Татьяна Полякова - Как бы не так! Страница 39

— Идем.

Я шагала рядом, пытаясь убедить себя, что все происходящее не имеет ко мне никакого отношения. Весь этот бред просто не может быть реальностью.

Мы вошли в подъезд и по лестнице поднялись на пятый этаж. Я позвонила, прислушалась. В квартире тишина. Полифем критически оглядел дверь, взялся за ручку и навалился плечом… дверь открылась.

— Входи, — сказал он.

В первое мгновение я решила, что Галка спит. На животе, раскинув руки и уткнувшись лицом в подушку. Но это только в первое мгновение. Подошла к ней, рука холодная, она мертва уже несколько часов. Полифем сдернул с нее одеяло, я охнула, зажимая рот рукой. Полифем на меня покосился и торопливо одеяло задернул.

— Ты все ей рассказала? — спросил сухо.

— Все.

— И про деньги, что в поезде свистнула? — Я кивнула, а он головой покачал. — Ясно. Из нее они вытрясли все. Ты знаешь ее приятеля, того, что помочь хотел?

— Нет. Видела пару раз. Зовут Валера. Там, в шкафу, на книгах должна быть фотография… Надо вызвать милицию.

— Зачем? Ей она без надобности.

— Этот мерзавец, этот подонок… — Я сжала кулаки.

— Давай обойдемся без истерик. Зря я думал о девке плохо, судя по тому, что они вытворяли, держалась она долго. — Он нашел фотографию, взглянул мельком и ухмыльнулся. — Зяблик. Ясно…

— Что ясно? — поднялась я, торопливо потянулась к карману куртки, «молния» никак не хотела расстегиваться, Полифем молча смотрел на меня, я выхватила пистолет. — Ты сейчас же мне все расскажешь, слышишь: все, проклятый урод, иначе я пристрелю тебя к чертям собачьим.

— Валяй, — сказал он и сел в кресло. — Давай, давай, стреляй. Первый раз дерьмово вышло, может, сейчас получится что-нибудь путное.

— Я не шучу…

— А я и не сомневаюсь. Вы сваляли дурака с твоей подружкой, мужики небось обмерли от счастья, когда она явилась сама и искать не надо, — он головой покачал.

— Я хочу знать, что вы затеяли? Почему ты спасаешь меня, что это значит?

— А я не хочу отвечать. Можешь пристрелить меня, можешь поспрашивать. Устрой допрос по всем правилам, я научу, как это делается. Пробовать будешь? — Я засмеялась, а он сказал:

— Мотать надо. Они ждут на ее работе, но вполне могут проверить и здесь.

— Я не могу ее оставить… — сказала я.

— Забрать ее с собой ты тоже не сможешь, — пожал он плечами. — Идем.

— Этот Зяблик, кто он? — спросила я уже в машине:

— Один из тех, кто тебя ищет. Что думаешь делать? Уедешь или будешь болтаться по подругам? У тебя их много?

— Замолчи… Я уезжаю.

— Поверить не могу. Куда?

Это был серьезный вопрос. Я посмотрела в окно, запахнула куртку и долго не отвечала.

— Куда? — повторил он.

— К мужу, — решилась я.

— Он здесь, в городе?

— Нет. Живет в районном центре. Семьдесят километров отсюда.

— Один?

— Жил с матерью, но она умерла два месяца назад.

— Давно разошлись?

— Год.

— Приличный срок. Но будь я на их месте, все-таки бы проверил.

— Я поеду к мужу, — резко сказала я. — Мне надо заползти в какую-нибудь нору и отлежаться. А потом я вернусь.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Полифем. — Кое-кто будет от этого в восторге.

— Твой дядя Юра?

— Он вроде бы умер.

— Так я тебе и поверю, тогда какого черта ты со мной таскаешься?

— Есть много вопросов, но не на каждый готов ответ.

— Философ, твою мать, — усмехнулась я. — Куда едешь?

— Если ты решила навестить мужа, придется подготовиться. Сменить машину и прихватить кое-что.

— Ты поедешь со мной? — удивилась я.

— Скажем так: я тебя провожу. Если там чисто, то исчезну.

— Буду очень признательна.

— Не сомневаюсь.

«Опель» бросили у переезда и до Цыганского поселка шли пешком.

— Мы идем к Алене? — начала я кое-что понимать.

— Нет.

— Алена, она кто тебе, жена?

— У меня нет жены, нет друзей…

— Только хозяин? И ты верный сторожевой пес.

Он вдруг остановился и засмеялся:

— Хозяина тоже нет.

— Ты не ответил, куда мы идем?

— За машиной и оружием. Когда ты все выкладывала своей подруге, как меня называла?

— Полифемом, — тихо ответила я, пожав плечами.

— И объяснила почему?

— Я просто сказала, что ты очень большой и противный.

— Молодец. То, что дважды два четыре, знают даже придурки. Ребята уже все высчитали. И если решат устроить засаду у твоего мужа, там будет целая армия… а может, и две, — хохотнув, добавил он.

