под боком у Вильяма?

– Ну, может быть... Но это скорее бзик с ее стороны. Не любит она тебя. Я бы сказал, ненавидит...

– Это я знаю и без тебя, – невольно поежившись, сказала Яна.

– Она же тогда ко мне в постель залезла, чтобы тебе отомстить. И к Вилу лезет, чтобы тебе насолить... Ну, может, замуж за него хочет. С ним-то спокойней, чем с Никанором. Никанора убить могут. И ее вместе с ним...

– Пусть убивают.

– Эка ты как! Ненависть у вас, я смотрю, взаимная!

– Я из-за нее ребенка потеряла!.. Твоего ребенка!

– Почему из-за нее?

– Потому что!.. Может, ничего бы не было, если бы схватки позже начались. А все из-за Лизки!.. И гадости она говорила... Не хочу об этом вспоминать...

Яна закрыла руками лицо и горько зарыдала. Ей было жаль и своего умершего ребенка, и себя – жалкую и беззащитную. Весь мир против нее, и во главе этого ополчения стояла коварная Лизка... Пусть убивают ее, плакать она не станет...

Машина остановилась возле какого-то многоэтажного дома. Во дворе темно – ни единого фонарного столба с работающей лампочкой.

– Куда ты меня привез? – спросила Яна.

– К себе домой. Я здесь квартиру снимаю...

– Зачем?

– А зачем тебе в общагу? У меня хорошо, тепло... Выпить есть. Тебе сейчас двадцать капель коньяка не помешают... Вино есть, можно глинтвейн сделать. Или грог с коньяком – после ванной самое то...

– После ванной?

– А как ты думала?.. Пошли!..

Яна могла сопротивляться только морально, но никак не физически. Ее самой хотелось поскорее оказаться в теплой квартире, прочувствовать на себе тепло и заботу мужчины, с которым она когда-то была счастлива...

Квартира была самой обыкновенной, однокомнатной, стандартной планировки. Старые пузырчатые обои на стенах, дешевая мебель, продавленный диван, но телевизор на тумбочке импортный и необыкновенно больших размеров – даже у Вильяма такого не было. И видеомагнитофон под ним.

– Комедию поставить или боевик? – одной рукой обнимая ее за плечи, спросил Егор.

– Ничего... Ненавижу видео...

– Почему?

– Вильям с утра до вечера эту дрянь смотрит. По нескольку раз одно и то же...

– Чем он вообще занимается?

– Ничем. На родительской шее сидит.

– Да? Я думал, он серьезный... С его-то возможностями такие дела можно делать. Я бы на его месте фирму открыл, с выходом на внешний рынок. Отец его до сих пор в министерстве работает?

– Да.

– Тем более... Это я никому не нужный. Разве что Никанору только... Ну да ладно, прорвемся... Я уже привык прорываться...

– Это ты о чем?

– Да обо всем... Я тебя сейчас греть буду...

Он набрал в ванну горячей воды, взбил пену чуть ли не до потолка. Она согревалась в предвкушении мужских ласк, которые не казались ей запретными. Ведь Вильям уже не имел на нее никаких прав... Из ванной она выходила в халате, который приготовил для нее Егор. Большой халат, каждая ниточка, казалось, до предела была насыщена сильной мужской энергетикой.

Потом был горячий грог с коньяком. Но опьянела Яна не от него. Ее пьянило присутствие Егора, близость его такого же разгоряченного тела.

– Я когда узнал, что братва тебя в бане заперла, Никанору хотел в морду дать... Они же могли тебя... Такую... Такую...

– Какую? – закрывая глаза в ожидании чуда, спросила Яна.

– Ты самая лучшая. Твое тело, твои глаза, твои волосы... Никого я так не хотел сильно, как тебя...

И чудо было так близко... Егор уложил ее на диван, осыпая ласками, избавил от халата. Оставалось совсем чуть-чуть, когда она вспомнила ужас отчаяния, который испытала в роддоме. Мало того, что ей сообщили о гибели ребенка, так еще и «утешили»: «Девочка не могла быть здоровой... У нее все тело в язвах... Сросшиеся пальцы на руках...»

– Нет! – вскричала она, вырываясь из объятий Егора.

Вырвалась, села на краешек дивана, обхватив руками крест-накрест свое тело.

Чудо было близко, но оно сорвалось с крючка, как золотая рыбка...

– Что такое?

Егор подался за ней, нежно провел рукой по ее дрожащей спине.

– Ты не знаешь...

– Что я должен знать?

– Наша дочь... Она была неполноценной... Тело в каких-то язвах... Недоразвитая... У нее пальцы на руках были сросшиеся...

– Сочувствую.

– Кому?

– Тебе...

– А себе?

– Ну, и себе, в общем, тоже...

– Ты так и не понял. Нам нельзя вместе. Нам нельзя иметь детей... Они будут такими же неполноценными, понимаешь?

– Успокойся. Зачем нам иметь детей? Это же совсем не обязательно...

Он потянулся к своим брюкам, брошенным на пол, вытащил из специального кармана резиновый кругляшок в упаковке из фольги...