Агата Кристи - Детективные романы и повести Страница 38

— О чем же? Ах, да. Отец Горман.

— Именно. Но сначала вы мне ответьте: название «Белый Конь» вам ничего не говорит?

— «Белый Конь», «Белый Конь» — нет вроде. А что?

— Я думаю, может быть, оно как-то связано с тем списком… Я тут побывал со своими друзьями в деревне — называется Мач Дипинг, и они меня сводили в одну гостиницу, вернее, это раньше когда-то была гостиница под названием «Белый Конь».

— Погодите! Мач Дипинг? Мач Дипинг — это где-то возле Борнемута?

— Около пятнадцати миль оттуда.

— Вы там не встречали случайно одного человека по имени Винаблз?

— Конечно.

— В самом деле? — Корриган даже привстал от волнения, — У вас прямо какой-то талант выбирать нужные места! Какой он из себя?

— Весьма необычная личность.

— Да? А в чем же?

— Главным образом по силе характера. Хоть у него и парализованы ноги после полиомиелита…

Корриган резко перебил меня:

— Что?

— Он перенес полиомиелит несколько лет назад. И у него парализованы ноги.

Корриган бросился в кресло с недовольным видом.

— Все ясно. Я ведь так и думал, не может быть такого совпадения.

— Я вас не понимаю.

Корриган сказал:

— Вам надо встретиться с полицейским инспектором Леженом. Ему будет интересно вас послушать. Когда убили Гормана, Лежен просил всех, кто его в тот вечер видел, сообщить об этом в полицию. Большинство сведений оказались бесполезными, как обычно. Но один человек, аптекарь по, имени Осборн — у него аптека была около той улочки, — рассказал, что видел отца Гормана в тот вечер. Отец Горман прошел мимо его двери, а за ним по пятам — какой-то человек. Он его описал довольно точно и сказал, что узнал бы его, если бы снова увидел. Ну, а дня два назад Лежен получил от него письмо. Он продал свое дело и живет в Борнемуте. Он был там на деревенском празднике и говорит, что видел этого человека снова. Но передвигается тот в кресле на колесах. Осборн стал о нем расспрашивать и узнал, что его фамилия Винаблз.

Он взглянул на меня вопросительно. Я кивнул.

— Верно, — сказал я. — Это Винаблз. Он был на празднике. Но идти за отцом Горманом в тот вечер он не мог. Это физически невозможно. Осборн ошибся.

— Он его описал очень подробно. Ростом около шести футов, крючковатый нос, кадык.

— Да. Это Винаблз. И все-таки…

— Понимаю, мистер Осборн может преувеличивать свои таланты по части лиц. Наверно, его сбило с толку сходство. А что это за «Белый Конь»? Ну-ка, рассказывайте.

— Вы не поверите, — предупредил я его. — Я и сам-то не могу поверить.

Я передал ему свой разговор с Тирзой Грей. Реакция была такая, как я и ожидал.

— Что за невероятный вздор!

— Да, не правда ли, какой вздор?

— Конечно. Что с вами, Марк? Медиум, деревенская ведьма и старая дева, которая может наслать смертоносный луч. Безумие какое-то!

— Действительно безумие, — проговорил я.

— Только не поддакивайте мне, Марк, а то, похоже, вы себя пытаетесь разуверить. И принимаете эту ерунду всерьез.

— Разрешите мне сначала спросить у вас одну вещь: правда, будто в каждом из нас есть подсознательное желание умереть. Это научный взгляд?

Корриган помолчал с минуту.

— Я не психиатр. Но, по-моему, авторы таких теорий сами немножко тронутые. Вся эта чепуха о подсознательном! Купите лучше книгу по психологии и прочтите, а меня не спрашивайте.

— Тогда посмотрим на это с другой стороны. За довольно короткий промежуток времени — приблизительно за год или полтора — каждая из этих фамилий стала фамилией в свидетельстве о смерти. Так?

Он странно на меня посмотрел.

— Да, тут вы правы.

— Вот что у них у всех общего — они умерли.

— Да, но все это, может быть, не так ужасно, как кажется Вы представляете себе, сколько человек умирает каждый день на Британских островах? А большинство фамилий этого списка встречается часто. Да, но толку от моих рассуждений тоже мало.

— Делафонтейн, — сказал я. — Мэри Делафонтейн. Эту фамилию не часто встретишь. Если я не ошибаюсь, во вторник были ее похороны.

Он быстро взглянул на меня.

— Откуда вы это знаете? Прочли в газете?

— Слышал от ее приятельницы.