— А ты не просил, чтоб я о тебе молчала, — разозлилась я.

— А попросил бы, ты послушалась?

— Не беги так, я не поспеваю. Мне дышать тяжело. — Он пошел медленнее. — Мне больше некуда ехать, — через несколько минут сказала я.

Он ответил, как всегда, тихо:

— Да я знаю.

Дом был настоящей развалюхой, казалось, хлопнет калитка, и все это шаткое сооружение непременно рухнет.

— Здесь кто-то живет? — удивилась я.

— Сейчас увидишь.

Мы поднялись на крыльцо и постучали. Никто не появился, лишь за домом разом залаяли собаки, штук пять, не меньше.

— Эй! — против обыкновения повысил голос Полифем. Что-то внутри дома загрохотало, потом послышались шаги, и дверь открылась. Передо мной стоял маленький смешной человек в старой шляпе и с серьгой в ухе. — Здорово, Цыган, — сказал Полифем, входя в дом. Я протиснулась следом.

— Здравствуй, Коля, — кивнул хозяин. Я пригляделась. Он был неопрятен, уже стар, а на цыгана не похож. — Рад тебя видеть, — добавил он и на меня покосился. — По делу или навестить?

— По делу.

— Что ж, проходи.

Мы прошли в глубь дома, который домом назвать мог только большой оптимист. Сарай. Неужели здесь можно жить?

— Садись, Коля, — сказал Цыган, и Полифем сел на диван, грязный, с прорванной в нескольких местах обивкой. — Рассказывай, чего ты хочешь?

— Нужна машина.

— Сделаем, — кивнул тот. — С виду неказистая, но бегает хорошо. Еще?

— Что-нибудь серьезное и надежное.

— Ох-хо-хо, — покачал головой хозяин. — Куда собрался?

— Погулять.

— А много надо?

— Все, что дать сможешь. — Оба замолчали, потом Цыган поднялся и сказал:

— Что ж, идем.

Мы прошли несколько комнат и оказались в чьей-то спальне: кровать, тумбочка, большой шкаф у стены. Цыган открыл его, сбил несколько вешалок в сторону, и я с удивлением поняла, что задняя стена шкафа — это дверь. Цыган открыл ее, и, согнувшись, мы друг за другом вошли в душную темную комнату. Не удержавшись, я присвистнула:

— Как в кино.

— А как же, — смеясь, сказал дядька. — Мы телевизор смотрим, кое-чему учимся. А тайник этот старый, еще от прежних времен.

Он включил свет, а я с удивлением огляделась. Каменные стены, стеллажи вдоль них и оружие.

— Серьезные вы люди, — заметила я. Полифем стал разглядывать оружие, а я вертелась рядом. Цыган устроился на колченогом стуле в углу и оттуда поглядывал на нас. — Ты собираешься этим воспользоваться? — не удержалась я.

— Конечно, — кивнул Полифем.

— Не можешь ты говорить это серьезно.

— Это ты говоришь, а я помалкиваю.

— А почему нет пулемета? — спросила я подначки ради. Он оказался на высоте.

— Тебе какой нужен? Американский? Классная штука. Конечно, если хочешь, можно найти «максим», но с ним таскаться замучаешься.

Я развела руками и сказала:

— Извини, что затронула эту тему, Это автомат? — спросила я через пару минут.

— Точно. А это патроны к нему. Что еще?

— Вопросов нет.

Цыган по-прежнему сидел на стуле, сложив на груди руки.

Полифем шагнул к выходу.

— Все? — Хозяин поднялся.

— Все.

— Машина по дворе, — сказал он нам, когда мы вернулись в первую комнату. — Переночуете?

— Нет. Накорми нас.

— Сейчас все будет готово.

— Хочешь помыться? — спросил меня Полифем.

— А здесь есть где? — удивилась я.

— Здесь все есть, — засмеялся он.

Через час мы сели ужинать, я в чужом халате, рядом со мной Полифем, избавившийся от щетины, с мокрыми волосами и голой грудью. Цыган сидел напротив, почти ничего не ел и как-то странно на нас поглядывал.

— Значит, вот как все обернулось, — сказал задумчиво.

— Да, отец, — откликнулся Полифем.

— А помнишь, Коля, я гадал тебе?

— Помню.

— Ты тогда посмеялся. А что теперь скажешь?

— Ты мудрый человек, а я дураком был.

— Эх, Коля, Коля, — вздохнул Цыган, поднялся и вышел.

— О чем он говорил? — спросила я. Полифем неожиданно засмеялся, весело, и даже головой помотал. — Послушай, — решилась я. — Если бы у меня были те деньги…

— А они у тебя есть? — спросил он.

— Предположим, что я знаю, где они…

— А ты знаешь?

— Ты дашь мне сказать? Предположим, что они у меня есть и я отдам их тебе, все, до последнего доллара. Ты бы мне помог?

— А я что делаю?

— Нет, не так. Я хочу знать, кто эти люди, знать, где их найти…

— И что? — усмехнулся он.

Я задумалась и вдруг выпалила: