Леонид Словин - Война крыш Страница 31

Топающим сзади предстояло самим определить, кто из них искуснее, тоньше, профессиональнее…

Старший неизвестных топалыциков, среди которых находился бандит Король, через минуту-другую обязан был обо всем догадаться — послать все к едреной матери. Сломать схему:

— На Пироговке ему ничего не надо. Нас водят!

«Единственно верное в данной ситуации решение…»

Под курткой раздался зуммер.

Петр достал меня по радиотелефону:

— Пройди вправо. Там обувной. Вроде идешь отлить.

— Да.

— Потом — назад, в машину.

— Все?!

— Потом сваливаешь! У них «девятка» и «шестерка». Вот номера…

— Кто они? Известно?

— Частные детективы. «Шведский квартал», фактически обслуживают кавказские рестораны, казино… И еще «Пеликан».

— Пирамиду?

— Да.

Я не сразу врубился.

— Мы-то при чем?

— Не знаю. Во сколько тебя вызывает следователь?

— Вообще-то пора собираться…

Следователь прокуратуры Мотыль оказался мне знаком, однако предпочел не узнать.

Работая в отделе оперативной информации солидной газеты, я как-то обратился к нему за материалом по квартирной краже у некоего аппаратчика.

Мотыль пригласил меня приехать.

Мы встретились у него дома. Новенький, отличной застройки блочный дом в районе Болотниковской. Аккуратная квартирка, молодая жена.

Мы выпили кофе с семилетним молдавским «Кала-рашем», который я прихватил у метро.

Послушали стереосистему.

Потом хозяйка нас оставила, и мы с Мотылем уединились в его кабинете. Я достал диктофон. За окном обозначилась неяркими огнями Варшавка.

— В чем там суть… — начал я.

Мотыль улыбнулся. Положил руку на панель диктофона.

Выключил запись. Улыбнулся.

— Сколько сможешь заплатить?

У меня были свои представления об интервью с работником городской прокуратуры. Но я не подал виду.

— А сколько ты бы хотел?

— Тысячу баксов.

— Я должен поговорить с главным редактором.

— Думаю, это нормально.

— Возможно, ты прав…

От чая я отказался и вскоре откланялся.

Попав к Мотылю на допрос, я точно знал, что передо мной никакой не представитель закона, а обычный хапуга. Окажись я за столом у следователя-фаната, я бы обязательно сообщил ему все подробности случившегося с Мариной…

Кроме того, Рэмбо передал в МУР людям, которых лично знал, детали происшедшего. Они могли в любой момент вызвать меня и допросить.

— Фамилия, имя, отчество… Паспорт у вас с собой? — сухо спросил Мотыль.

Я удовлетворил его любопытство.

— Расскажите, как вы оказались в квартире убитой? Какие у вас взаимоотношения?.. Почему вы не дождались прибытия сотрудников милиции…

Он важно оглядел меня.

— Согласитесь, все это выглядит подозрительным…

— Только на первый, весьма поверхностный взгляд, — заверил я. — Я вошел только потому, что дверь в квартиру была открыта. Немедленно вызвал «Скорую помощь». Я выбежал из квартиры, потому что попытался преследовать преступников по горячим следам…

— И не вернулись.

— Я ничем не мог помочь следствию. Все, что я увидел, я сообщил по «02».

— Вы не оставили свои координаты…

— Спешил… Кстати, как вы-то? — Я спросил как ни в чем не бывало. — Живете все там же, на Варшавке? Как супруга?

Мотыль хмуро посмотрел. Буркнул:

— Нормально.

— С повышением вас. Вы ведь были следователем в районной прокуратуре. Сейчас в городской…

— Гм.

— Между прочим, я получил тогда согласие редактора…

Он внимательно взглянул на меня.

— Шеф отпустил средства. Они у меня. Если вы не забыли о той краже и захотите вернуться к истории…

— Отчего же…

Оказалось, он отлично помнит все обстоятельства.

— Я с удовольствием вам позвоню…

— Договорились.

Мое появление в квартире потерпевшей сразу перестало выглядеть подозрительным. Как мужики, мы теперь лучше понимали друг друга. Мотыль поделился впечатлением об убитой:

— Сильная баба… Прошла Крым и Рим. Я тут заглянул в ее дневник. У них на студии там процветал групповой секс…

Он посмотрел испытующе.

— Комментариев не будет.

Я ничего не мог к этому добавить.

В том, что самого Мотыля тоже ждет нечто подобное где-нибудь в Бутырке, как только он там окажется, у меня не было сомнений.

В коридоре, уходя, я увидел торгашку с вещевого рынка в Тушине. Я не сомневался, что Мотыль начнет именно с нее. Его тянуло к живым деньгам…

Любку менты задержали быстро. При входе на рынок. Главное: милиционер был знакомый. И с ним двое в штатском.