— В ее смерти не было ничего подозрительного. Можете мне поверить. И обстоятельства в других случаях тоже не содержат в себе ничего подозрительного. Полиция проверяла. Если бы имелись несчастные случаи, тогда бы можно было что-то заподозрить. Но смерть всегда наступала от естественных причин. Воспаление легких, кровоизлияние в мозг, опухоль мозга, камни в желчном пузыре, один случай полиомиелита — ничего подозрительного. — Я кивнул.

— Ни несчастных случаев, — сказал я, — ни отравлений. Обычные болезни, ведущие к смерти. Как и утверждает Тирза Грей.

— Вы, значит, в самом деле думаете, будто эта женщина может заставить кого-то, кого она в жизни не видела, кто находится от нее за много миль, заболеть воспалением легких и скончаться по этой причине?

— Я-то этого не думаю. А вот она думает. Я считаю такое немыслимым; мне хотелось бы, чтобы это было невозможно. Но кое-какие детали весьма любопытны. Случайное упоминание о «Белом Коне» в разговоре о том, как убрать нежелательного человека. И такое место, «Белый Конь», оказывается, действительно существует, а хозяйка его просто похваляется, что может любого человека убрать. У нее есть сосед, которого видели, когда он шел по пятам за отцом Горманом перед тем, как произошло убийство. Гормана в тот вечер позвали к умирающей, и она рассказала о каком-то «невероятном злодействе». Не слишком ли много совпадений, как вы думаете?

— Но Винаблз не может быть тем человеком, ведь вы сами говорите, он уже многие годы парализован.

— А разве невозможно с медицинской точки зрения симулировать паралич?

— Невозможно. Конечности атрофируются.

— Тогда ничего не скажешь, — согласился я. II вздохнул. — Если существует такая, как бы ее назвать, — ну, организация, что ли, «Устранение неугодных», Винаблз очень подходит на роль ее руководителя. Все в его доме говорит о прямо-таки сказочном богатстве. Откуда у него такие деньги?

Я помолчал, потом добавил:

— Все эти люди умерли у себя в постели от той или иной болезни. А может быть, кто-то нажился на их смерти!

— Всегда найдется человек, которому выгодна чья-нибудь смерть — в большей или меньшей степени. Никаких подозрительных обстоятельств не было, вы это хотите сказать?

— Не совсем.

— Леди Хескет-Дюбуа, вы наверно знаете, оставила пятьдесят тысяч фунтов. Ей наследуют племянник и племянница. Племянник живет в Канаде. Племянница замужем, живет где-то на севере Англии. Обоим деньги не помешают. Томазине Такертон оставил очень большое состояние отец. В случае, если она умирает, не будучи замужем, до того, как ей исполнится двадцать один год, наследство переходит к ее мачехе. Мачеха как будто женщина совершенно безобидная. Дальше эта ваша миссис Делафонтейн — деньги достались ее двоюродной сестре…

— Ах, вот как. И где же эта двоюродная сестра?

— Живет со своим мужем в Кении.

— Значит, все они отсутствуют в момент смерти, до чего прекрасно, — заметил я.

Корриган сердито глянул на меня:

— Из трех Сэндфордов, которые дали дуба за эго время, у одного осталась молодая вдова, она снова вышла замуж и очень быстро. Покойный Сэндфорд был католик и не давал ей развода. А еще одного типа, Сиднея Хармондсворта — он умер от кровоизлияния в мозг, — Скотланд Ярд подозревает в шантаже, они считают, что это был источник его доходов. И кое-кто из очень важных чиновников может испытывать огромное облегчение от того, что Хармондсворта больше нет в живых.

— Вы, по сути дела, хотите сказать, что все эти смерти кому-то очень на руку? А как насчет Корригана?

— Корриган — фамилия распространенная. Корриганов поумирало много, но их смерть никого не осчастливила, насколько нам известно.

— Тогда все ясно. Вы и есть намеченная жертва. Смотрите в оба.

— Постараюсь. И не воображайте, что ваша эндорская волшебница [9] поразит меня язвой двенадцатиперстной кишки или испанкой. Такого закаленного в борьбе с болезнями врача голыми руками не возьмешь.

— Послушайте, Джим. Я хочу заняться этой Тирзой Грей. Вы мне поможете?

— Ни за что! Не понимаю — умный, образованный человек верит в какой-то вздор.

Я вздохнул.

— Другого слова не подберете? Меня от этого уже тошнит.

— Ну, чушь, если это вам подходит.

— Тоже не очень-то.

— И упрямец же вы, Марк!

— Насколько я понимаю, кому-то надо быть упрямцем в этой истории, — ответил я.

Глава X

Коттедж в Глендовер Клоуз был совсем новый — одну сторону еще даже не достроили, и там работали каменщики.