«Такие дела…»

А ведь, кажется, уже плачено-переплачено ментам.

— Вы чё, ребята? Опохмелить некому?

— Сейчас мы тебя опохмелим. Давай в машину.

Все было странно.

Повезли на Петровку. Долго манежили в коридоре.

В кабинет ввели только на минуту — начальник хотел посмотреть на нее, перед тем как послать оперативников к ней на обыск.

«Хорошо хоть начальники — мужики, а не бабы! Баба бы совсем заманала!»

Начальник сразу все увидел, оценил: ум и образование — грудь, белые ляжки…

— Откуда сама?

— Из Нальчика.

Женщина-следователь, правда, тоже появилась. С двумя другими.

«Понятые…»

Мужики отошли.

Следовательша ощупала ее всю. Стащила бюстгальтер. Полезла в трусики.

Потом они ушли. Начальник обернулся.

— Марину знаешь? С Кутузовского…

— Ну, как знаю! — Стало ясно, откуда ветер дует. — Знакома вообще-то… А что?

Он обернулся к оперативникам:

— Езжайте с ней. Поговорим потом.

«Черт бы вас побрал!»

Настроение испортилось.

Оперативники до самого Теплого Стана разговаривали между собой, обсуждали начальство. На обыске интересовались в основном записями. Забрали все блокноты, записные книжки. Письма.

На Петровку вернулись часа через три.

Начальник достал из сейфа бумагу, показал ей,

Это была Маринина записка. Против имени «Любка» стояли цифры ее последнего долга.

«Как они адрес-то узнали?»

Начальник поинтересовался:

— Давно знаете друг друга? Где познакомились?

— Случайно разговорились на рынке. Она попросила привезти дубленку для дочурки подруги…

— Далеко ездили?

— В основном в Турцию.

— С кем?

— Я их не знаю.

Контакт не возникал.

— Мужчины, женщины?

— Женщины.

— Еще куда ездили? С кем?

— В Японию.

— С кем?

Настойчивое «С кем?» открыло глаза. «Бандит — Король, отморозок этот!.. Они его ищут!» Сочетание «отморозок» и «Марина» могло быть только в одном варианте: «Он убил ее!» Она припомнила.

«Собственно, он и пообещал что-то вроде этого!» Начальник и сам уже открыл карты:

— Король Николай Алексеевич? Имя говорит вам что-нибудь? Коля. Помните?

— Секьюрити. Я его знаю. Он на оптовом рынке работал. В Тушино.

— Какие у вас отношения?

— Какие могут быть отношения? Только товарищеские.

— Спали вместе, что ли?

— Зачем?

— Что произошло между ним и Мариной, когда она приезжала к вам…

— А я не видела. Вроде он порвал мою расписку нечаянно. Мне пришлось поехать к Марине, написать новую.

— Король ездил с вами?

— Ездил. Но в квартиру не входил. Оставался в машине.

— Всё?

— Да.

— И вы не знаете, что с ним произошло?

— Он мне не говорил. Я не спрашивала…

— Как вы с ним связывались? Звонили?

— У меня и телефона его не было! Иногда вдруг подойдет на рынке — вот он! Объявился! А то неделями невидно!

— У него был ваш телефон?

— Я дала. Он попросил: «Вдруг кто из друзей чего захочет купить!» У меня полно кож — и Турция, и Таиланд!

— Короче, вы не знаете, где его искать…

— Нет…

Начальник с сожалением оглядел ее всю сразу по диагонали — от груди до задницы, захватив крутые белые ляжки с полными коленками…

— Что ж! Сейчас я тебя, б…. упеку в камеру… Там ты у меня все вспомнишь…

Сведения о Любке попали в распоряжение МУРа неожиданно. Доброжелатель, пожелавший остаться неизвестным, позвонил из автомата, сообщил паспортные данные и подробности.

К этому времени МУР уже располагал протоколом допроса главы фирмы по возврату долгов. Были известны установочные данные бандита, который пытался снять Любку с крючка, уничтожив ее расписку Марине.

Неизвестный, таким образом, подтверждал все добытое по делу.

Несколько лучших муровских голов, собравшихся у заместителя начальника управления, попытались сообща дать ответ по поводу этого необычного шага, предпринятого неким весьма осведомленным анонимом.

Собственно, версий могло быть две: нас толкают на ложный путь; нам дают зацепку.

В первом случае все ясно.

Проверяя Любку и ее бандита, следовало помнить, что ложную версию могли подкинуть именно в тот момент, когда менты, сами того не зная, вышли на настоящего убийцу.

Во втором случае — если через Любку и Короля они могли действительно выйти на раскрытие преступления — возникали многочисленные недоуменные вопросы: